Даха Тараторина - Мама, я демона люблю! [litres]

– Вы считаете, что я перепугаюсь ваших змеиных глаз и брошусь бежать?

Он развернул крылья. Совсем не такие, как у Рока. Похожие не на тень, а на грозное оружие, с шипами, не раз прервавшими чью-то жизнь.

– Да, примерно этого я и жду, сладкая. Догонять мышку, которая не убегает, совсем не весело.

– Тогда мышка не станет убегать. – Меня трясло. В висках била лишь одна, совершенно неуместная мысль: жуть как жалко, что куртка Рока канула в небытие вместе с демоницей.

– Мышка настолько глупа? – Он приближался. Медленно, забирая влево, давая шанс метнуться к двери. Но я не поддалась. Даже не повернулась в его сторону, когда демон зашёл за спину. – Сладенькая мышка ещё не поняла, с кем связалась?

– Напротив. – Желание поёжиться стало невыносимым. – Мышка прекрасно поняла, что по её лару явился сам Первый Тёмный. Большая честь, кстати. Те, кто рвался из-за Завесы, боялись вас, прятались. И навряд ли рядовой демон позволит себе кабинет в самом сердце Подземья, да ещё и секретаря с уймой документов.

– Сообразительная, да? Вот уж не думал, что у такой наивной девчонки хватит силы воли не только пройти мимо Завесы, но ещё и что-то соображать после.

Я честно призналась, пожимая плечами:

– Вообще-то, силы воли не хватило бы. Провести человеческую дурочку мимо Завесы – ход очень умный. Я едва не упала прямо там.

– Так как же ты догадалась?

Соврать, чтобы он думал, что ведьмочка умнее, чем кажется? Наверное, уже поздно строить из себя гения.

– У вас табличка на двери кабинета, – хихикнула я.

Он то ли икнул, то ли прыснул. Что там полагается делать жестоким властителям тьмы?

– Я всегда считал, что самые страшные пытки изобретены Подземьем, – начал Тёмный и долго не продолжал.

– Неужели ошиблись? – пришлось напомнить ему о начатой фразе.

– Самому не верится. Потому что ужаснейшую вещь изобрели вы, люди.

– И что же это?

Светская беседа с Первым Тёмным. Мама бы ни за что не поверила. А вот подзатыльник за такие фантазии прописала бы точно.

Демон перестал нагнетать обстановку, кажется, вовсе позабыл о гостье и направился к столу. С наслаждением запустил острые зубы в блестящий яблочный бок.

– Бюрократия, – сообщил он, не заботясь тем, что непрожёванные куски валятся изо рта на белоснежную рубашку. – Яблофко будеф? – И протянул мне надкушенный фрукт.

– Кажется, вы обещали кое-что другое, – прямолинейно намекнула я. Голос всё-таки выдал волнение: – Мне и… и Сели тоже. Нам обеим.

Он изящно запрыгнул на стол, предварительно с великолепной небрежностью скинув с него мешающее блюдо с десертами. Закинул ногу на ногу и ещё раз требовательно протянул яблоко:

– Ты тоже кое-что обещала, сладенькая.

Я подошла, но подношение принимать не спешила. Где-то глубоко внутри зрела ассоциация. Невероятно глупая и известная история, которую, как назло, вспомнить не удавалось. Но я почти уверена, что смысл её в том, чтобы не принимать от демонов фрукты.

– Я хочу увидеть Рока.

Он рассмеялся, сильно запрокидывая голову назад и обнажая шею. Нисколько не опасался, что я сейчас подниму валяющийся под ногами фруктовый нож и воткну в бугор, выступающий ровно там, где заканчивается козлиная бородка.

– Мне нарисовать его портрет? Увы, больше ничем помочь не могу.

– Но вы же обещали!

Он отбросил огрызок одного яблока и шумно надкусил следующее.

– Что я могу поделать? Завеса уже жрёт его. Я могу забрать жертву, только когда свет лары погаснет. Когда Завеса сожрёт человека и выплюнет демона. Не волнуйся, сладенькая. Там немного осталось. Совсем скоро мы получим свеженького послушного раба. И он обязательно явится на ужин. Просто придётся подождать и потерпеть моё общество до этого момента. Ведь демоны всегда говорят правду.

– И всегда выполняют договор, верно? – сощурилась я.

– Без правил неинтересно играть.

– Вы сказали Сели, что договор подписан. Она вызвалась занять место Рока на пытках. Если нельзя просто вытащить его, то можно заменить, так?

Тёмный поманил и стиснул мой подбородок, когда послушалась. Проникновенно выдохнул:

– Видишь ли, сладкая, Завесе для такой замены нужен тот, кому есть, что предложить. А у Сели не осталось лары.

Я отклонилась, высвобождаясь, но демон тут же схватил меня за плечо.

– Вы знали! Вы же знали это!

Он делано поднял брови, точно и правда оскорбился:

– С чего бы? Я ведь понятия не имею, осталось ли в демоне что-то от человека! Это могла знать о себе только сама Сели. Но, видимо, она оказалась демоном больше, чем думала. Так что Завесе нечего предложить взамен. Придётся подождать, перекусить. Наверняка ты найдёшь ещё что-нибудь, чем можно улучшить моё настроение…

Пальцы опустились по рукаву и скользнули в ворот рубашки, погладили кожу.

– Если будешь хорошей, послушной девочкой, если порадуешь изголодавшегося демона, мы наверняка сумеем найти общий язык.

Он уже касался груди. Наклонился ко мне, прижал к губам надкушенное сочное яблоко, притянул к себе, заставляя стать меж раздвинутых ног.

Если я буду хорошей девочкой, послушной… Если я смогу порадовать его, то, возможно, когда Завеса выплюнет Рока, будет не слишком поздно. Возможно, в нём ещё останется что-то от мужчины, которого я полюбила. Если я буду хорошей девочкой…

Вот только фамильяр целый месяц учил меня быть плохой.

Я мотнула головой. Яблоко улетело в сторону, разбрызгивая тягучий липкий сок.

– Возьмите меня.

– С радостью, сладенькая!

Он с силой прижал меня к паху, но я отскочила в сторону, как кошка:

– Не в этом смысле! Возьмите меня вместо него.

Первый Тёмный опешил, не сразу избавившись от эротических ассоциаций. Но, стоило ему сообразить, тут же сдул напускную доброжелательность:

– Ты по своей охоте зайдёшь за Завесу, сожжёшь лару лишь для того, чтобы спасти какого-то демона?

Неужели я и правда это сделаю? Бежать, нужно бежать, спасаться! Умолять отпустить меня!

– Да.

Нет, это какая-то другая Триста Макклот. Не та, которую учила мама. Точно не та, которая мечтала о семье, детях и спокойной старости. Эта ненормальная Триста творила нечто неподдающееся логике. Глупое, безрассудное. Только отчаянная девчонка пошла бы на такое. Отчаянная и влюблённая.

Мама, я демона люблю!

Но провалиться мне на месте, если признаюсь в этом Року!

Первый Тёмный оказался так близко, что не удалось бы ни отшатнуться, ни отстраниться. Странно, порывисто и болезненно обнял. Разве он способен на такое? Разве демон в принципе способен на чувства?

– Почему? – спросил с искренней горечью. – Почему, скажи мне?

Я пыталась взглянуть в глаза Тёмному. Если он один из тех, в ком осталось хоть что-то от человека, если лара не до конца погасла, я смогу достучаться до него. Если он вообще когда-то был человеком. Но он не позволял двинуться. Вжимал в белоснежную хрустящую от чистоты рубашку. Он не хотел, чтобы я видела его глаза.