Светлана Людвиг - Коварные ступеньки

Вдалеке слышалась громкая ругань магжарных, которые никак не могли взять в толк, почему всё горит, но не заливается. И, судя по всему, не дымит.

— Ох, Ваня, да ты настоящий герой! — восхитился Рувен Гедальевич, пробуя отдышаться. — Спасибо тебе огромное!

— Пойдёмте, а то сейчас сюда все сбегутся — мешать будем, — предложил Ваня, дёрнув меня за руку. Похвалу он, чуть смутившись, пропустил мимо ушей.

Судя по голосам с другой стороны здания, завидев «трубу» дыма, все действительно рванули сюда, как ошпаренные.

Я позволила себя вести, не понимая, что я делаю и зачем. И что надо бы сделать, даже не задумывалась. Солнышко светило, ветерок дул, любимый вёл меня куда-то.

— Ты первый раз эти чары видел? — спросила я, когда начала немного соображать.

— Конечно первый, — нервно усмехнулся Ваня. — Стал бы я тянуть, если бы знал их заранее?

— То есть, с листа колдовал? — на всякий случай уточнила я.

— Да, — недовольно протянул мой парень. — Видимо, так перепугался, что всё получилось.

— А раньше у тебя ничего такого не получалось?

— Если б получалось, я бы в любимчиках у всех учителей ходил, — подмигнул он мне, — но с листа я только зелья варил — учебник хороший был.

Улыбнувшись, я схватила его под руку и прижалась сильнее. Ваня глянул на меня удивлённо, но комментировать не стал. А я шла рядом с ним и понимала: это не испуг — это он у меня такой талантливый. Не знаю только, что ему мешало этот талант раскрыть: лень ли, страх, неуверенность, — но спасибо богам за эти недостатки. Если бы не они, Ваня бы давно уже блистал где-нибудь в столице, и мы бы никогда не встретились.

То ли здание библиотеки вместе с лавкой травников оказалось длинным, то ли мы устали после приключения и тащились словно черепахи, но дороге всё не было конца и края. Здание горело внутри «коробки», однако стены, через которые пропустили заклинание, местами уже обуглились — вот-вот рухнут. По идее, барьер грохнется вместе с ними.

Не знаю, о чём думали остальные, но у меня из головы мысли точно ветром сдуло. Да и все причины и следствия произошедшего я прекрасно понимала, за исключением каких-то незначительных мелочей.

Старый знахарь внезапно остановился и выдал:

— Ребята, я не хочу вас пугать, но, кажется, одного из нас сейчас хотели убить — этого барьера тут раньше не было. Надо писать заявление, поэтому если вы что-то знаете…

— Не надо! — выпалила я, а потом спохватилась и добавила: — Может, это на травников покушались?

— У них сегодня выходной, — неловко известил меня Ваня.

— К тому же, это всё равно не повод не писать заявление. Лида, это ты во что-то ввязалась?

— Ну-у, — протянула я, не желая посвящать в свои дела ещё одного человека, — я же староста, в конце концов. Легенда, и всё такое…

— Обугленные тела у нас ещё с лестницы не сбрасывали, — отбил очередную мою отмазку Рувен Гедальевич. — Лида, давай без вранья. Что тебе известно?

— Что подозреваются все, что я не имею права вмешивать посторонних, и что в случае заявления, здесь поднимется шухер, который выйдет мне боком. Этого достаточно, чтобы хотя бы смолчать про барьер? А в идеале сказать, что его мог поставить кто-то из бывших директоров…

— Прекрати строить из себя героиню! Ишь, умная нашлась! — вскипел старый знахарь. — Влезла во что-то и считаешь, что способна справиться в одиночку? Здесь, знаешь, сколько людей поумнее погорели? Я не стану покрывать убийцу, может, наконец, маглиция поработать решит после такого!

— Не надо тут из маглицейских делать тунеядцев, — фыркнула я, обидевшись «за державу». Между прочим, одно дело Крупенёва они раскрыли, да все карты спутали те, кто решил затеять другое. Впрочем, и к нему подступались с разных сторон, а сейчас так я вообще почти у цели. — Злоумышленника всё равно станут искать, но мне хватит времени до следующего вторника!

— А что будет в следующий вторник? — оторопело в голос спросили мужчины.

Я зажмурилась. Закрыла лицо руками. Вот так всегда, на какой-то мелочи…

— Результаты экспертизы. Пять будних на неё саму, выходные и один день потормозить.

— А если раньше скажут? — фыркнул Рувен Гедальевич.

— Не скажут. Иначе могут подумать, что у них мало работы, и подкинут ещё. Традиция, — отвечала я, по-прежнему боясь смотреть людям в глаза. Соня точно меня закопает. Вот как пить дать!

Однако внезапно появившаяся из ниоткуда напарница не ударила меня по голове лопатой, а бросилась на шею. И даже без желания придушить!

— Живая! — выдохнула Соня, совершенно искренне обнимая.

— А ты решила, я уже сгорела? — уточнила я, не совсем понимая, как она нас нашла.

— Пока здание само в себе полыхало — да. Как окно разбитое увидела — полегче стало, — призналась коллега, отлипая от меня. — Я и не думала, что средь бела дня что-то может случиться!

Видимо, утро оказалось слишком ранним, — усмехнулась я.

Следом за Соней торопливо шёл Валерий Валерьевич, непривычно хмурый и, казалось, злобный.

Вы все целы? — спросил он с искренним волнением, оглядев нас с ног до головы. — Рувен Гедальевич, с сердцем всё в порядке?

— В порядке, Валера, — подтвердил старый знахарь. — Все целы и совершенно здоровы. Не считая того, что у Вани хронический тонзиллит, но об этом все давно в курсе.

— Слава богам, — выдохнул директор, но как-то грозно. — Когда я узнаю, какая тварь это сделала…

— Что сделала? — внезапно изобразил искреннее недоумение Рувен Гедальевич.

— Подожгла библиотеку. Посередь бела дня, да ещё и барьер поставили…

— Полноте, Валера! Наверняка кто-то из учеников — или даже учителей — смог достать твои любимые сигареты. Место здесь укромное, курить удобно. А барьер… Не помню точно, но, кажется, кто-то из самых первых директоров ставил охранное заклинание.

Нынешний директор нахмурился сильнее. Он явно понимал, что старое охранное заклинание давно бы «слезло» от времени, да и тогда не пропускало бы никого в библиотеку — как воду у магжарных. Но ничего говорить не стал. А я украдкой кивнула знахарю в благодарность. Он дал мне хотя бы восемь дней.

Заинтересовавшись подробностями, Соня заварила чай и утащила в нашу с ней комнату. Я с ногами забралась на свою кровать, Ваня скромно устроился рядом. Вот только если он честно отвечал на вопрос моей напарницы, то я достала из сумки спасённую книгу и внимательно её листала. Правда, когда мой парень увидел, что именно я читаю, он тоже нить беседы потерял.

— Виридиан? Он уцелел?!

— Нет, — ревниво отрезала я, прижимая книгу к груди. — Всё сгорело в библиотеке.

— Но это же она, — оторопел Ваня. — Библиотечная версия…

— Никакая она не библиотечная, а моя личная! Там всё сгорело, а я об этом томике всю жизнь мечтала!