Нина Линдт - Иные города

Настя усилила спортивные тренировки. Ах ты подумала о нем снова? Иди и сделай двадцать приседаний или попрыгай. Оказалось, физически изматывая себя, вполне возможно снизить накал эротических фантазий с демоном в главной роли. И еще чувство юмора. Непременно надо смеяться и подкалывать саму себя. Ну-ну, девочка моя, эк ты размечталась о его объятиях! Даже все из рук выпало. Ты ж моя фуфаечка!

Почему-то именно слово «фуфаечка» возвращало ее с небес на землю эффективнее всего.

А тем временем после нестерпимо влажных холодов и снегопада, поставившего на уши всю Барселону (снег, правда, к утру растаял), наступила весна.

Настя после занятий в библиотеке школы языков собрала учебники, вышла на солнечную улицу и вздохнула: она договорилась с Цезарем о встрече в агентстве, а идти совсем не хотелось.

Прижимая учебники к груди, она дошла до двери агентства и поднялась до лестничной площадки с граффити, на котором были нарисованы Барселона и пес. Солнце ярко освещало стену, и поэтому Настя четко увидела кровавые следы руки. Кровь, каплей стекшая с одного из отпечатков ладони, казалась еще свежей. Настя выронила учебники, бегом бросилась наверх, жалея лишь о том, что не взяла свой меч. Картина на второй лестничной площадке была опрокинута. Она пробежала мимо Медузы Горгоны, впервые не взглянув на нее. Дверь агентства оказалась открыта. Она вбежала внутрь и похолодела: пол залит кровью, словно кого-то протащили по нему. Где-то раздавался плач, взволнованные голоса. Настя бросилась вперед по коридору.

В кабинете Цезаря Лика и рыдающий Серж сидели на коленях рядом с Итсаску. Вампирша была вся в крови, шея разорвана. Лика пыталась залечить ее раны.

— Я не успеваю, она слишком быстро теряет кровь! — Анжелика была в панике.

— Я должен дать тебе свою кровь. — Серж умолял Итсаску. Вампирша прохрипела:

— Нет! — Ее глаза закатились.

— Серж! — Заплаканная Лика с окровавленными руками беспомощно посмотрела на парня. — Сделай это. Быстро!

Он рванул рукав и, быстрее, чем Настя успела вдохнуть, разрезал себе руку. Алая кровь, пульсируя, вырвалась на волю. Он прижал рану к губам Итсаску.

— Пожалуйста, милая, пожалуйста!

Настя бросилась дальше. Она словно попала в ужасный сон: ноги стали ватными и плохо слушались.

В лаборатории все было перевернуто вверх дном. На единственном оставшемся стоять столе лежало тело Риты с огромной дырой в груди. Ильвир рыдал над ней, горько и безутешно. Цезарь с перебинтованной головой, с начинающим расплываться по лицу синяком, и граф Виттури, целый и невредимый, но злой, как тысяча демонов, стояли рядом. Услышав ее шаги, они обернулись.

— Диего? — Насте не хватило сил полностью произнести вопрос.

Ильвир обернулся и зло закричал:

— Это все из-за тебя!

Настя попятилась, задыхаясь от тревоги, бросилась прочь по коридору, распахивая все комнаты. Но Диего нигде не было. Она дошла до комнаты, где Лика и Серж пытались помочь Итсаску. Вампирша, крепко схватив Сержа за руку, жадно пила его кровь, не имея сил оттолкнуть и рыдая от собственного бессилия. Он шептал ей что-то успокаивающее, а она тихо и глухо рычала в ответ.

Лика с ужасом смотрела на эту сцену.

— Лика, где Диего?

— Рита пыталась провести окончательный ритуал излечения, но что-то пошло не так. И… — Лика всхлипнула. — Локи забрал Диего. Мы не представляем куда. А остальных он потрепал. А Рита…

— Я видела.

Лика заплакала.

— Надо остановить Итсаску, но я не знаю как. Она может быть опасной.

— Я сделаю это. — Граф Виттури вошел в комнату и вмиг заполнил ее собой. — Лика, Ильвиру нужна помощь, он в глубоком шоке. Настя, тебе тоже лучше выйти.

Но Настя и так знала, что ей нужно бежать на помощь Диего. Но куда? Куда Локи мог утащить его? И зачем?

Пока она бежала вниз по ступенькам, поняла, зачем и куда. Локи нужна была она. Он знал, что она побежит спасать Диего. И знал куда.

Как-то Джонни обмолвился ей о легенде: когда дьявол искушал Иисуса Христа, он привел его на гору, с которой открывался вид на побережье и море, на Барселону. Здесь, на Тибидабо, он пообещал дать ему все, если Христос станет служить ему.

«Тибидабо — это видоизмененная фраза „Тебе дарую“, — говорил Джонни. — Если ты еще не была там, советую подняться. Сейчас на этой горе храм. А вид по-прежнему прекрасный».

Через двадцать минут такси остановилось на площадке перед храмом, возвышающимся на горе. Прежде чем войти внутрь, Настя мельком обернулась: вид на Барселону и вправду открывался чудесный. В храме имелся лифт, на котором можно было подняться на смотровую площадку. Но на нем висела табличка «Не работает». Настя с досадой сжала кулаки: неужели она ошиблась?

Но тут дверцы лифта открылись. Она вошла, и дверцы захлопнулись до того, как она успела нажать на кнопку. Раздалось тихое хихиканье, которое становилось все громче, перерастало в смех, потом в хохот. Едва дверцы открылись, Настя выскочила из лифта.

— А вот и наша обычная смертная. И по вине этой девицы Локи лишился глаза! Невосполнимая потеря! А потом она еще и перенесла проклятие Кали, опять же на бедного Локи. Знаешь что? Ты молодец, девчонка! Без тебя Локи так и был бы домашним демоном на посылках. А теперь он смог вырваться и переродиться. Так-так-так… А это уже достойно награды. Как думаешь?

Настя подняла голову. На каменном перекрытии крыши по-турецки сидел мерзкого вида человечек с костяным лицом, больше похожим на черепушку, в темной пустоте которой горели злые желтые глазки. На голове у него была треугольная шляпа, как у шута, да и весь костюм он, казалось, позаимствовал из театрального реквизита: и кафтан, и короткие объемные штанишки были сшиты из разных лоскутов бархата и парчи. На ногах красовались черные туфли с серебряными бляшками. Диего неподвижно лежал в стороне от него. Настя невольно задержала дыхание: только когда заметила, как поднялся бок оборотня при вдохе, смогла выдохнуть сама. Диего жив. Теперь надо договориться с этим клоуном.

— Я думаю, что нас так и не представили друг другу. Ты так много говоришь, а я все не догоняю: ты вообще кто такой? — Настя совершенно его не боялась. Странный тип внушал отвращение, не страх.

— Милая моя, ты не узнаешь меня? После всего, что между нами было?

— Я тебя впервые вижу.

Он напоминал ей марионетку из кукольного театра: его движения были неестественными, костные пластины на лице постоянно двигались, плечи, пальцы и локти как-то странно поворачивались.

Настя бросила еще один взгляд на Диего, мельком, чтобы убедиться, что он в сознании. Но парень весь был в крови и только тяжело дышал. Внутри все сжалось от напряжения и страха.

Черепушка довольно ухмыльнулся, колыхнулись, постукивая, черепа на его костяной треуголке.