Пэм Годвин - Кровь Ив

Линк встретился со мной взглядом.

— В Аркендейле не видели тли уже шесть недель. А мои парни не встречали ее на пути туда или обратно.

— Это же на другом конце страны, — мой пульс ускорился. — Они все мертвы? Иисусе, а нимфы? Они видели…?

— Нимфы есть, — Линк смягчил свой тон. — Многие из них по-прежнему направляются к восточному побережью.

Я испустила тяжелый вздох облегчения и сжала ладонь Мичио.

— И последнее… — Линк широко улыбнулся, и его черные глаза сверкнули в потолочном освещении. — Ходит довольно надежный слух, что некоторые женщины взошли на борт океанского круизного судна и в данный момент пересекают Атлантический океан, чтобы излечить нимф на других континентах.

Он оставил эти новости парить в воздухе и зашагал прочь; его не попадающий в ноты свист следовал за звуком его шагов.

— Ты сделала это, — шепот Рорка прошел сквозь меня прямо перед тем, как он подхватил меня на руки и закружил.

— Мы сделали это, — я рассмеялась, а мои глаза переполнились слезами.

Мы поставили цель исцелить мир, и это действительно происходило. Всего лишь воображение вновь населяющегося мира ощущалось как взрыв в моей груди, сотрясало все мое тело и сжимало душу. Мои стражи тоже это чувствовали, и их глаза блестели, когда они обменивались улыбками.

Рорк поставил меня на ноги.

— Давай наперегонки до нашей комнаты?

— И что я получу, если я выиграю?

Он задумчиво почесал подбородок.

— Меня.

Мичио выглянул из-за меня.

— А если выиграю я?

Это вообще не ставилось под вопрос, учитывая, что его скорость равнялась, эм, нескольким сотням миль в час.

Рорк широко улыбнулся и показал на Джесси.

— А ты получишь его.

Прислоняясь к противоположной стене, Джесси держал голову опущенной, но поднял взгляд и со скучающим выражением наблюдал за нами. Хотя от меня не укрылось то, как его плечи подергивались от сдерживаемого смеха.

Мы побежали наперегонки, Дарвин несся за нами по пятам, а добравшись до комнаты, мы, похоже, совсем забыли, кто победил в нашей гонке, чтобы избавиться от одежды и утолить голод, разыгравшийся за пробежку обратно.

В последующие несколько недель мы много раз делали это: бегали и флиртовали, трахались и смеялись, а за те несколько часов, что мы не были вместе каждый день, мы сполна возмещали ночами.

Дневные часы Джесси проводил с армией Линка из пятидесяти солдат, совершенствуя охрану и уча их обращаться с оружием. Все новые рекруты посылались на рабочий участок, который Линк организовал в Лас-Вегасе. Женщины и нимфы, которые натыкались на нас, тоже отправлялись туда. Мы сохраняли нашу коммуну маленькой и личной, ограниченной по запасам еды, вещей и пространства для сна. Мы работали над созданием сообщества, но мы не были готовы обеспечивать деревню.

Закончив свою ежедневную пробежку по дамбе, я всегда присоединялась к Ши на крыше генераторного помещения — в том самом месте, где я размазалась бы, если бы Мичио не поймал мою веревку. Именно там фермер Ронни (он действительно отзывался на прозвище Рорка) устроил сад. Под его руководством мы с Ши изучали механизм гидропоники [33] Метод выращивания растений с использованием минерализированной воды. , помогали ему подводить воду и питательные вещества, а также модифицировали систему по мере роста растений. А росли они быстрее. На пятьдесят процентов быстрее, чем растения в почве. Через несколько коротких недель у Эдди в меню появятся овощи.

Когда Рорк не находился с нами в саду, я часто находила его стоящим на коленях возле нашей кровати или забурившимся в пустой туннель со склоненной головой. Чем больше становился мой живот, тем больше он молился. Я часто оставляла его наедине со своими молитвами, поскольку вера в Бога, похоже, смягчала для него бремя пророчества.

Моя судьба. Большая уродливая вещь, о которой не говорили мои стражи. И все же, когда я всматривалась в глубины их глаз, я видела это там — тень угрозы моей смерти, которая как оттиск маячила в их мыслях. Осмотры, подтверждавшие мое здоровье, утешали их, но судьба придет, скорее всего, в обличье крохотной девочки. В некоторые дни моя беременность казалась бесконечным сражением против времени.

Мичио оборудовал свою лабораторию в старом офисе возле генераторного помещения. Сводив меня на улицу ради ежедневной дозы витамина D, он кидался к своим исследованиям, склонялся над микроскопами и изучал мою биологию — или, скорее, биологию нашей дочери. Он никогда не озвучивал свои предположения, но я знала — он подозревает то же, что и я. Она была источником моей добавочной энергии. Когда придет время вытолкнуть ее из моего тела, высока вероятность, что она заберет с собой все мои сверхъестественные преимущества. Она заберет и мою метаболическую энергию? Мою кровь? И мой последний вздох?

День за днем мы наблюдали, как она растет и развивается на экране, слушали, как врачи раз за разом подтверждали, что это девочка. Но каждую ночь мы оставляли позади медицинские осмотры, молитвы, садоводство и переживания по поводу безопасности, чтобы удовлетворить другие наши потребности. Иногда мои стражи были терпеливыми и размеренными, довольствовались лишь взглядом на меня и словно ждали, когда я предложу то, что готова дать. Они уже получили всю меня, так что я заверяла их, уговаривала взглядом, приманивала хриплым шепотом, раздвигала ноги и вводила пальцы в свою киску, пока они наблюдали за этим с хищной пристальностью.

Но чаще всего к тому времени, когда мы вечером добирались до нашей комнаты, они были неуемными и взвинченными, настойчивыми и нуждающимися, забирались между моих бедер, прижимали меня к стене, нагибали над кроватью и брали свое наслаждение. Мичио всегда брал меня первым, затем снова трахал меня после того, как Джесси и Рорк выматывались. Я никогда не видела ревности в их глазах под отяжелевшими веками. Я видела стремление, может, немного здорового соперничества и всегда любовь и уважение, и друг к другу, и ко мне.

Так продолжалось неделя за неделей, месяц за месяцем. Зима сменилась весной. Весна расцвела в лето, и наша малышка росла, выдаваясь вперед и растягивая мою кожу. Совсем как моя глубинная привязанность к ее отцам. Я не думала, что смогу любить этих мужчин сильнее, чем вчера. Затем наступал сегодняшний день и доказывал мою неправоту. Я не могла думать о том, что потеряю одного из них, не могла вообразить, каково это — каждую секунду каждого часа гадать, не сейчас ли я увижу, как один из них умрет.

В июне я приблизилась к началу третьего триместра, и я сходила с ума от бездействия, была взвинченной и встревоженной, готовясь затеять разговор, который откладывала так долго. Мне надо было, чтобы они начали думать о том, какой будет их жизнь, где они будут заботиться о новорожденной, искать любовь и счастье и удовлетворять базовые потребности — без меня.