Пэм Годвин - Кровь Ив

Согнув палец, я показала ему жест «иди сюда».

— Сам посмотри, — я открыла рот и показала язык. Это казалось таким детским поступком, и мне хотелось немедленно убрать его обратно. Но как еще я могла доказать, что я не нимфа?

Мичио поднял ладонь, останавливая другого мужчину.

— Ни шагу, пока ты не перестанешь целиться в нее из оружия.

Амос опустил винтовку, приклад дребезжал в его хватке, пока он крался вперед, как раненная тля. Когда он остановился на расстоянии вытянутой руки, я подавила желание съежиться под его пристальным взглядом и продолжала держать язык высунутым. Мои стражи вокруг меня переступили с ноги на ногу от той же нервозности.

Наконец, он сделал шаг назад и потер рукой голову.

— Не знаю. Ниче не вижу, но я не доктор.

— Иди сюда, Иви, — Мичио обхватил меня за бедра и приподнял вдоль своего тела, пока наши губы не очутились на одном уровне.

Я мельком увидела озорную искру в его глазах прямо перед тем, как его губы накрыли мой рот. Я наклонила голову набок и открылась для него, давая ему то, чего он хотел. Мои пальцы впились в его плечи, когда наши языки принялись скользить вместе, лизать и кружить. Он делал из этого доказательство, но поцелуй не смягчился и не замедлился. Он атаковал мой рот, царапая мои губы реально острыми зубами.

«Ой. Это был укус? Иисусе, я ощутила вкус крови».

Он отпрянул, широко раскрыв глаза, но его шок продлился недолго. Его ладони стиснули мои бедра, и он вновь набросился на мой рот, его дыхание участилось, язык проник еще глубже, голоднее, покалывая каждую клетку в моем теле.

Когда он оборвал поцелуй, моя голова кружилась. «Мамочка родная». Я облизнула влажные, пульсирующие губы.

Он поставил меня, поддерживая в стоячем положении и прижимая к своему боку.

— Ты целуешь свою нимфу вот так?

— Нет, сэр, — ахнул Амос, и в его голосе звучало изумление. — Как это возможно?

Я прикоснулась к губам, а убрав ладонь, увидела красное пятно на пальце. «Безумие».

Мичио крепче стиснул свою хватку.

— Она особенная, Амос. Ты ей не навредишь.

Амос покачал головой и продолжал осторожно осматривать мои бедра, грудь, лицо и снова грудь.

Я кашлянула.

— Нимфа?

— Да… — он сглотнул, — …мэм.

Пауза перед «мэм» заставляла ощетиниться. Недоверие налицо.

Его кустистые брови нахмурились, когда он повернулся.

— Сюда.

Длинные ногти, зазубренные и желтые, скребли по прутьям клетки, сдирая то, что осталось от краски. Полосы розового сатина висели с тощего как у мертвеца тела, а смуглая кожа натянулась на суставах скелетообразных рук как прозрачная бумага. И стоны. Будоражащее стенание пронизывало мои кости и заставляло их ныть.

Чем вообще думал тот парень в грузовике сафари, собирая лак для ногтей и резинки для волос? Серьезно, он собирался сидеть и красить ей когти? А она поблагодарила бы его, разинув свои ротовые полости, пронзив и превратив в тлю. Может, он просто надеялся. Надеялся на лекарство.

Я прислонилась к Рорку, который не сходил с порога чего-то вроде ветеринарной клиники. Погнувшиеся стальные столы, запылившиеся раковины, пустые холодильники и целая стена клеток занимали пространство. Если здесь когда-то и пахло антисептиком, то теперь этот запах заглушила плесень и запустение.

Мичио и Джесси проверяли кладовку и шкафчики… На предмет мертвых тел? Бабайки? Кучи оружия? Я не винила их за осторожность.

Нимфа запрокинула голову и раскрыла челюсти. За ее губами шевелились тоненькие трубчатые придатки, скользившие вокруг длинного, похожего на копье щупальца. Мясистые ротовые части хватали воздух, нетерпеливо тянулись.

Зрелище было отвратительным, но я все еще могла различить остатки человеческой женщины. Длинные ресницы трепетали, когда она кричала. Она отмахивалась от спутанной гривы черных волос, лезших в лицо. И похоже, она узнала Амоса — ее крошечные зрачки следили за его передвижениями, когда он вошел в комнату.

Но именно химический резонанс существа заставил меня остановиться на пороге. То ли дело было в физической близости, то ли в какой-то эмоциональной ассоциации через нашу общую связь, но странная частота, исходившая от нее, скрутила мой живот почти до боли.

Я повернулась, чтобы высунуть голову на улицу и наполнить легкие свежим воздухом. Таллис и Жорж патрулировали противоположные концы заповедника, который простирался по травянистой равнине, окруженной низеньким лесным массивом.

Шум крылатых насекомых и чирикающих птиц доносился из обширной долины. Пейзаж в ярком свете солнца был живописным, расцветал сотней оттенков зарослей. Грубые деревянные заборы ограждали территорию, но большие фрагменты пали под ползучими и цветущими руками Матери Природы.

Если мы сумеем спасти человеческую расу, как мир будет выглядеть через несколько сотен лет? Наземные млекопитающие вымрут, будучи съеденными? Что насчет птиц, насекомых и кузнечиков, которые слишком мелкие, чтобы вызвать интерес у тли? Будут ли они процветать? Или вымрут из-за разрушение пищевой цепочки?

Я проглотила эти мысли и повернулась обратно к комнате.

Амос встал перед клеткой нимфы в позу «подбородок поднять, грудь выпятить».

— Это Ши, жена Джексона, — расставив ноги, он крепко держал винтовку, опустив ее стволом в бетонный пол. — Я работал вместе с ними на землях… ну, вы понимаете, до того как… — он наградил всех нас гневным взглядом и остановился на мне. — Вы уверены, что Джексон обратился?

Я отошла от порога.

— Мы нашли недавно мутировавшую тлю в его грузовике.

Рорк обвил рукой мою талию, остановив меня. Слава Богу, потому что созвучие страха и смятения нимфы проносилось по мне и подкашивало колени.

— Твой друг, Джексон, — Мичио копался в заваленных ящиках, отбрасывая пустые пузырьки из-под таблеток и откладывая в сторону бинты и марлю. — Он носил ремень с серебряной пряжкой?

Амос кивнул, на мгновение прикрыв карие глаза, затем вновь распахнув их.

— Два года мы кормили ее кровью от оленей, хищников, свиней, когда они у нас были. Пока мы ее кормили, ей не становилось хуже, — он покосился на нимфу и посмотрел обратно на нас. — Лучше ей тоже не становилось.

Умно, что они догадались посадить ее в клетку, пока она их не покусала.

Мичио бросил спортивную сумку, которую он достал из нашего грузовика.

— Когда я сделаю нимфе инъекцию крови Иви, это обратит мутацию.

Нимфа раскачивалась из стороны в сторону, присев за Амосом. Ее когтистая рука замахнулась на него через прутья решетки, не попав по боку. Амос прекрасно знал, на каком расстоянии безопасно стоять, и похоже, его отдаленность разъярила существо, потому что оно оскалилось со слюнявым хриплым криком.