Нина Линдт - Иные города

На мгновение ей показалось, что глаза нарисованной девушки блеснули, а улыбка дрогнула. Настя моргнула: картина снова стала неподвижной. С девушки Настя перевела взгляд на книгу, которую та читала, лежа на постели. Помня о том, что рассказывал антиквар, попыталась разглядеть пентаграмму на странице открытой книги. Да, определенно, пентаграмма угадывалась, но это могла быть и просто звезда, не было видно внутренних перекрестий, лишь два острых угла: а что, если там просто изображение звезды, даже не пятиконечной? Текста не разглядеть, художник писал широкими мазками, ему было не до деталей. Книга толстая: пальцы девушки, прикрывающие рисунок со звездой, не скрывали толщины фолианта. Узнать бы, что за книга…

Уловив краем глаза движение, Настя подняла взгляд от картины и испугалась, увидев у окна мужчину в странной одежде, словно тот пришел со съемок исторического кино: шапочка с облезлым пером, курточка, подпоясанная кожаным поясом. Мужчина делал знаки, чтобы она молчала, манил к себе. Настя поднялась с дивана и подошла ближе, открыла было рот, но он заговорил сам. Только девушка ничегошеньки не понимала из того, что он говорил, — это был какой-то незнакомый язык. Мужчина сильно нервничал. Настя развела руками и помотала головой, показывая, что не понимает. Незнакомец в отчаянии схватился за голову, слезы выступили на глазах. Продолжая прикладывать палец к губам, показывая, что Насте надо молчать, он торопливо огляделся вокруг. Взгляд упал на стол Цезаря и на бумаги, лежащие на нем.

Мужчина торопливо показал Насте, чтобы та села за стол. Настя опустилась на стул, положила перед собой лист бумаги, догадываясь: он хочет, чтобы она что-то написала. Взяла ручку, провела черту по бумаге, показывая, что та пишет. Незнакомец быстро закивал. Потом подошел ближе к Насте и нерешительно, словно боялся обжечься, дотронулся до руки девушки. Настя почувствовала, как ускорился ее пульс и слегка закружилась голова. Держа ручку, она послушно выводила буквы незнакомых ей слов. Буквы нечеткие, дрожащие, но все же читаемые. Вошла Лика, поставила чай, хотела подойти к Насте, но ее окликнули из коридора, и она бросила:

— Сейчас вернусь!

Настя поняла: ее рукой водит призрак. А тот продолжал писать, высунув язык и дрожа то ли от напряжения, то ли от нетерпения, то ли от страха, то ли от контакта с живым человеком. Девушке тоже было плохо — тошнота вдруг подкатила к горлу, головокружение усилилось. Но она старалась не терять сознания, даже когда перед глазами потемнело, продолжала крепко сжимать ручку, чтобы призрак мог закончить свое послание. Потом в ушах зазвенело, пол ушел из-под ног, а стол перестал быть надежной опорой.

Очнулась Настя на диване, за окном было темно, Лика пихала ей под нос что-то жутко пахнущее.

— Ну наконец-то, спящая красавица! — послышался голос Итсаску.

Настя хотела сесть, но ее остановили чьи-то сильные руки.

— Лежи, — прозвучал голос Джонни, сильная рука погладила ее по плечу. — Ни на минуту оставить нельзя.

Настя кивнула. Она медленно восстанавливала свои чувства, мысли и ощущение времени и пространства.

— Бумага! — вспомнила вдруг и снова попыталась приподняться.

— Вот ведь беспокойная душа. — Борода Джонни защекотала ей щеку. — Лежи тихо, пока тебя Лика приводит в чувство, не брыкайся.

— Бумагу мы нашли, — успокоил ее Цезарь. — Не знал, что ты говоришь на голландском.

— Я не говорю. И не пишу. — Настя огляделась вокруг. Картины уже не было в кабинете. — Это сделал другой человек. То есть… Я думаю, это был призрак. Потому что Лика его не увидела.

— По-голландски кто-нибудь читает?

Итсаску недовольно поморщилась:

— Могу попробовать.

Настя села на диване, ребята устроились рядом. Цезарь протянул вампирше бумагу.

Итсаску пробежала глазами текст, присвистнула. Потом усмехнулась и стала читать:

«Я нарисовал картины с Лилит. Спрятал книгу в умирающем городе. Убили. Она есть зло, жизнь и моя любовь». Дальше неразборчиво, видимо, художник торопился. Что-то про книгу, не пойму. Тут несколько книг упоминается, потом слово «евангелист».

— Думаю, это нельзя хранить. — Цезарь забрал из рук Итсаску бумагу.

Щелкнула зажигалка, лист вспыхнул, Цезарь бросил догоравшую бумагу на блюдце и проследил, чтобы от нее остался лишь пепел.

— Теперь понятно, зачем ты была нужна им, Настя. Они знали, что там, где картина, может появиться призрак художника. Видимо, они знали и про девушку-призрака, может, с ее помощью поначалу надеялись выведать тайну художника. А потом привели тебя туда, надеясь узнать местонахождение книги или второй картины. Формально расследование окончено, картина сегодня вернется к владельцу. Вы все получите гонорар. Мы двадцать первого декабря летим в Венецию. Подготовьтесь к поездке. Пусть граф Виттури решит, что делать с этой информацией. Настю пока продолжаем охранять. Нас много, так что дежурство не будет обременительным. Настя, возобновляем лекции об искусстве. Жду тебя завтра вечером. Домой доберешься?

— Доберемся, — ответил за Настю Джонни. Он заботливо помог ей встать и одеться.

Настя вздохнула — быть для него работой казалось невыносимым.

— Думаешь, все так просто? — спросила она у Джонни, пока они шли домой.

— Что просто? — не понял парень.

— Что художник окрестил свою любимую именем демонессы — Лилит. Что за мной следили на тот случай, если понадобится переговорщик с призраком. Почему картину держали в доме Исабель? При чем тут Азазелло? Как они с помощью картины выманили призрак ее создателя?

— Ну, мы же не знаем, что за ритуалы они проводили.

— Ведь это же просто чертовщина какая-то, а не расследование. Самое время закупать святую воду и кресты.

— Ты думаешь, святую воду покупают?

— Не знаю, — Настя пожала плечами. — Я просто совсем недавно думала, что призраки, вампиры и прочее — это лишь игра человеческого воображения. Получается, что они вокруг нас.

— Не всем дано работать в агентстве графа. Не все знают истину. Не у всех жизнь такая интересная, как у нас. — Джонни улыбнулся.

— Какой он, этот граф?

Парень чуть наклонил голову набок, задумался.

— Сложно сказать. Для каждого из нас он нечто особенное. Для меня — что-то вроде гуру, ведущего по жизни. Ты сама поймешь, когда с ним познакомишься. Одно могу сказать: встреча с ним изменяет любого.

Из аэропорта Венеции ребят вез в город комфортабельный микроавтобус, присланный графом Виттури. Вместе с самолетом из Барселоны прибыл и лайнер из Каира. С гостями ехали два агента: темнокожая красавица Нила и пожилой араб Мохаммед. Они составляли яркую парочку. Настя не могла оторваться от лица Нилы с правильными чертами и томным глубоким взглядом.