Ляна Зелинская - Ледяное сердце [СИ]

Солнце уже повисло низко над горизонтом, заглянув в западные окна зала, когда ударили в гонг — обед, наконец, закончился.

Гостям предложили отдохнуть и переодеться к балу, и Кайя в суматохе незаметно выскользнула в коридор, ведущий в кухню, а оттуда через внутренний двор вернулась в свою комнату, стараясь не попасться никому на глаза.

Как ей выдержать этот бал? Её решимость покинуть Лааре сегодня же вечером трещала по швам. Она всё ещё чувствовала на щеке прикосновение Эйвера. Перед глазами стояло его лицо и этот взгляд, который не отпускал. И мысль о том, что завтра она будет далеко отсюда, просто убивала. Кайя села на кровать рядом с платьем, разложенным Айрой для бала, и прижала ладони к щекам.

Какое ждёт её будущее? Она думала о том, как вернётся, обнимет отца, поговорит с ним. А потом…

Что потом, Кайя?

И этого «потом» не было.

Она переоделась в бальное платье, не стала звать служанок и долго мучилась с мудрёными застёжками. Посмотрела в зеркало, достала Зелёную звезду. Камень чуть светился на её ладони.

Может, ты подскажешь, что мне делать?

И надела его. Прижала ладонью к груди, ощущая странное тепло, постояла немного, успокаивая дыхание, и пошла в бальный зал.

Там уже толпились гости. Нарядные главы кланов, их жёны и старшие дети, вся свита Туров и кто-то из горожан. Пёстрые краски платьев айяаррских женщин разбавляли тёмные наряды мужчин, но каждый из них надел кушак в цветах своего клана. Туры выделялись коричневым бархатом, а мэтр Альд, помолодевший сразу на несколько десятков лет, блистал своим голубым камзолом и туфлями с камнями на пряжках. Он даже волосы завил и уложил по коринтийской моде. Увидев его, Кайя улыбнулась. Мэтр Альд подошёл к ней первый и, церемонно поклонившись, поцеловал руку. И это было так удивительно — сегодня он и в самом деле не был похож на того старика, которого она встретила в портретной галерее. Он больше не хромал, лучше видел и улыбался…

И не только он.

Гарза стояла у стены в рыжей клетчатой юбке, без чепца и передника. Её чёрные волосы, уложенные валиком, и две прядки у лица делали её моложе и красивее…

Ирта с красным кушаком, Эрветт — с зелёным, даже Оорд, постригший свою зловещую бороду — они все выглядели совсем иначе…

Веселее…

Счастливее…

Моложе…

Что происходит?

Дитамар появился тут же на входе и перехватил её руку из рук мэтра Альда.

— Первый танец — мой, ты помнишь?

Заходящее солнце пронзало лучами витражи, разбивась на сотни цветных бликов, и отражаясь в зеркалах, они рассыпались по полу мириадами цветных пятен.

Они шли к центру зала, толпа расступилась, и Кайя увидела Карригана. Как он замер, глядя на неё, на Зелёную звезду, на её спутника…

— …мы могли бы создать Источник небывалой силы! Ты и я. Подумай только!

— Сердцу не прикажешь, Грейт, и моё сердце выбрало его.

Кайя вздрогнула. Чьи это воспоминания? И почему она чувствует их?

Пары выстроились в линию, и зазвучала музыка.

— Карриган просто глаз с тебя не сводит, — произнёс Дитамар негромко, проходя вокруг неё в первой фигуре танца, — и, кажется, я ошибся.

— В чём?

— В том, что его интересует Зелёная звезда. Я так думал. Но гораздо больше его интересуешь именно ты.

— Я? — ладони соприкоснулись. — Но почему? Из-за Рии?

— Возможно. Но тут у меня вся надежда на тебя, Кайя. Ты должна это узнать.

Он легко подхватил её за талию, и они закружились. А Кайя думала совсем о другом.

Где же Эйвер?

Его не было в зале. А ей так хотелось его увидеть и… потанцевать с ним. На прощанье.

Как только раздались последние аккорды, Карриган подошёл и, поклонившись, спросил:

— Следующий танец, Кайя?

Она улыбнулась ему и подала руку, помня о том, что говорил Дитамар. Они стояли друг напротив друга. Тёмные глаза верховного джарта Туров смотрели внимательно, губы были плотно сжаты и даже руки напряжены. Музыка зазвучала, и он шагнул навстречу, подавая руку. Пальцы соприкоснулись…

А под кожей у него огонь. И крепко взнузданное терпение. И стянутые в стальные канаты мышцы.

…ладонь легла на талию, и музыка повела их.

— Ты очень красивая, Кайя, — его голос был печальным.

— Спасибо, Грейт, — улыбнулась она в ответ.

— И знаешь, ты зря отказываешься погостить в Таршане. На южной стороне гор совсем нет зимы. Тебе там понравится.

— Мне хорошо и здесь.

— А я не слишком люблю горы, — ответил Карриган, — мне не хватает здесь простора. Мне кажется, что здесь я будто в клетке — стиснутый этими могучими хребтами, как прутьями. А тебе, значит, нравится Лааре?

— Да. Здесь я чувствую себя как дома.

Танец ускорился, и они закружились по залу.

— Я вот что хотел спросить у тебя, Кайя, сейчас, когда никто нас не подслушивает, — его голос вдруг стал серьёзным и звучал у самого уха…

У Кайи дрогнуло сердце. Сейчас он спросит что-то такое, на что у неё точно не будет правильного ответа. И Дитамар ей не поможет.

— …Если я правильно умею считать — а я умею делать это очень хорошо, Кайя, то получается, что твой отец… генерал Альба, верно?

Она боялась этого вопроса. После того, как он сказал, что был другом её матери, и то, как он смотрел на неё, он не мог не догадаться.

— Да, это мой отец, — ответила она тихо.

— А ведь я был с ним знаком когда-то. Давно. И с леди Солной.

— Леди Солной?

— Леди Лейна Альба, твоя… мачеха. Она — урождённая Солна.

Ах да.

И внутри что-то дрогнуло.

Лейна Альба, урождённая Солна.

В отцовом доме в кладовке стояли сундуки со старой одеждой леди Альбы. Ещё до того, как отец отдал Кайю в Обитель, ей случалось прятаться там от гнева мачехи, когда отца не было дома. Она до сих пор помнит запах старого дерева и её духов, который хранили эти сундуки. Родив первенца, леди Альба поправилась, и старые платья, те, что она носила до свадьбы, стали ей малы, но она бережно хранила их, не раздавая по обычаю служанкам или родственникам. И Кайя как-то даже порезала одно из них ножом от обиды за то, что мачеха отстегала её полотенцем. Она вспомнила, как беззвучно плакала, закрывшись в кладовке, и резала плотную голубую ткань. Леди Альба любила голубой, он так подходил к её глазам. И на каждом платье изнутри была вышита монограмма из букв её имени и рода.

ЛейСа.

Старое платье её мачехи. Именно оно было в ту ночь на королеве, когда Зверь убил Рию Миларду. И в тот день, когда Эйвер и Дитамар нашли её в лесу. Голубое, с вышитой на обратной стороне монограммой.

Кайя вспомнила, как кричала на отца леди Альба, когда думала, что никто не слышит их за закрытой дверью.

— Убери с моих глаз этого выродка! Видеть её не могу!

Тогда она не понимала, за что леди Лейна кричит на её отца. Это потом, много лет спустя узнала, что он расторг помолвку с ней ради её матери.