Франциска Вудворт - Наша сила

Вначале меня удивляло стремление Рамиолинисии помочь и ответить на мои вопросы, когда их раса, при всех их знаниях, перестала сама что-либо создавать, заняв позицию наблюдателей. Я не могла этого понять. Но в результате долгого общения с ней появились кое-какие догадки.

Просто им действительно доступно многое. Они способны просчитывать последствия любого поступка далеко вперед. Это мы просто бросим камень в воду, а они способны просчитать количество кругов на воде, сколько живых существ изменят направление своего движения и что случится в итоге. Например, малек метнется в сторону и будет съеден более крупной рыбой, а мог бы еще жить и дать потомство. Или проходящий мимо человек замедлит шаг и потому не попадет под машину, и так далее.

Или мы можем посадить дерево, не подозревая, что однажды оно вырастет большим и в тени его кроны парочка найдет приют от солнца. Парень будет так очарован игрой теней на лице девушки, что поцелует ее, а через год сделает предложение. Не будь же этого дерева, он бы не решился на поцелуй, через день она бы встретила другого мужчину и вышла замуж уже за него. Или однажды путник будет скрываться от дождя, но его убьет попавшей в дерево молнией… Вот зная все это наперед, вы посадите дерево или нет?

Рамиолинисии просто перестали совершать поступки сами, не желая брать на себя ответственность за их последствия, и стали вырождаться. Теперь немногие оставшиеся представители древней расы находят время от времени заинтересовавших их Нейлани и живут энергией наших желаний, пока горит в душах огонь. Ведь не просто так в конце жизни все Нейлани теряют интерес к жизни и становятся неинтересны Рамиолинисиям.

Наверное, такое выгорание ждет когда-нибудь и меня. Но я была не в обиде на Рами. Слишком много она мне дала, помогла совершить невероятное. Возвращение Кайла, новый Центр, спасенные жизни — все стало возможным благодаря ее помощи. И я каждый день говорила ей спасибо за это. А еще делилась своими планами, желаниями, стремлениями. Близких подруг у меня не было, да и я не спешила сближаться, делиться сокровенным. Не хотела, чтобы на меня пытались надавить через друзей. И так знала, что каждое мое слово записывается, что нахожусь под постоянным наблюдением.

Поначалу даже через Кайла пытались давить, убеждая его в важности изучить Рамиолинисию, провести исследования, найти способы заставить пойти на контакт не только со мной. Я возражала против любых исследований, и, наконец, меня стали шантажировать, что переведут Кайла на другую планету. Мы же не семья, и полететь с ним я не смогу.

Я тогда психанула и пообещала: услышу еще хоть одну угрозу — тут же вернусь на Мариан. После этого сразу пошли на попятную и больше о подобном даже не заикались.

— Командор прибыл, — сообщила по коммутатору Мари.

— Пусть размещают, сейчас подойду.

Отметив на схемах узлы, которые нужно доработать, я закрыла папку и вышла из кабинета.

— Передай в технический отдел, пометки я сделала, — протянула секретарше документы. — Встречу отмени. Если будут вопросы, перенеси на более позднее время.

— Хорошо. Я тогда и Эми скажу, чтобы не приходила. Думала, вместе на ланч сходим. Ты же говорила, что хочешь ее посмотреть.

— А вот Эми пусть приходит. Сегодня только диагностика, и составим план, что делать. Командор в анабиозе, спешки нет.

— Спасибо тебе!

— Я убежала, — поспешила скрыться, смущенная благодарностью в глазах Мари.

Спустившись в отделение хирургии, я отметила увеличенное количество военных. Возле реанимационного блока даже охрана стояла, как будто тут возможно покушение. Ладно монаршие особы, им по статусу положено. Но командору-то зачем?!

Не стала туда ломиться, предпочтя сделать вначале обход больных. Они-то не в анабиозе, в отличие от некоторых. Собрала взбудораженных дежурных врачей, и мы пошли по палатам.

Переходя из одной в другую, краем глаза я замечала, как растет напряжение среди военных. Обратила внимание на одного, в мундире без знаков отличия. Несмотря на это, именно он раздавал приказы, куда-то звонил, разговаривая негромко и зло. И именно он перехватил нас в коридоре.

— Вы не видели Нейлани? Сообщают, что она спустилась на этот этаж, — раздраженно поинтересовался мужчина.

Все посмотрели на меня, и пришлось ответить:

— Видели.

— И где она? — прозвучал рычащий вопрос.

— Осматривает больных.

— Где?

— Здесь.

Кажется, он начал догадываться и прожег меня взглядом.

— Разве ей не сообщили, что прибыл важный пациент?

— Для нее все пациенты важные, — безмятежным тоном ответила я.

Кивок, и дорогу нам заступили солдаты.

— Не мешайте работать, — потребовала я.

— Так выполняйте вашу работу!

— Этим и занимаемся.

Военный шагнул ко мне и прошипел в лицо:

— Девочка, сейчас не время выпячивать свою значимость. Чтобы попасть сюда, мы столько преодолели, что в полной мере прониклись… счастьем… от уникальной возможности лицезреть Нейлани. Иди туда, где тебя ждут. Иначе…

— Иначе… — повторила я.

— У меня такие полномочия, что одно движение пальцем — и из всех пациентов здесь останется только один.

Я не дрогнула, сама качнувшись к нему и сокращая и без того небольшое расстояние между нашими лицами:

— Будьте осторожны с движениями ваших пальцев. Одно неверное — и лечить столь важного пациента будете сами. — Я отодвинулась, оценила окаменевшие от ярости черты и добавила: — Нейлани подойдет к поступившему после того, как осмотрит других пациентов. А пока…

Глядя в побелевшее лицо, потребовала:

— Освободите коридор от посторонних и не мешайте работать! Иначе до второго пришествия будете ожидать счастья лицезреть Нейлани.

Не дожидаясь ответа, пошла прямо на солдата, перегородившего путь. В самый последний момент тот отступил, и мы смогли войти в следующую палату.

К тому моменту, когда из нее вышли, из коридора исчезли все военные. Даже охрана у дверей бокса. Вместо нее там стоял тот военный без знаков отличия, заложив руки за спину и широко расставив ноги. Про взгляд молчу. Но я оценила изменения и принципиально обошла все оставшиеся палаты, но не стала затягивать с осмотром. Да и тяжелых пациентов осмотрели в самом начале.

Оставив с собой только медсестру, отправилась к боксу. У входа мне молча протянули бумаги, но я качнула головой. Предпочитаю сама проводить диагностику.

Капсула анабиоза была подсвечена желтым цветом. Я мысленно выругалась. Нормальный — фиолетовый. Каждый охотник желает знать, где сидит фазан. Световой индикатор говорил, что ресурс выработан больше, чем наполовину. Остались оранжевый и красный цвета, после чего работа капсулы будет прекращена. Не успеем его вытащить до этого времени — получим труп.