Моника Пирс - Тень и солнце

Она прищурилась, пальцы застыли на кинжале. Охотник ощутил капкан.

Гетен повернул голову и закричал:

— Магод! — но не сводил взгляда с ее лица. Она видела все. Она была как волки Хараяна, прекрасная и опасная охотница.

Стук ног донесся из коридора, садовник появился на пороге с охапкой поленьев под рукой.

— Да, господин?

— Иди в мой кабинет, отыщи письма короля Вернарда и короля Зелала на письменном столе и принеси сюда. Быстрее, — он смотрел на Галину, шаги Магода утихли. — Можете прочесть послания моего брата. Я уже ничего не скрываю, — игнорируя ее и ее нож, Гетен встал. — Хотите кубок медовухи, пока ждем?

— Нет.

Он пожал плечами и налил напиток из графина, который Нони наполнила для него. Хрусталь звенел, огонь трещал. Галина терзала его острым взглядом. Он знал, что она ощущала, как ситуация выходит из-под контроля.

Гетен отклонился, разглядывая женщину, ее лицо, волосы и изгибы. Ее кинжал. Воительница Галина могла быть его. Подписать соглашение и забрать женщину. Заманчиво.

Магод принес письма, ему хватило ума убежать. Женщина наполнила библиотеку напряжением.

Гетен бросил свитки брата на стол рядом с ее креслом. Письмо от Вернарда он вручил ей, а потом вернулся в кресло напротив ее.

— Сначала насладитесь предложением своего отца, Галина. Там есть сюрпризы.

Она помрачнела, когда он назвал ее по имени.

— Я присутствовала при создании этого документа, господин Гетен, — бумага шуршала под ее пальцами. — Думаете, я не знаю содержимое?

Он посмотрел на нее свысока.

— Прочтите.

Она развернула пергамент и просмотрела документ. Он увидел миг, когда она поняла, что ее отец бросил ее в сделку как племенную кобылу. Гнев мелькнул на ее лице — но быстро пропал — она прищурилась и поджала губы. Но она не перевернула стол, не пронзила его сердце. Она сглотнула, лицо стало каменным.

Он был разочарован. Ни одна женщина не достигла того, что достигла Галина, не обладая страстной натурой. Гетен хотел разбить часть самоконтроля и опыта огнем. Но воительница без дрожи в руках отдала ему пергамент.

— Похоже, у вас преимущество, теневой маг.

От ее слов Гетен скривился.

— Нет. У меня награда за мою голову, Ведьма инея, угасающие силы и злая гостья.

Галина кивнула.

— Урсинуму нужна ваша помощь. Особенно, если Ведьма инея так сильна, как вы говорите.

— Есть сомнения?

Она игнорировала его вопрос.

— Если примете предложение Вернарда, я выполню условия. Ради Урсинума. Ради Кхары. Я предлагаю помощь и свою власть, чтобы защитить вас и пополнить ваши силы, если вы защитите моего короля и страну.

Гетен не хотел жену. Он знал несколько ведьм, которые были бы счастливы быть с ним, когда ему захочется. Но Галина Персинна была наградой, за которую убивали бы короли.

Он отвел взгляд, встал и прошел к окнам. Судьба Галины в его руках, а его — в ее. Он смотрел на безликий белый мир снаружи.

— Если я возьму вас и ваши земли, я всегда буду надзирателем, а не мужем. Вы не пойдете в мою постель по своей воле, не будете рады моим объятиям. Этот брак будет горьким.

Он презирал Зелала за принятие его жизни. За один день Гетен стал из будущего короля учеником монстра. Он не нарушит так жизнь Галины, не будет менять ее судьбу, чтобы услужить королю, которого гнала воевать грязная магия ведьмы.

— Я никогда не заставлю женщину быть со мной, даже с разрешения ее отца, — он посмотрел на ее отражение в окне и добавил. — Особенно женщину, которой так восхищаюсь.

Лицо Галины смягчилось, и Гетен добавил:

— Я не предал Урсинум и не хочу предавать Зелала. Но вы защитили меня прошлой ночью, и я верну долг. Я не покину Ранит с вами, но напишу брату насчет Урсинума, попытаюсь отменить войну.

Он допил медовуху и повернулся, чтобы наполнить бокал.

— Переговоры завершены, воительница. Я не хочу вашей свободы. Может, вы убедите своего отца не забирать мою.

Она просмотрела послания Зелала. Понимание и сожаление мелькнули на ее лице при виде его угроз. Когда она закончила, она закрыла глаза и прошептала:

— Я ошиблась с вами.

— Такое часто случается.

Она встала. Бумаги с шорохом упали на пол. Он посмотрел на графин вместо нее, когда она подошла. Их отражения были там, искаженные, почти неузнаваемые.

Галина сказала:

— Я вернусь в лагерь отца, объясню, что вы стараетесь вести переговоры с королем Зелалом. Я отплачу награду за смерть из своей казны.

— Галина, я…

Она прижала ладонь к его рту.

— Простите, — она выдерживала миг его взгляд. — Прощай, Гетен.

Галина повернулась и ушла из библиотеки. Без нее было холоднее.

* * *

— Маркграфиня, к счастью, взяла Идриса, — сказал Магод, когда Нони опустила жалкую еду перед Гетеном. — Но даже ему будет сложно, сугробы мне по грудь, господин. Настояла на отбытии. Сказала, что ей нужно предупредить короля о Ведьме инея, — Магод был мрачен. — Что я мог сделать?

Гетен хмуро посмотрел на холодную кашу с комками, засохший сыр и сморщенное яблоко на тарелке.

— Что это?

— Ужин, — сказала Нони. — Я не буду тратить силы на дурака, — она ушла из главного зала, топая, не дав ему пожаловаться, вернулась через миг с бокалом бледной кислой медовухи.

— Я ненавижу оксимэль, — буркнул Гетен, но Нони посмотрела на него с отвращением, и он закрыл рот. Галина не пронзила его, но его служанка явно хотела его отравить. Он вздохнул и отодвинул еду, когда она ушла на кухню.

Магод подвинул монеты по столу.

— Настояла заплатить за плащ, тунику и штаны.

Гетен скрипнул зубами.

— Скажи своей матери, что я сделал, что должен был. Я сражаюсь со своим демоном. Лучше отвлечь ведьму от Урсинума, пусть бьется со мной. Только так я могу помочь воительнице.

Магод встал.

— Ваши самые глупые слова, господин, — он опустил ладони на стол и склонился над Гетеном. — Я сказал не биться с той женщиной. Похоже, битва с магами повредила вам голову.

Гетен потирал шею. Голова гудела, слабость после мавзолея не стала лучше день спустя.

— Я не мог принять ее условия в переговорах. Никто не должен отдавать свободу за мою жалкую магию.

Магод покачал головой.

— Она может помочь вам биться с ведьмой. Вам нужна ее защита. Мы с мамусей видим, как вы ослабели, но не можем помочь. Воительница может, она помогала. Верните ее в Ранит, господин. Пусть поможет биться с врагом.

Было заманчиво, но это привело бы к их смертям.

— Нет. Пусть воительница вернется к королю.

— Она защитила вас от мертвых теневых магов, — настаивал Магод. — Теперь она одна в Хараяне. Что-то дикое прячется в том лесу, даже волки ощущают это.

Гетен ударил кулаками по столу. Утварь и монеты подпрыгнули.

— Хватит! Ты забываешь, что она родилась с мечом в руке. Не недооценивай ее, она может справиться с парой зверей в лесу, — он едва держался, и слуги не помогали. — Я больше не буду слушать о маркграфине Кхары.