Хлоя Нейл - Охота

— Я иду, — сказала я и увидела одобрение в его глазах.

Мы вышли наружу, и Элеонора уверенно кивнула мне.

— Должен сказать, что мы все на твоей стороне, — пробормотал Гэвин, посмеиваясь, пока мы возвращались на дорогу.

Я ценила это, и сейчас мне нужен был только один человек, который будет того же мнения. Настало время встретиться лицом к лицу со своими страхами.

— Это не дорога, — проговорил Гэвин, когда мы с ним пробирались к тропе. — а просто куча грязи между деревьев.

И не поспоришь, ведь моя обувь была полностью ей покрыта.

Мы пробирались сквозь эту мерзость, затем вниз по узкой тропе, ведущей к еще более затопленной земле. К этому моменту мы, уже хлюпая ногами, пробирались между кипарисовыми пнями.

Болота были красивы — вода, деревья, звенящая тишина. Несомненно, было в этом что-то дикое и жизнеутверждающее. Но невозможно отрицать и то, что это производило и зловещее впечатление. В каждом ростке испанского мха, касающегося моего плеча, я видела щитомордника [10] Водяной щитомордник, или щитомордник-рыбоед (лат. Agkistrodon piscivorus) — вид ядовитых гадюковых змей из подсемейства ямкоголовых. , желающего причинить мне вред. Две каймановые черепахи настороженно смотрели на нас с бревна, качающегося в мутной воде, и я слышала, как вдали раздался всплеск, и была уверена, что это аллигатор вышел на охоту.

— Если аллигатор ест людей, — предположила я, отталкивая пучок мха, — может, он предпочитает мужчин женщинам?

Я шутила, потому что нервничала, потому что тряслась, как осиновый листок. И не только из-за диких животных в лесу.

— Насущный вопрос, — произнес Гэвин. — Если кто-то нападет на меня, я вытолкну тебя вперед.

— Очень мило с твоей стороны.

Когда мы достигли конца тропы, грязь уступила место клочкам травы и низкорослым пальмам, которые почти укрыли хижину в нескольких метрах от нас. Это была уменьшенная версия главного дома с неокрашенными досками, жестяной крышей и маленьким крыльцом.

— Посмотрю, внутри ли он, — сказал Гэвин.

— Я подожду, — произнесла я. Но только потому, что хижина была крошечной и в придачу выглядела пустой. А не потому, что мое сердце билось так сильно, что звук отдавался в ушах.

Сквозь деревья я увидела полосу сверкающей воды, поэтому направилась к ней, обойдя груду старых гниющих буев и ловушек, и вышла к короткому, потрёпанному причалу.

А вот и он.

Лиам Куинн стоял в конце причала в джинсах, темно-зеленых резиновых сапогах и рубашке с короткими рукавами, пропитавшейся потом.

Он выглядел совершенно иначе, и, одновременно, точно так же. То же стройное мускулистое тело, те же черные волосы, тот же сильный, квадратный подбородок и широкий рот, уголок которого поднимался, когда он был чем-то доволен. Широкие плечи, длинные ноги, сильные руки. Но его скулы, которые всегда выделялись на лице, казались более острыми, и каждая мышца была видна отчетливее, будто щедрый скульптор, который его создал, вернулся, чтобы усовершенствовать свою работу.

Напряженные мышцы перекатывались, пока он добавлял приманку в ловушку для ловли раков, а затем бросил ее в воду. Он вытащил вторую ловушку из болота, опустошил извивающееся содержимое в ведро слева от него, наполнил ее остатками из ведра справа и бросил обратно в воду. Следующая ловушка, а затем еще одна, и еще одна. Сегодня вечером они будут пировать раками.

Лиам выглядел здесь естественно, словно дома, окруженный лесами и водой. Я задалась вопросом, обучался ли он этому умению, судя по его выверенным движениям, в домике своей семьи возле болот Техе. В его движениях было что-то настолько натренированное, настолько гипнотическое, словно танец, что я забылась. Я просто смотрела на него, восхищалась им, в то время как во мне поднимались сдерживаемые до недавнего времени эмоции.

Воздух расколол треск, столь же громкий, словно выстрел — и меня вырвало из грез.

Он резко поднял голову, словно волк, почувствовавший опасность, его глаза распахнулись, когда он увидел ветку, больше тридцати сантиметров в диаметре и почти три метра в длину, падающую на него с дерева, которое простиралось над болотами.

Инстинкт заставил его поднять руки, но это бы его не спасло. А я не позволю ему пострадать на моих глазах.

Быстрым движением я ухватила магию рукой, обернув невидимые нити вокруг ветки и резко дернула, остановив ее сантиметрах в сорока над его головой.

Все еще настороженный, он опустил руки и взгляд. И впервые за несколько недель мы посмотрели друг на друга.

Все вокруг успокаивалось, звуки стихали, а он не отводил от меня взгляда, словно я находилась под прицелом. Его глаза все еще были ярко-голубого цвета, но теперь они были пронизаны золотыми полосками, остаточным эффектом магии, поразившей его.

Лиам Куинн всегда был красив. Теперь в нем было что-то сокрушительное.

Наполовину сосредоточившись на магии, я использовала оставшуюся часть внимания, чтобы исследовать его лицо, его чувства. Я увидела крайнее удивление, как будто была последним человеком, которого он ожидал увидеть на причале позади него.

Было что-то еще, что скрылось от моего взгляда. Что-то темное, что-то, чего я не поняла.

— Клэр.

Это слово было полно эмоций, но он не сделал ни единого шага ко мне. Вместо этого его тело напряглось, как будто он старался удержаться.

Я не знала, почему он так отреагировал, и что это означало. И я ничего не произнесла, опасаясь, что звучивание его имени выдаст мои чувства с головой, и тот факт, что я увидела его здесь, сегодня, только укрепило их.

Послышался шелест листы, и на причал вышел Гэвин. Он посмотрел на меня, на Лиама и на ветку, парящую над головой Лиама.

— Ты угрожаешь ему убийством или не даешь этой штуке его прихлопнуть?

— Не дает, — тихо ответил Лиам.

Гэвин кивнул.

— Тогда нет смысла так усердствовать.

Он коснулся руки, которую я все еще держала вытянутой, руки, которая все еще удерживала переплетенные поводья магии.

Я махнула пальцами и резко направила ветку в воду, куда она с плеском приземлилась, качнувшись раз, затем другой, и двинулась вниз по течению.

Лиам выглядел удивленным этим быстрым броском так же, как и моим появлением. Хорошо. Мне понравилось то, что я могу его удивить.

— Полагаю, мы тебя нашли, — сказал Гэвин.

Это заявление нарушило волшебство момента, и Лиам собрался с собой. Удивление на его лице исчезло, а выражение его лица стало непроницаемым.

— Думаю, да. — Его тон был таким же безэмоциональным, как и его взгляд. — Почему вы здесь?

— Потому что ты внезапно стал популярным, — ответил Гэвин, оглядываясь. — Давайте укроемся от жары и присядем. Нам нужно поговорить.

Мы дождались, пока Лиам заново не наполнит ловушки. Он подхватил ведро с раками, и мы направились обратно к хижине.