Марьяна Сурикова - Пари, леди, или Укротить неукротимого

— А вы не в курсе? — Лицо министра просветлело, в глазах появилось злорадство, и он любовно погладил папку по корешку. — Я было решил, что вся загвоздка в этом. Там, знаете, такая мелкая и неразборчивая приписка где-то в середине закладной. Я на нее даже не с первого прочтения внимание обратил. Только очень было любопытно, почему вы вцепились в это дело. Неужто благородство, ваша светлость, и слово истинного джентльмена? — И он противно захихикал.

— Что вы там несете? — Даниар выхватил папку и принялся листать, пока не дошел до места, где лежала заполненная убористым почерком расписка с обведенным красными чернилами текстом.

Когда разобрал пометку, лорд изменился в лице.

— Мне вот тоже не помешает купить секретаря, полная неразбериха в документации, — съехидничал министр. — По какой цене они нынче продаются?

— По цене особняка! — отрезал Даниар.

Появившаяся рядом с его светлостью призрачная не гончая (ведь министр просвещения держал свое слово), а какая-то похожая на дога потусторонняя псина неспешно подошла к столу и взяла папки в зубы, а еще очень ехидно взглянула на министра госзадолженностей и подмигнула, отчего немолодой уже мужчина сильно взбледнул.

Уже у самой двери Даниар вдруг приметил справа неровную пирамиду из папок, покрытых слоем пыли, и, обернувшись, бросил на прощанье:

— С таким главой ведомству дюжина секретарей не поможет, — и захлопнул за собой дверь.

Министр осел в кресле и перекрестился.

— Ну его, — выдохнул он, — пусть хоть все дела забирает, лишь бы подальше держался.

Алисия лежала на кровати, раскинув в стороны руки и позабыв переодеться. Она мечтала дойти до ванной комнаты, но не давала усталость.

— Утомилась? — сочувственно спрашивал Шуш, поглаживая девушку по голове мохнатой ладонью. — Из силушки выбилась.

— Совсем. Хорошо еще лорда вызвали к королю.

— Умылась бы да после сразу в постельку.

— Сейчас, встану только.

Упавшая на грудь записка, выскользнувшая из фиолетового облачка, заставила не встать, а подпрыгнуть.

«Зайдите ко мне немедленно!» — было выведено на ней.

— Ой-ой, — охнул заглянувший через плечо Шуш, — лорд недоволен.

— Что там опять случилось? — выдохнула в подушку Алисия и сползла с кровати.

Пришлось выходить из спальни и идти аж до соседней двери.

— Ваша светлость, — постучала она, а дверь приотворилась. Заглянув внутрь, Алис осторожно вошла и нерешительно остановилась на пороге.

Шуш, околачивавшийся в коридоре, шепнул:

— Ну что там?

— Да нет никого, — начала Алисия, но тут дверь из ванной отворилась и в комнату вышел лорд Морбей де Феррес, вытиравший полотенцем влажные волосы. Выглядел он так, словно попал под дождь или вылил на голову кувшин с водой.

— Вот и вы! — странным тоном произнес его светлость, пристально оглядев девушку.

— Я, — растерянно ответила леди, силясь понять, в каком настроении пребывает мужчина.

— Садитесь, — махнул рукой лорд и сам устроился в кресле, не отрывая от Алисии глаз.

Девушке стало не по себе, и, выбрав стул подальше от кресла его светлости, она присела на край.

— Эм, — видя, что лорд не торопится приступать к разговору, а просто изучающе смотрит, леди смутилась еще больше, — что-то случилось… опять?

— Вы проницательны.

— Несложно догадаться. Обычно вы не вызываете к себе в комнату. Либо выносите дверь, либо ждете до утра.

— Либо жду, либо выношу, — согласился лорд.

Алис определенно начинала нервничать от разговора и манеры Даниара изъясняться короткими, ничего не поясняющими фразами.

— И что я могу сделать для вас, милорд?

— Звать меня по имени?

Алисия с большим трудом не позволила челюсти удивленно отвиснуть.

— А прежде вы не разрешали, — оговорилась она.

— Прежде и повода не было, — парировал его светлость.

— Сейчас есть?

— Появился.

— Если вы о сегодняшнем спасении, то я никоим образом не планирую использовать все произошедшее для нарушения субординации. Ваше положение не допускает фривольности в обращении.

— Правда? Как-то вы обращались ко мне «лорд Герберт».

Алис смутилась, вспомнив, что хотела тогда лишь позлить.

— Женщины так непостоянны, — вздохнул его светлость. — А скажите, Алисия, у вас всегда существовала настоятельная потребность выйти замуж? Вы опасались, что в будущем этого не произойдет?

— Почему?

— Поскольку в весьма юном возрасте относительно вас было заключено определенное соглашение, иных мыслей в голову не приходит.

— Простите? — начала волноваться леди.

— Не понимаете? — Лорд устало потер пальцами лоб. — Хорошо, я поясню. Если в качестве ставки во время карточной игры участник закладывает дом, это понятно. Но каким образом его можно заложить в придачу к собственной дочери, не укладывается в голове. То есть основная ставка здесь леди, и она оценивается в денежном эквиваленте, равном чему? Стоимости самого дома? А он идет в виде некоего обеспечения вроде того, как в ряде стран бумажные деньги обеспечиваются золотым запасом? Я верно рассуждаю?

Алисия подскочила со стула.

— Это ошибка, милорд, и недоразумение. Отец не так себе все представлял. По условиям, я должна была выйти замуж за того, кто подписал бумаги, а дом шел как приданое.

— Действительно. — Даниар тоже поднялся. — Однако же дом продан, а леди осталась. И что нам делать в этом случае?

— Если дом продан, то долг не погашен, потому что я иду обязательным условием? И сейчас вы намекаете, будто я тоже приравнялась к некоей собственности, цена которой равна стоимости особняка? Тогда вы здорово прогадали, не продав его дважды.

— А был ли смысл? Дом ушел, но леди осталась при мне.

— Да как вы смеете!

— Я смею?

— Не я продавала свое наследство!

— Однако это родной отец заложил вас вместе с особняком. И после указа монарха о ликвидации спорных задолженностей именно вы оказались в двусмысленной ситуации. Отсюда вопрос: почему, когда те двое явились в университет, собираясь взыскать проценты, леди скрыла от меня суть сделки? Я искренне захотел помочь и только по этой причине переоформил долги на себя, но каков результат?

Алисия покраснела, а сердце билось сильно-сильно. Не намекает ли лорд, будто она специально так поступила? Из меркантильных соображений? Ведь основным условием шла женитьба.

— Раз согласно столь важным бумагам без дома я не рассматриваюсь в качестве невесты, но приравниваюсь к товару, то о чем еще говорить?

— О том, какие у вас родственники, леди!

Алис хотела ответить, но вынуждена была прерваться, поскольку горло перехватило. Как накатило в этот момент! Все-все! Ведь она искренне поверила, будто унижения в прошлом и после продажи дома злосчастный долг не будет мучить ее, но прогадала. Очень стыдно было упоминать о поступке отца, хотя тот и стремился сделать, как лучше. Ведь искренне пытался обеспечить дочь, когда лишился всего, однако сам себя перехитрил.