Франциска Вудворт - Наша сила

— Как Эми? — спросила про племянницу Мари, меняя тему.

— Увлеклась рисованием. Отдала ее в художественную школу. Недавно такой портрет Агаты акварелью нарисовала… — Мари прикрыла рот, сдерживая всхлип. Справившись с минутной слабостью, объяснила: — Как живая.

Мы помолчали. На Рай они переехали всей семьей, а после нападения теней у нее осталась лишь племянница Эми.

— Сердце кровью обливается, когда она с портретом перед сном разговаривает. Знаешь, она до сих пор плачет ночами и просыпается от крика.

— Почему ты мне ничего не говорила? — встревожилась я. — Тени могли оказать на нее воздействие. Приведи ее сюда, я посмотрю.

— Думаешь?

— Лишним точно не будет.

— Мне кажется, я не справляюсь и делаю для нее недостаточно.

— Ты самая лучшая тетя! Ты ее любишь.

— Скажи, ты же знаешь ответ на любой вопрос. Их можно вернуть? Может, Агата тоже бродит до сих пор в лесу… — отведя взгляд, дрогнувшим голосом произнесла она.

Впервые Мари заговорила об этом. После появления Кайла ходили разные слухи, и многие не поверили в официальную версию. От меня многие стали шарахаться, узнав, что я теперь марианка и Нейлани. Но не Мари. Она никогда не поднимала эту тему и ни о чем не расспрашивала, относясь ко мне с прежней теплотой, и вела себя так, будто я обычный человек. Врать ей не хотелось.

— Не бродит. Я это точно знаю.

— Тогда где она? Ее можно вернуть?

В глазах Мари была боль, но еще хуже мне стало от появившейся в них надежды. Вопреки логике, здравому смыслу. Тем больнее ее было расстраивать.

— Те тени, — попыталась я объяснить, — они поглощали жизненную энергию и разрушали тела на глубинном уровне.

Мы для них были как виноград, из которого высасывали середину, оставляя иссохшую кожуру…

— Сейчас поглощенная энергия усвоилась, растворилась, вернуть их уже нельзя. Поздно.

— А два года назад было можно?

— Можно. — Я помолчала, подбирая слова. — Нужно было взять тень, поглотившую человека, и отделить ее энергию от поглощенной. А потом для этой энергии воссоздать тело. Но ты даже не представляешь, сколько нужно сил для этого.

Над подобным принципом мы бьемся теперь. Пытаемся достичь того, чтобы направить в тело только импульс силы, и оно уже само воссоздавало себя. Наши восстанавливающие капсулы действуют похоже, они ускоряют регенерацию, но не способны заново вырастить потерянный глаз или конечность.

— Это можно было сделать для всех? — Мари не услышала того, что я хотела донести до нее.

— Теоретически да. Только, по факту, как определить, какая тень кого поглотила? Отголоски воспоминаний в поглощенной энергии могли среагировать на близкого или любимого человека. И лишь этот человек мог провести разделение энергий, потянув нужную к себе, при условии, что знал, как это делать.

Мари молчала, а я повторила, разжевывая:

— Агата могла бы среагировать на тебя, будь ты рядом, но я не знаю, смогла бы ты почувствовать ее, ведь в этом спектре человеческие органы восприятия не развиты. А я, со всеми своими знаниями, в мешанине энергий людей, поглощенных тенью, не смогла бы почувствовать именно Агату. Понимаешь?

— А ее душа? Она потеряна навсегда? — сдавленно спросила Мари, кажется, поняв суть моих слов.

— Конечно, нет! Все наши слова, поступки оставляют след в эфире вокруг планеты. Он как огромная вычислительная машина, что хранит память обо всех. И однажды родится ребенок, пусть не внешне, но внутренне похожий на Агату, несущий в себе ее характер.

Мари долго смотрела на меня, а потом тихо поблагодарила:

— Спасибо.

Чай мы допивали в молчании, но на этот раз оно не было тяжелым.

Мари все же настояла, чтобы я ушла пораньше. Конец недели, а следующая предстоит нелегкая.

— Губы накрась. Волосы распусти, — давала она наставления, как генерал, направляя меня за Кайлом. Чтобы как увидел, так проникся и в лаборатории не засиживался. — Капелька духов тоже не повредит. И отключи все средства связи. Отдохни нормально, забудь о работе.

Я-то не против, она бы еще обо мне забыла. А то на выходе уже поймали с просьбой просмотреть расчеты. Спасибо Мари, которая забрала из рук всученную мне папку и решительно сообщила, что я очень спешу, все в понедельник. И вообще — записываться надо на прием.

Я тихонечко ускользнула, пока она переругивалась с возмущенным техником. Мне предъявлять претензии тот не решился, выплескивая раздражение на моего секретаря.

Стуча по коридору каблучками, чувствовала себя школьницей, сбежавшей пораньше с уроков. Надеть обувь на каблуках тоже настояла Мари. Поймала себя на мысли, что давно в такой не ходила. На работе предпочтения отдавала удобной, в ресторан из-за загруженности мы давненько не выбирались, вот и оставались лишь официальные мероприятия. Правда, в конце дня идти на высоком каблуке — то еще удовольствие, но зато ощущаешь себя женщиной.

Я почувствовала себя ею на сто процентов, свернув в коридор и поймав на себе восхищенный и удивленный мужской взгляд.

— Капитан Сандерс, — улыбнулась я, замедлив шаг.

— Можно просто Майкл, я вам уже это не раз говорил. Вы сегодня восхитительно выглядите! — Мою руку поймали и галантно поцеловали, не спеша отпускать.

— Вы к своим?

— Да, понимаю парней, почему обратно не спешат. Если бы не дела, я бы тоже выздоравливать не рвался.

— Не переживайте, на ноги мы ставим всех, — усмехнулась я и разорвала затянувшееся рукопожатие. — Как ваше плечо?

Несколько дней назад на одном из военных кораблей на орбите что-то взорвалось, и около десяти человек отправили к нам с серьезными ожогами. Никто не погиб, но восстановление даже в капсуле не мгновенное, и лучше чередовать с другими процедурами. Капитан Сандерс был единственным, кто предпочел сразу вернуться на корабль, едва пришел в себя. Даже не восстановился толком. Прилетает теперь своих ребят проведать и на процедуры.

С ним мы знакомы давно, даже обедали вместе несколько раз. Приятный мужчина, от него все наши медсестры млеют, сраженные сочетанием темных волос и голубых глаз вкупе с белозубой улыбкой, что так и сверкает на загорелом лице. Добавьте сюда мощную мужскую харизму и спортивную фигуру, и от такого коктейля у любой женщины голова кругом пойдет.

Мне же он неуловимо напоминал младшего брата Даркана. Может, бьющим наповал обаянием. Такому сложно не улыбнуться в ответ.

— Рука намного лучше. Меня убеждают, что шрамы украшают мужчину, и я теперь даже не знаю, стоит ли убирать их.

— Если вас еще немного украсить, то, боюсь, каждый ваш приезд будет саботировать работу Центра. Так что убираем без колебаний. Думаю, у вас найдется парочка старых, чтобы рассказать несколько баек об опасной службе в космосе одинокого волка.