Пэм Годвин - Кровь Ив

— С того раза на крыше в Джорджии?

Он прижался поцелуем к моему запястью и принялся двигать пальцем в моей киске.

— Нет, и пять месяцев я даже не мог думать о той ночи, не мог заново пережить то воспоминание. Ни разу. Только не с Айманом и Элейн…

Его голос надломился, раздирая мои внутренности. Если бы он подумал о нас вместе, Айман выхватил бы это воспоминание и мучил бы им Мичио. Если бы он возбудился, думая о нас, Элейн использовала бы это в своих гнусных целях.

Пять месяцев без сексуальных фантазий и самоудовлетворения.

Эти мысли были жестокой пыткой, ожесточившей его черты и обременившей мое сердце. Но теперь Мичио здесь, живой и дышащий, дышащий тяжело, и его тело, похоже, готово потребовать возмещения за все эти вынужденные лишения.

— Я едва держусь, Иви. Проклятье, я настолько тверд, что это причиняет боль, — он прижал себя ко мне, толкаясь в мой вход. — Как только я отпущу себя, это будет жестко. Лихорадочно. Безжалостно. Мне надо оторваться за месяцы. Месяцы, который ты провела с ними.

Волоски на моей шее встали дыбом.

— Мичио…

— Я не ревную, но я все равно мужчина. Мужчина, который до безумия влюблен в женщину, делящую сердце и тело с двумя другими, — он согнул пальцы внутри меня. — Я чувствую их внутри тебя. Чувствую, как ты выдаивала их разрядку, как они удовлетворяли тебя такими способами, какими я не был с тобой уже долгое время. Это вызывает у меня желание наполнить тебя таким количеством спермы, чтобы ты ощущала лишь удовольствие, которое даю тебе я. Я хочу пролиться в тебя так глубоко, что будет уже неважно, сколько раз они будут трахать тебя сегодня, завтра или весь следующий месяц, потому что ты все равно будешь чувствовать меня.

Может, он обуздал свою ревность, но он от природы склонен к соперничеству и собственничеству. Наверное, он всегда будет стремиться к самой сильной и свирепой позиции среди моих стражей, колотя в грудь кулаком и заявляя свои права. Это часть его, и я никогда не стану пытаться его изменить.

Мичио провел клыками по моей шее, наблюдая за мной в зеркале.

— У тебя были спазмы? Небольшие кровяные выделения? Вообще какие-нибудь тревоги из-за беременности?

Его вопрос не удивил меня. Он буквально несколько часов назад сказал мне, что мое здоровье — его единственная забота.

Я сжала его порочно двигающиеся пальцы и приподнялась на цыпочках, качнувшись ему навстречу.

— Все замечательно, доктор Нили. Я чувствую себя как никогда сильной и здоровой.

В глубинах его карих глаз сверкнул голод, и от сдержанности по его мышам пробежала дрожь. Я содрогнулась от его свирепости.

Мичио вынул из меня пальцы и большим пальцем надавил на мой клитор.

— Упрись ладонями в раковину.

Мое сердце екнуло, и как только я подчинилась, он тут же вошел в меня жестким, безжалостным толчком.

«Твою ж мать» . Я поудобнее уперлась в раковину и стала крепко держаться. Мичио не медлил, не дал мне времени привыкнуть к его размеру, входя глубоко и агрессивно, и его сдавленный стон эхом прокатился по комнате.

Натиск был резким, сокрушающим стенки моей киски. Он пинком раздвинул мои ноги пошире и стал вкладывать в толчки весь свой вес и силу, словно пытаясь прогнать своих демонов и в то же время навеки заклеймить мои внутренности. Это было потрясающе, до безумия по-животному и охеренно возбуждало.

Его горячее, свинцовое тело наваливалось на мою спину, заставляя меня чувствовать себя одновременно хрупкой и защищенной. Если сила его несдерживаемой страсти не разнесет меня на куски, то вспышка удовольствия, пронизывающая моего тело, точно это сделает.

Но он реагировал на каждую мою реакцию, его взгляд бродил по отражению моего тела в зеркале, ища признаки дискомфорта. Он знал меня так хорошо, знал, насколько можно на меня надавить, знал каждое секретное местечко, которым можно довести меня до предела.

Давление его пальца на моем клиторе нарастало с разной интенсивностью. Я извивалась под ним, пульсируя вокруг его стального пронизывающего члена. Блядь, он был таким твердым, таким разбухшим, что я чувствовала каждый дюйм его ствола, растягивавшего и растлевавшего меня.

Но именно отражение его хищного взгляда в зеркале стремительно подталкивало меня к экстазу. Там жил какой-то звериный блеск, рыскающий в тени. Предостережение. Я приготовилась за полсекунды до того, как его клыки удлинились и вонзились в мою шею.

Прокол клыков быстро превратился в спазм всего тела от удовольствия. Каждый сосущий глоток как будто соединялся с моим клитором, пульсируя опьяняющей интенсивностью. Я мгновенно бурно кончила, раскрыв рот от шока и конвульсивно содрогаясь на его стволе, который продолжал неумолимо двигаться Я обмякла на его руках, погрузившись в блаженный транс, пока Мичио жадно и нетерпеливо пил из моей вены, сося, глотая и издавая стоны. Его пальцы впивались в мою плоть, словно ожидая, что я прогоню его прежде, чем он насытится.

Он мог сосать и пить сколько угодно, но если он ожидал, что я снова кончу, мне нужна минутка. Несколько минуток. Я даже глаза не могла открыть.

Испытав разрядку, Мичио отказывался оставлять меня позади — его большой палец тер мой клитор под идеальным углом, с идеальным темпом и дьявольским нажимом. Он взревел и задрожал позади меня, его клыки отступили, голова запрокинулась назад. Твою ж мать, мое тело застыло, когда его охватил натиск очередного оргазма, сотрясшего меня безудержным каскадом дрожи и покалывающего ощущения.

Вымотанная и все еще содрогающаяся, я рухнула на раковину, но Мичио не прекращал толчков, не смягчился и не остановился, чтобы перевести дыхание. Он оставил в покое мой чувствительный клитор, и это была единственная передышка, которую он дал мне на следующие несколько минут, часов… Боже, я не знаю, сколько времени прошло. Вся комната померкла, забрав с собой ощущение времени, пока Мичио трахал меня в каком-то бесконечном сне голодных, жизненно необходимых оргазмов.

Наконец, он вышел из меня, но лишь для того, чтобы развернуть меня, схватить за бедра сзади и прижать к стене. Его ненасытный язык ворвался в мой рот, и я упивалась им, его запахом, его хрипами, его оргазмами, и каждым оголодавшим поцелуем, который он давал и получал.

Он вколачивался в мои внутренние стеночки, проникая глубже, входя жестче.

— Я не могу остановиться. Не могу насытиться. Я выживаю из своего блядского ума.

Я обвила ногами его талию и вцепилась в его плечи.

— Тогда не останавливайся. Не отпускай меня. Ни сейчас. Никогда.

В итоге он остановился. Когда мои конечности безвольно повисли в его хватке, и каждая капля энергии оказалась вытрахана из моего тела, Мичио быстро обрел свою финальную разрядку и опустил мои ноги на пол.