Инесса Иванова - Игрушка для драконов

Защитник нарочито медленно поднялся, застегнул портфель и махнул рукой, чтобы я шла следом.

— Вы знаете, я восхищён вами, — сказал он, когда дверь зала заседаний закрылись, и мы оказались вдвоём в светлом длинном коридоре, заканчивающемся поворотом налево. Ноги утопали в пушистом ворсе красной ковровой дрожки, словно это был не путь, ведущий в камеру заключения, а пустой холл богатого дома, который хозяева оставили, переехав на зиму в другой особняк. Картины, развешанные по стенам, только усиливали это впечатление, пока я не присмотрелась к одной из них: сцена казни, выписанная в таких деталях, что впору было заподозрить художника в любовании действием.

— Как ловко вы всё провернули! — тем временем продолжил монолог Дракон. — Обвели трёх Огнедышащих вокруг пальца. Где вы прослышали об этом завете?

Мне стали неприятны его намёки. Терпеть насмешливый тон защитника и дальше я не намеревалась:

— Говорите прямо, в чём вы меня обвиняете?!

— Помилуйте. Прямо говорить — роскошь в моём деле, но сегодня я её себе позволю. Итак, госпожа Эдрикс, согласно «завету Нидха», древнего прародителя моей расы, два Дракона сходятся в поединке, чтобы небо само решило, кто из них прав. Но вам, разумеется, всё это известно. «Один падёт, другой спустится на крыльях победы». В случае поражения Шилдса, обвинения с моего подзащитного всё равно не снимут, просто отложат до лучших времён. Позор так и будет тянуться за ним все последующие годы. А вы получите законный повод требовать развода. Пусть не сразу, но вы добьётесь возвращения себе девичьего имени и приданого.

Защитник довольно хмыкнул и потёр руки, держа портфель подмышкой. Сейчас он напоминал мне старого сутулого нага из детской сказки:

— Если же ваш любовник выиграет, то род Эдриксов лишиться сразу двух молодых Драконов. Это катастрофа для такого уважаемого семейства. Им уже не подняться. Даже с учётом того, что вскоре родится новый член семьи. А вы снова в выигрыше! Получите приданое и честное имя, а может, и нового влиятельного мужа. Сами посудите, чем бы ни окончился завтрашний поединок, только вы ничего не теряете. Нет-нет, я не обвиняю, говорю же, восхищён!

Я шла молча, опустив глаза. К чему мне распинаться и доказывать этому мерзкому нагу, что я уже потеряла слишком много?! Но он всё не унимался:

— Как вам удалось растопить ледяное сердце одного из руководителей Ока? У его жены это не получилось…

— Возможно, она недостаточно любила его? — предположила я, чтобы отвязаться от провокационных вопросов.

— А вот это клевета! — Дракон развернулся и, схватив меня за руку, легонько встряхнул: — Это он вам сказал?

Я опешила и испугалась языков пламени, полыхавших на светлой радужке защитника:

— Нет, я просто высказала предположение. Я не знала его жену.

— Тогда и не болтайте! — цепкая рука ослабила хватку. — Зато я знал: она была моей дочерью.

— Вот как? Простите, — пробормотала я, потирая покрасневшее плечо. — Я не хотела задеть ваши чувства.

— И вы меня, — чуть наклонив голову, пробормотал защитник. — Когда затрагивается честь моего рода, я не могу оставаться безучастным. Впрочем, эту дочь я не любил. Незаконнорожденная, вся в мать: такая же истеричка.

Я решила промолчать, чтобы ненароком снова не вызвать его гнев.

— И тем не менее так про неё могу говорить только я.

Мы оба, как по команде, замолчали, словно коснулись темы, слишком болезненной для обоих, чтобы свободно её развивать.

Я была этому рада, тишина давала время сосредоточиться на предстоящем разговоре с Рикардом. Сейчас, когда первый страх отступил, интуиция нашёптывала, что эта встреча необходима мне не меньше, чем ему.

Погружённая в раздумья и воспоминания, я не заметила, как мы спустились в сухой и светлый подвал и прошли вдоль ряда зарешёченных дверей. Это была ещё не тюрьма, но уже и не свобода. Я представила, насколько Рикарду Эдриксу было некомофортно и унизительно находиться в подобной комнате, пусть и всего сутки.

— Вот сюда, пожалуйста! — проговорил мой спутник, снова принявший облик безобидного старого нага, огонь внутри которого давно погас.

Стражник из набранных в рекруты полукровок, сопровождающий нас с момента, как мы спустились в подвал, громыхнул связкой ключей и нарочито громко провернул нужный в замке.

— Подожду вас здесь, — сказал мне защитник и, не дожидаясь, пока я войду, уселся на стул рядом с дверью.

Я кивнула и нырнула в заботливо распахнутую передо мной стражником дверь, которая тут же с негромким хлопком закрылась за спиной, оставив нас с Рикардом наедине.

Мой муж сидел на небольшом диване, в самом тёмном углу комфортной камеры. Я не видела его глаз, но чувствовала на себе любопытный взгляд. Дракон не сделал и попытки приподняться навстречу, одна его рука расслабленно лежала на подлокотнике, другая была закинута на спинку дивана, будто приглашая меня устроиться рядом.

Проигнорировав немой призыв, я прошла к окну и села за старый письменный стол, испещрённый глубокими царапинами, развернувшись вполоборота к собеседнику.

— Я слушаю тебя, — произнесла я, положив для опоры руку на столешницу. — Надеюсь, наш разговор не затянется.

— Вот как? — голос Рикарда прозвучал глухо, видно было, что он волновался. — Отчего же нам не поговорить? Мы ведь общались довольно тесно.

— Когда-то, — парировала я. — Но те времена, к счастью, безвозвратно ушли. Вернёмся ко дню сегодняшнему. Что ты хотел мне сказать?

— Что от тебя зависит, состоится ли вообще поединок. Зачем он нужен, Эмили? Что ты пытаешься мне доказать? Или таким образом решила заслужить мою любовь? Или расположение Кеннета?

Я с недоверием уставилась на Рикарда, полагая, что он издевается надо мной. Но Дракон был серьёзен. От подобных предположений мне захотелось смеяться. Или плакать. Я выбрала первое.

Рикард подождал, пока мой смех стихнет, и неприязненно осведомился:

— Что тут смешного? Будешь утверждать, что не влюблена в одного из нас?

— Не буду, — ответила я. — Тем более что всем очевидно: это не так.

Дракон рывком поднялся с дивана и принялся медленно нарезать круги по комнате, время от времени бросая на меня косые взгляды. Мужчина приближался, скоро целью его очередного маневра стану я. Но чтобы отойти к двери, мне надо было пройти мимо него. Это значило оказаться в зоне досягаемости его рук.

В другой момент я бы испугалась, но не сейчас. За дверью ждала охрана, которая явится по малейшему моему писку, да и пугаться было рано. Я ещё не проверила свою идею, ради которой и пришла сюда, если не считать призрачной надежды договориться. Эдриксы были не из тех, кто привык уступать свою добычу. Поведение Рикарда — лишнее тому подтверждение.