Инесса Иванова - Игрушка для драконов

Переодеваясь в тёмно-синее платье, которое по моему приказанию, Трения выудила из недр шкафа, лихорадочно старалась привести мысли в порядок. Что мне говорить, я знала, осталось только не испортить первое впечатление, начав лепетать малопонятные фразы первому встречному служащему Министерства.

— Ну, как я выгляжу? — спросила я Трению, окинув себя в зеркале придирчивым взглядом. Мой внешний вид должен говорить, что я скромная и серьёзная особа. Иначе, как заставить безопасников поверить в то, что Эдриксы не пали жертвами моего коварства и безудержной похоти. Словно отвечая на мысленно заданный вопрос, служанка с сомнением произнесла:

— Как статс-дама. Или почтенная вдова…

Я вздрогнула, и это не осталось незамеченным.

— Простите, госпожа, — залилась слезами Трения, упав на колени. — Я сболтнула ужасную глупость. Хотела сказать, что наряд такой строгий и закрытый, будто вы не привлекательная молодая женщина, которая замужем за молодым и воспитанным господином, а ни на что не надеющаяся старая дева. Простите ещё раз. Я говорю глупости от нервов.

Стало быть, не прогадала. Именно такое впечатление я и желала произвести на сотрудников Ока. Жертвы, а не соблазнительницы.

Впрочем, Трения преувеличила. Платье и вправду делало меня старше. Но тёмно-синий, почти чёрный, цвет, выгодно оттенял белизну кожи и подчёркивал пепельный оттенок забранных в пучок волос. Словом, выглядела я в меру несчастной и хрупкой. То, что и было нужно.

Я легко и быстро спустилась по лестнице, сжав в руке маленькую сумочку, в которую положила подарок-сюрприз из родительского дома и три сахарные карамельки, захваченные по рассеянности из вазочки в спальне наверху. Страх покинул сердце, чувство близкой свободы пьянило и окрыляло.

Не глядя на так и застывших в прихожей слуг, я молча взяла поданную горничной тёмную шляпку с вуалью и, не оглядываясь, вышла в ночь.

Сидя в экипаже, который вёз навстречу судьбе и испытаниям, я нанесла на запястья и шею капельки духов из стеклянного флакона цвета аметиста. И всю оставшуюся дорогу бездумно смотрела в окно, не заметив, как съела леденцы. Словом, я делала всё, кроме того что было действительно необходимо: отрепетировать речь, позу, жесты. Только теперь, когда я достигла желаемого и получила шанс вырваться из-под власти Драконов, мне стало по-настоящему жутко. Страшно до кончиков ногтей и волос.

Что, если после моих откровений в Министерстве всё станет ещё хуже?

«Хотя, куда уж хуже?», — с горечью подумала я, поднимаясь на освещённое крыльцо тёмного дома номер тридцать три по улице Грехов. Жуткий переулок, куда не заглядывали даже те, кто, не задумываясь, отнимал чужие жизни за блеск золотых монет.

Внутри дома, само существование которого обросло нелепыми слухами, было светло, опрятно и просторно. Широкие светлые коридоры с пустыми стенами напоминали о том, что я нахожусь в казённом заведении, блестящие паркетные полы могли бы стать украшением любой бальной залы. Кожаные пузатые диваны прилепились к стене, словно большие неуклюжие животные.

— Вам сюда! — коротко сказал провожатый, одетый в темно-зелёный костюм, и открыл одну из многочисленных дверей одинакового белого цвета, без вывесок и табличек.

Оказавшись одна в чьём-то рабочем кабинете, я осмотрелась по сторонам, прижимая к груди сумочку. Тишина и спокойствие окружающей обстановки действовали на нервы. Что делать? Стоять и ждать, пока кто-нибудь соизволит прийти? Или набраться наглости и сесть в кресло для посетителей, словно нарочно развёрнутое ко мне?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я решилась на второе.

— Подкашиваются ноги? — тут же спросил сзади насмешливый мужской голос. Я удержала себя от порыва вскочить, будто гимназистка, застуканная учителем за шалостью. Вместо этого лишь оглянулась.

В другую дверь, замаскированную под книжный стеллаж, вошёл молодой мужчина. Его чёрные волосы были заплетены в аккуратную тонкую косичку, а сам он выглядел как клерк, добившийся успеха благодаря собственному упорству и трудолюбию. Таким здесь самое место: способным, умным, вежливым и безжалостным.

— Госпожа Эмили Эдрикс? — спросил Маг, присаживаясь за дубовый стол. И не дожидаясь ответа, продолжил: — Вы понимаете, почему вас вызвали?

— Мой муж был здесь сегодня утром, — растерянно начала я, завороженно следя за чернильной ручкой, которой допрашивающий старательно писал что-то на верхнем листке бумаги.

— Он назвал вам причину вызова? — Маг был, видимо, из визуалов, способных передавать собеседнику мысленные образы. Он отложил ручку и уставился на меня.

— Я не видела его с самого утра. Навещала родителей.

— Вы давно в браке? — вопросы сыпались на меня, как летний град. Я не смотрела в глаза сидящему напротив, боясь поддасться его влиянию, лжидая, что дознаватель запутает меня в образах, отняв способность отличать реальность от насланных на меня видений.

— Почти месяц.

И тут по коже пробежал холодок. Мужчина скрипел ручкой, то и дело обмакивая наконечник в чернильницу, и совсем не смотрел на меня, будто перед ним сидела не живая девушка, а статуя. Вопросы становились всё щекотливее, дознаватель интересовался обстоятельствами помолвки, расспрашивал о подготовке к свадьбе. Особенно его волновало, сколько времени мы были знакомы с Рикардом до того, как он сделал мне предложение руки и сердца, которое стало для всех неожиданностью.

— И вас это совсем не удивило? — Маг посмотрел на меня, отложив ручку и скрестив руки на груди.

Я почувствовала, что краснею. Одновременно в душе родилась злость:

— Нет. Я всегда знала, что мои добродетели не останутся незамеченными. Так и вышло.

— Я верю вам. Вы слишком молоды, чтобы уметь отличать поклонников красоты от адептов «запретных утех». Ваш муж предлагал ли вам что-либо незаконное?

Взгляд Мага пронзил меня насквозь. Холодный, любопытный, безжалостный. Как у натуралиста, тонкой иглой прикалывающего бабочек к доске:

— Вас не насторожило, что Дракон из обеспеченной семьи, который мог бы сделать блестящую партию, выбрал жену ниже себя по общественному положению? Мать которой приходится роднёй чёрным Магам с севера?

Я держалась как могла, чтобы не расплакаться. Мой план ожидаемо летел в пропасть. Но набравшись смелости и взяв себя в руки, я расправила плечи и, глядя в глаза холёному чиновнику, выпалила на едином дыхании:

— Я буду разговаривать только с главным.

— С кем конкретно? — Маг откинулся на спинку кресла и разве что не расхохотался мне в лицо. Он пристально посмотрел на меня, и от его липкого взгляда стало не по себе. Будто голой стоишь посреди разгорячённых мужчин, которые только ждут сигнала, чтобы наброситься на тебя. Я ощущала себя продажной девицей из портового борделя.