Лора Вайс - Чертова ведьма

Как только захожу в главный корпус, в нос сразу же бьет специфический запах, как и в любых учебных заведениях. Именно так пахнут знания, которыми полнится голова Арона.

— Добрый день, — подхожу к информационной стойке, — не подскажете, где я могу найти господина Арона Геделя?

— День добрый, — обращает на меня взор пожилая гнома с забавным пучком на самом темени, — у господина ректора сейчас лекция в северном крыле. Если вы по срочному вопросу, могу его оповестить.

— Нет-нет, я подожду окончания. А когда, кстати, лекция заканчивается?

— Через полчаса.

— Благодарю.

Высоченные колонны, мраморные полы и лестницы, изящные статуи и бюсты из гранита, огромные люстры из чистейшего хрусталя, на стенах портреты профессоров и великих деятелей науки. Потрясающе… Теперь понимаю разочарование отца, когда я наотрез отказалась сюда поступать. Но все равно это не мое. Не мой мир. Я, как принято говорить, неформалка. Такой родилась, такой выросла и такой умру.

Северное крыло нахожу с третьей попытки. Спасибо милому студенту, проводил. На втором этаже всего три аудитории, в одной как раз идет занятие.

Устраиваюсь на широком подоконнике напротив. Забавно будет увидеть реакцию самого, ни много ни мало, ректора.

А время пролетает быстро. Скоро до ушей доносится мелодичный звонок, еще через пару минут двери открываются и показываются студенты. Идут мимо меня, смотрят с удивлением. Ну да, здесь не принято рассиживаться на подоконниках, да еще в таком виде. Последним из аудитории выходит Арон. О да-а-а-а, ради этого стоило прилететь. Он ошеломлен, шокирован, обескуражен, он врос в пол. Стоит и смотрит на меня немигающим взглядом. Весь такой красивый — в треуголке, мантии и, о силы подземные, очках. Прямо два разных некроманта. Вчера он был зазнайка, но такой стильный, мирской, а сейчас настоящий препод.

— Здравствуй, — медленно подходит ко мне. — Честно, не ожидал.

— Приветствую, господин ректор.

Вот и блеск в глазах, вот и его ехидная ухмылка, но он все еще в шоке.

— Так что? Где там твое засыхающее древо?

— Надеюсь, Адам не будет против.

— Против чего? Я всего лишь пришла посмотреть на несчастное растение. Да и потом, с дорогим комиссаром у меня свободные отношения, — спрыгиваю с подоконника.

— Вот как, — хмыкает.

— Именно так.

— Что ж, идем.

— В очках тебя прямо не узнать, — закидываю на плечо рюкзак. — Полагаю, от студенток нет отбоя. Студенточки любят своих сексапильных преподавателей. А уж к ректорам питают особые чувства.

— А ты?

— Что я?

— Испытываешь к ректорам особые чувства?

— Как-то не довелось. В школе у нас преподавал один-единственный мужчина, и тот гном. Желать такого было сложновато. Мне больше по душе отвязные парни, которые ничего не боятся. Увы, таких мало.

Тем временем мы миновали открытый переход, соединяющий северное крыло с восточным, затем спустились по лестнице, еще минут десять попетляли по коридорам и наконец вышли к лаборатории — огромному по площади помещению, отгороженному от основного здания стеклянной стеной.

— Прошу, — открыл он передо мною дверь.

— Ох, сколько зелени!

Вот это да, здесь прямо-таки цветущий сад, а не лаборатория.

Арон подвел меня к своему столу, на котором стоял большой горшок с кривоватым деревцем. Листьев на нем не было, кроме одного жухлого, одиноко покачивающегося на ветке от сквозняка.

— Это же хурма… — касаюсь листа.

— Да. И досталась она мне от тетушки Шепры. Но что бы я ни делал с этим деревом, оно продолжает чахнуть.

— Отдай его мне. Эти стены не лучшее место для хурмы.

— Хорошо, — вдруг улыбается он.

— Вот и договорились.

— Могу я пригласить тебя на обед? — снимает очки, затем треуголку. Вот и привычный некромант-зазнайка.

— Можешь, но платишь ты. Я сегодня и так потратилась.

— Прогулялась по магазинам?

— Подала документы на оформление лицензии. На разведение птицеедов.

— Все-таки ты сумасшедшая, Савьерри.

— Есть немного, — беру его треуголку в руки, принюхиваюсь. Пахнет им. А Гедель ловит каждое мое движение, каждый вздох, и сердце некроманта бешено колотится в груди. — Красиво у вас здесь.

— И ты могла бы примкнуть к этой красоте. Дополнить ее.

— Лучше останусь на кладбище, без меня там будет совсем скучно.

— Пойдем, Риша, — он вдруг становится жутко серьезным. — Ты добиралась на такси?

— Зачем ведьме такси?

— Серьезно? На метле?

— Да. По воздуху мне как-то комфортнее и быстрее.

Арон пожимает плечами, после чего снимает с себя мантию, берет горшок с хурмой, и мы отправляемся на стоянку. Метла с деревом занимают заднее сиденье, я же устраиваюсь впереди:

— Куда поедем?

— Есть одно занятное местечко. Слышала про «Печальные дали»?

— Нет.

— Значит, у меня есть шанс удивить тебя, — и вставляет ключ в зажигание.

Гедель привозит нас к старому зданию, кажется, еще времен варлоков — основателей Ксантиппа. И над входом, что ведет, к слову сказать, в подвал, мерцает вывеска «Печальные дали».

— Это старейший ресторан в городе, — поясняет мой гордый спутник. — Заведение колоритное.

— Главное, чтобы готовили вкусно! — Слышу, как требовательно урчит мой желудок.

— Потому-то он и существует так долго.

Мы спускаемся вниз и оказываемся действительно в необычном месте. Стены в ресторане земляные, из них торчат кристаллы цвета янтаря, освещая пространство приятным оранжевым светом. Столы и стулья грубо вырезаны из больших пней. И здесь летают духи земли, которые то выглядят обычными сгустками энергии, то превращаются в любую приглянувшуюся им форму.

— Действительно, очень симпатично, — касаюсь рукой духа, отчего тот оборачивается полупрозрачным голубем и улетает куда-то в стену.

— Да, здесь сохранилась атмосфера старого города. И старое вино, — улыбается, затем провожает меня до столика.

Официантами в «Далях» трудятся гоблины, оно и неудивительно, эти существа любят обитать там, где поменьше солнечного света. И Арон не скупится, заказывает самое-самое дорогое, что здесь есть. Я же не против. Если мужчина хочет показать свою щедрость, пусть показывает, а Гедель очень хочет.

— Тебе все нравится? — спрашивает, когда официант уносит пустые тарелки.

— Как мне может не нравиться, Арон? Я сижу в компании с лучшим судмедэкспертом Ксантиппа, в старейшем ресторане, пью какое-то двухсотлетнее вино и заедаю, надеюсь, не настолько старой телятиной.

— Даже не знаю, как реагировать на такую то ли похвалу, то ли нет, — и он на самом деле растерян.

— Скорее, как на похвалу, но с толикой сарказма.

— Спасибо, — улыбается уже шире.

И да, мне все нравится, но, честно говоря, уже хочется домой. Туда, где всегда тихо, где мертвые спят вечным сном. К счастью, Гедель понимает это и просит счет. А наверху сгущаются сумерки, уже включились фонари, машин на дорогах прибавилось, как, впрочем, и горожан.