Марина Эльденберт - Любовница поневоле

— Да, это я.

— Хотела узнать, как чувствует себя та, что не дает свободы своему мужу.

Я как раз ставила увесистый том «Истории королей вервольфов» на полку и уронила его себе на ногу, но даже не почувствовала этого. Это напоминало тупой розыгрыш, как на День шута — ежегодный карнавал, проходящий по всей стране.

— Что? В каком смысле?

— В том самом, стерва! Только не делай вид, что ты тут ни при чем! Мне прекрасно известно, что ты не даешь Дэни развод, чтобы мы могли быть вместе.

Нет, это точно казалось шуткой. Очень жестокой и злой. Но первый шок миновал, и я холодно поинтересовалась:

— Вы вообще кто?

— Его единственная любовь, Чар.

Так меня называл только Дэн, поэтому я только сильнее сдавила телефон с желанием смять его в кулак. К счастью, я не была вервольфом, чтобы сделать это.

— Что молчишь, сучка?! — совсем не по-женски прорычали в трубку. — Дэн говорил, что ты холодная, как льдина, и он давно тебя не трахает. Странно, что вообще трахал: не каждой под силу вынести темперамент чемпиона Волчьего ринга!

Внутри все мелко дрожало, но я ограничилась глубоким вдохом, выдохом:

— Не звоните мне больше.

— Подпиши развод и оставь его в покое!

Я нажала отбой раньше, чем она продолжила.

Внутри меня растекалась тьма, готовая меня поглотить, но снаружи я будто окаменела. Прождала до самой ночи Дэнвера, не ложилась спать, сопоставляла все детали. И в детстве, и в университете я любила детективные романы и всегда подмечала то, что не видели другие. Но почему-то предпочла обманываться, закрывать глаза на очевидные вещи. Например, откуда у обычного тренера деньги на спорткар и брендовую одежду. И почему он возвращается так поздно.

— Чар? — поинтересовался он, застав меня в гостиной. — Почему не спишь?

— Тот же вопрос, Дэн.

— Я работал, милая.

— Что же это за работа, милый, которую приходится делать по ночам?

Дэнвер проходит вперед, но почему-то не снимает пальто.

— Так захотел клиент, — разводит руками муж, улыбаясь. — Днем он занимается делами, поэтому тренируемся мы тогда, когда у него получается.

— По выходным?

— Ну да.

— И чем он занимается?

— Спортом. — Дэн избегал смотреть мне в глаза — верный признак, что я загнала его в угол. — Он вкладывает деньги в игроков. В боксеров.

— Вкладывает в боксеров, но попросил тебя его обучать?

— А что странного? — вспылил Дэнвер. — Ты не веришь, что я могу чему-то его научить? Не веришь в меня?

Я приподняла бровь:

— Почему нет? Я всегда тебе безоговорочно верила. Может, сейчас хочу убедиться, что это по-прежнему так. Хочу знать, где ты был на самом деле.

— Чар, ты что, ревнуешь? Милая, я люблю только тебя.

— А трахаешь других.

Его «милая» как когтями по сердцу, но хуже всего взгляд Дэнвера: за напускным удивлением он не успевает спрятать досаду и злость. Особенно, когда я добавляю:

— Сегодня как раз одна звонила, требовала, чтобы я дала тебе развод.

— Кто?

— То есть их много?

Мои слова заставляют Дэнвера выругаться.

— Чар, брось. Это все несерьезно. Не накручивай себя.

Полы пальто распахиваются, но муж, будто опомнившись запахивает его вновь. Лето в самом разгаре, и дома душно даже ночью, а он не снимает проклятое пальто!

— Сними пальто, Дэн.

— Зачем? Это к делу не относится.

— Просто сними пальто.

— Нет.

Я шагаю к нему и где-то на полпути понимаю, что не так. Я не вервольф, но запах от Дэна такой резкий, что его сложно не уловить, и это вовсе не запах нотного тела.

Рывком бросаюсь вперед, распахиваю пальто и вздрагиваю от увиденного. Потому что рукав рубашки и бок разодраны и в крови.

— Ты ранен? — охаю я, забыв про злость. Забыв вообще обо всем.

Осторожно касаюсь его плеча, но он отталкивает меня от себя, легонько для вервольфа, и я падаю на диван.

— Не включай заботливую женушку, Шарлин, — цедит он. — И не лезь не в свое дело!

Его черты искажает едва сдерживаемая трансформация, и впервые за все годы, что я знаю Дэнвера, страх холодом пробирает меня.

Меня пугает собственный муж.

— Что это? Что это за тренировки такие, Дэнвер? — разрываю я эту тишину. — Откуда у тебя деньги? И что такое Волчий ринг?

— Норма, тварь, чтоб ее… Хочешь знать откуда деньги? Оттуда. А Волчий ринг — бои вервольфов.

— Это законно?

Я понимаю, что нет, сразу, как только успеваю спросить. Даже не по взгляду Дэнвера, просто понимаю, что он влез туда, куда не следует, наплевав на все. Наплевав на то, как я к этому отношусь. Наплевав на меня.

— Незаконно, Чар. — Улыбка Дэна настолько издевательская, что напоминает оскал. — Но покажи мне место, где такие деньги можно заработать законно?

— Это плохие деньги, Дэнвер. Это…

— Мне плевать на это! — рычит муж. — Это моя стихия. Я — вервольф, а не комнатная собачонка.

— Я никогда не считала тебя…

— Да ладно! Я тебе разве что тапки в зубах не приносил, а что ты? Ты никогда не думала, что я вервольф, который живет жизнью человека. Жизнью неудачника!

Я снова хочу возразить, но он рычит:

— Молчи, Чар! Мне известно, как прекрасно ты можешь впаривать свое мнение под этикеткой заботы. Вот только забота — это поддержка.

— Я тебя поддерживала!

— Ни хрена ты меня не поддерживала! Ты все время говорила мне, что быть неудачником нормально. Тебя устраивало, когда я был таким. Зависимым от тебя. Так вот это ненормально! Тебя вообще ничего не интересует, кроме твоего магазина.

— Мы не умерли с голода благодаря моему магазину.

— Ну да, только с голода и не умерли. Но, знаешь, есть нормальные женщины, для которых я не послушная шавка, а чемпион. Для которых я мужик, интересующий их гораздо больше рассыпающихся от старости книг. Меня достало твое нытье! Достала твоя правильность! Нормальная волчица только бы обрадовалась тому, что у нас появились деньги и что ее волк — лучший боец!

— Я не волчица!

— И в этом твоя проблема!

Я резко поднялась и указала ему на дверь:

— Убирайся!

Глаза Дэнвера сверкнули желтым. Он шагнул было ко мне, но я стянула кольцо и швырнула ему под ноги. То самое кольцо, которое когда-то носила на цепочке. То самое кольцо, которое минуту назад еще обжигало мне палец.

— Уходи, Дэн, — сказала спокойно: так спокойно, как нужно разговаривать со взбесившимся зверем.

Спокойно, ни на минуту не теряя уверенности в себе.

— Уходи, или, клянусь, я вызову полицию и все им расскажу.

Дэнвер замер, словно наткнулся на стену.

— Ты пожалеешь, Шарлин, — прорычал он.

А потом резко развернулся. Кольцо смялось под его ботинком, он вылетел за дверь и хлопнул ею с такой силой, что чудом не сорвал с петель.

В тот вечер я вычеркнула его из своей жизни и с тех пор виделась с ним единственный раз. Мы встретились в кафе «У Барри», что напротив моего магазина. Спустя две недели я смогла спокойно с ним разговаривать и напомнила, что мне нужен развод. Дэнвер уговаривал меня подумать и дать нашим отношениям еще один шанс, но я понимала, что шанса у нас нет. О чем сразу и прямо ему сказала.