Лора Вайс - Чертова ведьма

И сдается мне, неспроста ведьма так долго разглядывала подпись, что-то уже вызнала. Но чему меня всегда учил отец — это не лезть к ведьме с расспросами. Да и что такое она могла узнать о Кейне? Что та мать-одиночка? Это я и без нее знаю.

— Спасибо. Ты, кстати, подумай о лицензии. Тебе же спокойнее будет.

— Я всегда спокойна, Адам, я живу на кладбище, мой папаша был некромантом. Спокойствие у меня в крови.

— Ну, смотри. И еще: будь осторожнее.

Мы выходим из дома, а вокруг уже темно, с кладбища ползет туман, обволакивает питомцев Риши, отчего те закрывают бутоны.

— Из-за душителя?

— Да.

— Я слышала. Жертвой стала молоденькая ведьма.

— Боюсь, что она будет не последней. Поэтому постарайся не ходить одна после заката, особенно через лес.

— Ты его поймаешь, я в этом уверена. — Риша провожает меня до калитки.

— До встречи, береги себя.

— Да-да, до встречи, мой комиссар.

Ведьма улыбается так загадочно, что мне делается не по себе. Что же она такого узнала? Или просто в свойственной ей манере решила сбить с толку? Ладно, не до ее ухищрений мне сейчас. Пора домой, а завтра утром первым делом отправлюсь в консульство.

Уже скоро Отис будет под присмотром. А Кейна смирится, никуда не денется, потому что деваться ей на самом деле будет некуда. К счастью для меня, она не знает законов нашего мира; вернее, знает далеко не все, что нужно.

Два дня спустя…

Кейна (Карина)

— А почему бы и нет, Карин? — Лена разлила чай по кружкам, достала мои плюшки. — Ты вот-вот и в больничку сляжешь с такой сумасшедшей нагрузкой.

— Думаешь, чужим ребенком заниматься — меньше нагрузки? Да это сумасшедшая ответственность.

Я ей рассказала о предложении Черта Гаспаровича, само собой, утаив информацию о том, откуда господин черт и что он, собственно, черт.

— Я же сижу с Настей, и ты с моими сидишь. Ничего, справляемся.

— Это другое.

— Как по мне, так то же самое. И раз он согласен, чтобы ты была с Настькой, то вообще супер. Будешь и при работе, и с дочкой. Сейчас ты на разрыв, посмотри на себя, кожа да кости уже, взгляд шальной.

— Но я люблю свое дело.

Да и согласиться можно было бы, если предложение поступило бы из моего мира, а не из смежного. Тот мир для меня чужой. К тому же я столько сил вложила в мастерскую, чтобы иметь то, что имею сейчас. Я верю, однажды она начнет работать на меня, я найму людей, арендую большую площадь, возьму в лизинг оборудование, организую доставку и буду просто контролировать процесс. Надо лишь набраться терпения.

— Знаешь, я тоже люблю свою работу. Честно. Но, блин, если бы могла не работать, не работала бы, а занималась мелкими. Олег получает недостаточно, а вместе у нас хоть что-то путевое выходит. Да и радует, что после четырех я уже свободна.

— Олег у тебя молодчина. Старается, как может.

— А что у тебя с этим, как его… Артемом?

— Да ничего. Позванивает, мягко настаивает на встрече, я мягко отнекиваюсь.

— Может, зря отнекиваешься? Раз его не пугает, что у тебя дочь, не пугает твой, прости заранее, замученный вид, то…

— Нет у меня времени, Лен, нету.

— Нашлось бы время. Могли бы, например, все вместе сходить в парк, зоопарк, да хоть на площадке детской посидеть на лавке. Просто ты на себе заранее крест поставила. А когда очнешься, уже поздно будет. Кстати, а этот товарищ, что тебя в няни звал, он как? Ничего? Или женат?

Насчет жены не знаю. Но даже если жены нет, ни за что и никогда. Свят, свят. Самовлюбленный черт.

— Все они черти порой.

— Этот самый натуральный, — усмехаюсь.

— Ну, все, все, навешала ярлыков. Один черт самовлюбленный, другой — Красный Крест. Злая ты…

— Не я такая, жизнь такая.

Сегодня снова на работу, слава богу, к трем. Мария Федоровна раздаст готовые заказы, примет, надеюсь, новые, мне останется подготовиться к завтрашнему дню. Поеду с дочкой. Ей нравится смотреть, как я работаю, иногда помогает, но чаще просто играет. А мне нравится смотреть на нее за игрой.

— Мам, я готова, — стоит мой кукленыш в сером пальто-шинели, белых колготах и длинных сапожках. И такая же рыжая, как я.

— А берет не забыла? — спрашиваю, бросая в сумку телефон, записную книжку, куда обычно переписываю заказы с данными клиентов.

— Не забыла, — натягивает на голову серый берет с помпоном. Прямо маленькая Мэри Поппинс. — А мы потом зайдем в кафе?

— Обязательно.

Ей всего пять, а наряжается так, как я никогда не наряжалась. Все по цвету, все по моде.

— Ой, Валерку забыла.

— Тогда беги скорей.

Через пару минут возвращается мое чудо с вязаным зайцем в руках.

А погодка шепчет. Солнце вовсю сияет, легкий ветерок колышет кроны деревьев, отчего на землю падает листва. Теплая в этом году осень, но мне все равно прохладно. К счастью, автобуса долго ждать не приходится. И едем мы с комфортом, народа почти нет.

Тут чувствую, как вибрирует телефон. Н-да. Опять Красный Крест на связи. Хотя, Лена права, злая я. Артем ничего плохого мне не сделал, только вот проблема в том, что и хорошего мне от него особо не надо. Не знаю, то ли дело в моем тотальном разочаровании в мужчинах, то ли конкретно в Артеме, но не ухает сердце в груди.

«Можно я подъеду сегодня?»

Подъедет он. А толку? Как бы отказать помягче?

«Боюсь, сегодня я совсем недолго пробуду в мастерской, потом у меня дела».

Вот так вроде ничего. Даже не обманула. После работы мы с Настей будем гулять.

«Понял», — прилетает через несколько секунд.

Понял, и хорошо.

Но каково же мое удивление, когда у дверей мастерской обнаруживаю Артема с букетом багровых астр в руках.

— Привет, — скромно улыбается он, — чудесно выглядишь, — затем опускает взгляд на Настю. — И тебе привет, кажется, мы еще не знакомы. Артем, — протягивает ей руку.

— Здравствуйте. — Дочка смотрит на меня, ждет разрешения, на что я киваю, тогда она жмет ему руку: — Настя.

— Очень приятно, Настя, — говорит он, после чего достает из кармана плитку шоколада: — Цветы, уж прости, для мамы, а тебе вот.

— Спасибо.

Ребенок у меня очень стеснительный, что касается чужих. Со своими Настя всегда смелая, веселая, открытая, а с незнакомыми сразу тушуется и не доверяет. Честно говоря, я этому рада, поскольку уверена, что моя девочка не пойдет абы за кем.

— Насть, иди к тете Маше, — открываю дверь, а когда дочка скрывается в мастерской, поворачиваюсь к Артему: — Что ты здесь делаешь?

— К тебе приехал, как видишь, с цветами. Возьмешь?

— Спасибо, — все-таки принимаю букет. Можно было бы заартачиться, обидеть, но обижать людей не люблю.

— Дочка очень похожа на тебя.

— Ну да, мы обе рыжие.

— Не этим, вернее, не только этим, у вас глаза одинаковые и взгляд один на двоих. Может, я все-таки не помешаю? Помогу с делами.