Светлана Людвиг - Коварные ступеньки

— Брали бы учителей, — пожала плечами Таня. — А то не объяснят ничего толком, а что-то хотят. Я помню, в восьмом классе сунулась им помочь по доброте душевной, а Фёдор Михайлович меня за тот проклятый чай чуть указкой не пришиб! Подумаешь, сделала бы глоточек.

— Да ты радуйся! Олег как-то этот чаёк пролил, так его в тот же год убили! — пошутил Жаргал, но крайне неудачно — не смеялся никто.

— Зайчик, это не смешно, — коротко просветила его Эржена. Я думала, парень попытается возразить, однако он стушевался, будто действительно осознал некорректность подобного юмора.

Чтобы как-то разрядить ситуацию, Петя подскочил и с притворным энтузиазмом произнёс тост:

— Давайте за успешное окончание этого года и бескровный выпуск!

— Ох, если бы, — вздохнула Эржена, но вместе со всеми приподнялась, чтобы звякнуть бокалами.

Пить я много не хотела, напиваться — тем более, поэтому, несмотря на сытный обед перед встречей, пригубила немного. Да так и обмерла, боясь глотнуть — в этом вине было зелье. Думала я недолго, боясь, что даже без попадания в желудок примесь сделает своё дело. При следующей имитации глотка я попросту вылила всё обратно в бокал.

— Кислятина, — пожаловался Альберт и задал важный для меня вопрос: — Кто тебе такую парашу подсунул?

— Брянская, — поделилась Катя, и я заметила, как Петя рядом со мной напрягся.

Всё-таки он слишком умный для школьника. Точнее, слишком осмотрительный. Может, тоже засланный казачок? С артефактом, искажающим внешность? Вот только чей сотрудник? Не федералы же подсуетились.

— А мне, наоборот, понравилось, — нагло соврала я. — Можно бутылочку? Название глянуть?

Катя бутылочку не пожалела, только меня интересовали совсем не надписи на этикетке. Магическую заклёпку на горлышке я нашла практически сразу. Посмотреть на содержимое внимательно мешало тёмное стекло. В бокале оттенки тоже едва ли можно было разглядеть.

Интересно, что они хотели с нами сделать? Травить всех коллективно вряд ли будут — тут уже на проклятье не спишешь. Сонное, чтобы потом меня пристукнуть? Как вариант, опробуем версию.

— А Брянская-то в курсе, где мы сегодня пьём? Не завалится с проверкой? — закинула я удочку. — Она противная баба, как по мне.

— Она вообще думает, что мы месяца два назад успели всё выпить, — хихикнула Катя. — На днях — когда о дате проведения Того-Самого-Дня сообщала — предлагала ещё, если я уговорю Альберта помочь, но я сказала, что не расплачусь.

Нет, не сонное. Что ещё? Такой же успокаивающий состав, как у учителей? Налить в компот, и дело в шляпе. А лучше шашлык опрыскать, который Кате удалось пронести из ближайшей кафешки в деревне — больше гарантий, что я его попробую. Вот только то зелье постоянно обновлять надо, так что выстрел в пустоту.

— Я за такую кислятину работать не собираюсь — имей в виду, — предупредил тут же её парень.

— Ой, успокойся, — поморщилась хозяйка «салона», — как будто я не знаю твоё отношение.

— Но за хороший коньяк я подумаю, — внезапно огорошил Альберт, однако Катя поморщилась:

— Хороший коньяк я не потяну. Ты что думаешь, мне просто так ящик подогнали? Я выложила две штуки!

Хмыкать я не стала — просто отмела вариант навара. Две штуки такой набор стоил ещё в мою школьную жизнь. Сейчас цена увеличилась как минимум раза в два, а то и в три после прошлогоднего дурдома.

— Обновим? — предложил Петя, которому все эти «домашние» разборки не нравились.

Начал он, к счастью, не с меня, а с Тани. Прошёлся по кругу. Я уже готовила отмазку, что пью потихоньку и что совсем зачиталась — тех, казалось бы, бесполезных чар исчезновения жидкости я так и не выучила. Однако Петя, заглянув в мой бокал, замер в молчании. Комментировать он явно не собирался, зато о чём-то напряжённо думал.

— Там что-то интересное? — ревниво спросила Таня, заметив его реакцию.

— Да то ли мошка, то ли соринка, — отговорился он и ловким движением руки опустошил мой бокал наполовину. Ай, молодец! Интересно, сам заклинание знал, или Соня подсказала?

После этого на одного трезвенника в комнате стало больше. Беседа велась ни о чём, я слушала краем уха, но почти не участвовала — все мысли занял вопрос, как же вытащить отсюда хотя бы кружечку, а в идеале бутылку разбавленного спиртного. О чём думал Петя, я не знаю, но он тоже всеобщего веселья не разделял.

Ребята хмелели всё сильнее, уже и язык заплетался. Петя смотрел в одну точку. Я гипнотизировала бокал, гадая, нет ли способа угадать подлитое зелье без лаборатории. Выходило, что нет, если срочно не притащить сюда Ваню, но я даже отправить за ним никого не могла.

В конечном итоге, пока я размышляла, они вылакали всё — осталось едва ли сто грамм в моём бокале. Как ни странно, больше всех пил Альберт, который не уставал жаловаться на отвратительный вкус пойла. Жаргал сошёл с дистанции рано, сладко уснув на коленях у Эржены, — из всей компании они оказались единственной настоящей парочкой.

Мы с Петей остались отвратительно трезвы.

— Никогда не думал, что пьяные так безобразно смотрятся со стороны, — пожаловался мне лис, наклонившись слишком близко, и пока я думала, что ответить, ловким движением руки убрал последние остатки вина из моего бокала.

Как меня в этот момент не разорвало изнутри — одним богам известно. Больше всего хотелось заорать и треснуть этого мальца так, чтоб искры из глаз посыпались. Вот кто его просил?! Кто?!

— Хорошо посидели, — заметила между тем Катя, а я постаралась взять себя в руки. Ногти впились в тумбочку, что разделяла нас с Петей и, казалось, я могу оставить на ней пять глубоких борозд от когтей. Меня ни одна напарница так не бесила никогда в жизни!

Равномерных, тяжёлых вдохов и выдохов мне потребовалось очень много.

— Почаще бы так собираться, — мечтательно вздохнула Эржена.

— Только почаще, боюсь, печень не выдержит, — вдруг заявила Таня.

— Печень? — навострила я уши, сразу позабыв про фонтанирующую внутри злость. Что-то этот несчастный орган тут почитают как древнюю реликвию. По-моему, за свою жизнь я о ней меньше вспоминала, чем слышала здесь, в гимназии, от разных людей.

— Да. Я смотрю на всех. Как человек глотнёт — печень аж фонариком мигает, — хихикнула Таня, а мне вдруг резко стало не до смеха. Я, конечно, ни разу не знахарь, но внутренние органы от какого-то там стаканчика винца цвет не меняют. — То синяя, то зелёная, — продолжила она, окончательно приводя меня в ужас. — Так прикольно. Жаль, портится.

Вашу бабушку за ногу! Сердце… мозги… А им нужна печень, что ли?

— Тань, а без печени человек может жить? — задала я контрольный вопрос.

— Ты что! Нет, конечно!

Значит, и с проваренной тоже вряд ли. И при осмотре глянул, что на месте все органы, а в каком они состоянии, никто и не обратит внимания — и без того каша.