Лора Вайс - Чертова ведьма

Но мне все равно. Пусть вырывается, пусть грозит пожаловаться своему рогатому защитничку, пусть даже кусается. И после дикого поцелуя, от которого губы Риши горят огнем, взваливаю ее на плечо и несу в дом.

— Арон, ты…

— Молчи! — шлепаю по голому заду.

Риша

Вот же сумасшедший некромант… пришел, учинил беспредел. Наверное, надо было ему хотя бы записку оставить в то утро.

Но у него на плече очень даже удобно висеть, разве что прохладный ветер задувает под неприлично задравшийся подол. Однако скоро Гедель затаскивает меня в дом и, слава Моране, хотя бы не швыряет, а аккуратно усаживает в кресло-мешок, сам же опускается на колени напротив.

И он по-прежнему зол, очень зол. Вена на шее пульсирует с бешеной скоростью, из глаз едва ли не искры летят. Бедолага Арон напряжен до такой степени, что того и гляди взорвется; но главное, он возбужден. И если уж взорвется, то в одном конкретном месте. А вообще забавно наблюдать за его ревностью, Гедель серьезно думает, что я встречаюсь с Адамом. С другой стороны, я ведь не говорила ничего конкретного, лишь пару раз абстрактно ответила на неуместные вопросы некроманта, а то взялся совать свой сексуальный нос, куда не надо.

— Арон, ты переходишь все границы, — пытаюсь усесться поудобнее. — Учти, стоит мне щелкнуть пальцами, и адская боль скует твое шикарное тело.

— Мне и так больно, — подается вперед, хватает кресло и подтягивает вместе со мной к себе. — Я не могу понять, почему ты все-таки ушла, чем тебе не понравилось со мной?

— Почему ты думаешь, что не понравилось? — опускаю руки на подол, чтобы не светить самым сокровенным. — Мне казалось ты уверенный в себе мужчина.

— Ты ведь понимаешь, что я сейчас возьму тебя?

— Понимаю. Но только в том случае, если я этого захочу, милый Арон, — а он уже на грани. Нет, ну так мучить лучшего в городе судмедэксперта я просто не имею права. Что будет, если господин Гедель умрет от переизбытка тестостерона? Вся работа встанет! — Иди ко мне, — убираю руки с подола. — Тебя надо успокоить.

Как же приятно его раздевать, ощущать пальцами напряженное тело, смотреть в глаза, преисполненные безумия и одновременно мольбы.

— Риша…

— Тсс, не трать время на слова, — начинаю целовать эти пухлые губы.

— Ты обращаешься со мной, как с малолетним дураком, — с удовольствием отвечает на поцелуи, а дышит до того часто, словно вот-вот задохнется.

— Но ты и ведешь себя, как малолетний дурачок, хотя, — расстегиваю ремень на джинсах, — ты у нас далеко уже не юноша. Сколько тебе лет?

— Тридцать шесть, — отвечает шепотом, а параллельно закрывает глаза. Пожалуйста, не останавливайся. — Я же чувствую его руки на бедрах.

Сколько в нем страсти, сколько энергии, сколько силы, и все это сейчас мое. Но Гедель снова перехватывает инициативу, тогда мы оказываемся на полу, вернее, на пушистом ковре. А спустя пару мгновений я чувствую некроманта в себе. Еще несколько секунд быстрых рьяных движений, и сознание окончательно плывет, остаются только физические ощущения. С ним больно, жарко, чуточку страшно и невероятно хорошо. На теле однозначно останутся следы, возможно, синяки, кожа у меня слишком нежная, а Гедель сегодня слишком голодный.

Все происходит то ли быстро, то ли нет, но когда меня накрывает, голова полностью отключается, ибо мучительное удовольствие рвет разум на маленькие кусочки, и все окружающее теряет смысл. Все, кроме него. Этот мужчина по-прежнему со мной, во мне, он по-прежнему двигается, раздражает и без того раздраженное тело, хрипло стонет мне в губы.

— Больше от меня не убежишь, — берет за горло, слегка сдавливает, после чего следуют несколько мощных толчков, и меня накрывает второй волной.

— Можешь уже отпустить, — с трудом улыбаюсь, — или я решу, что ты и есть тот самый душитель.

Тогда он разжимает пальцы и начинает целовать шею:

— Ты испортила мне сон, испортила аппетит, из-за тебя я места себе не нахожу, — продолжает ласкать.

— Когда связываешься с ведьмами, такое случается, — зарываюсь в его волосы. — И ты повел себя крайне безответственно.

— О чем ты? — наконец-то смотрит мне в глаза. Надо же, а взгляд-то просветлел.

— О том, что кто-то напрочь забыл про безопасность. А мне теперь зелье вари и трави свой организм.

— Извини. — Все никак не может отдышаться. — Утратил контроль и готов нести ответственность.

— Ну-ну, не горячись. Я и сама в силах ответить, за свою неосмотрительность в том числе.

— Риша, я хочу быть с тобой, хочу встречаться. Нормально, как положено.

— А как положено? Рестораны, цветы и конфеты?

— Плюс никаких третьих персонажей.

— О как, — обнимаю его за шею. — Не успел со мной переспать, как уже навязываешь свои правила, ограничиваешь свободу. Я ведьма современных нравов.

— И что же? Он настолько хорош?

— Каждый из вас хорош по-своему. Он в одном, ты в другом. Что до свиданий… А чем тебе сейчас не свидание, Арон?

— Это не свидание, а перепих, — сразу смурнеет и слезает с меня. Какой же он все-таки красивый, стройный, кожа не такая бледная, как моя, волосы чуть темнее.

— Ну, раз свидание в моем понимании для тебя всего лишь перепих, то более не смею задерживать.

— Ты до сих пор ничего не поняла? Или просто делаешь вид? — собирает с пола свои вещи.

— Как-то у меня не было времени как следует подумать. Поезжай домой, Арон. Тебе со мной не по пути.

— Объяснись, — с раздражением натягивает на себя штаны.

— Во-первых, я больше не встречаюсь с некромантами, уж прости. Вы ребята специфические.

— Ты и сама наполовину некромантка, — садится на диван.

— Ключевое здесь — наполовину, чему я очень рада. А во-вторых, я тебе не подхожу. Ты благородных кровей, образован, знаменит и уважаем, я же огородница с запятнанной репутацией. Некогда трудный подросток, вставший на путь исправления путем полной самоизоляции.

— Как интересно. Мне, значит, ты не подходишь, а Герону подходишь?

— Уходи, Арон.

Что-то этот разговор мне уже не нравится. Лучше пусть обидится на меня и уйдет. Не готова я к отношениям с такой крупной птицей. Как говорила моя бабуля, беркут любит воробья, пока обедает. И вообще, моя свобода — мое богатство, а до своего богатства я очень жадная.

— Риш, тебе здесь одной оставаться небезопасно, — предпринимает Гедель очередную попытку, — душитель к тебе пришел из-за Адама.

— То есть?

— На днях он прислал Герону послание с угрозами. А у тебя связь с Адамом. Догадываешься?

— Но ваш маньяк меня не тронул.

— Пока не тронул.

— Как бы то ни было, я останусь здесь. Это мой дом, мой клочок земли. И если у Мораны на меня планы, значит, так тому и быть.

— Хорошо, — резко поднимается и направляется к двери, но вдруг останавливается. — Ты будешь завтра на празднике?