Хлоя Нейл - Охота

Я не знала, как много он увидел. Поэтому решила притвориться, что здесь не на что смотреть. Я нервно хихикнула, мне даже не пришлось играть.

— Ногу судорогой свело, — ответила я, указывая на ногу. — Просто пытаюсь расходиться. Я надеялась, небольшой перерыв поможет ее расслабить. Бегать по асфальту для меня настоящая мука . — я с улыбкой указала в сторону грузовика. — А затем услышала шум. Не часто здесь увидишь доставку.

— Конечно, — произнес он так, что стало понятно — поверил не до конца.

— В любом случаем, мне пора. Всего вам хорошего!

Я выбежала из квартала, нашла свой велосипед и поехала домой.

Я вернулась на заправку, в ожидании темноты и чувства безопасности.

Ожидая, что его там уже не будет.

От Лиама Куинна я много не ждала. «Может, в этом моя ошибка? В моих предубеждениях?»

Он был одет в джинсы и футболку, но босой. Он стоял напротив одного из столов, опершись на него ладонями, и что-то рассматривал в раскрытой книге.

Было в это что-то правильное, что он стоит здесь такой босоногий и что-то напряженно изучающий. Он был словно воином-поэтом или ученым-рыцарем.

Он поднял взгляд, когда я вошла, его тело мгновенно напряглось, словно по тревоге. Но не особо расслабилось, когда он понял, что это я. Он не спросил меня, где я была. Возможно, заметил, что я была чем-то взволнована. Может, ему удалось рассмотреть печаль в моем взгляде. Но он об этом не спросил. Пока не спросил.

Со своей стороны я понятия не имела, что сказать или делать.

Он решил прервать затянувшуюся паузу:

— Это твой дом. Но я останусь здесь, пока ты меня не выгонишь. И если ты попытаешься меня выгнать, возможно, и тогда я не уйду.

Я захлопнула и закрыла дверь на замок.

— Хорошо.

— Что ты на это скажешь?

— Понятия не имею.

Он смотрел на меня некоторое время.

— По крайней мере, честно.

У меня в груди, словно уголек, затеплилась надежда. Маленький, горячий и алчный уголек. Но это не было мыслью. И это не было чувством. Это было предвкушение, а предвкушения не помогли мне прийти к этому моменту. Каким бы этот момент ни был. Поэтому проигнорировав его, я сфокусировалась на том, что было.

Я подошла к нему, но найти слова у меня получилось не с первого раза.

— Что читаешь?

— Я не до конца уверен.

Он показал мне обложку. Это была большая книга в кожаном переплете, бумага в которой была настолько тонкой, что просвечивалась.

Страницы были исписаны каллиграфическим почерком на языке, с которым я и близко не была знакома.

— Книга заклинаний? — спросила я.

— Пара нуждаются в книге заклинаний?

— Понятия не имею. Хороший вопрос, который стоит адресовать Малахи.

Лиам кивнул, закрывая книгу.

— С большой вероятностью это могут быть рецепты. Или любовный роман.

— Любовь в Запределье?

— Что-то типа того. Думаю, такое случается.

— Ты заметил напряжение между Малахи и Рэйчел? Мне показалось это довольно интересным.

— В этот самый момент я бы предпочел не думать о Малахи.

Его тело коснулось моего, и меня словно молнией пронзило желание, от чего я почти перестала дышать. «Если наши отношения будут вот такими, если каждый раз, когда наши пути пересекаются, у меня будут подкашиваться ноги, то у меня большие проблемы».

Он, зарычав, губами коснулся моего уха, и прикусил его, отчего у меня по телу прошла дрожь.

— Не могу перестать думать о тебе.

Он проделывал чертовски хорошую работу, заставляя меня тоже думать о нем.

— У нас есть проблемы, с которыми нам надо разобраться.

— Например?

— Биомедицинский заговор?

— А. Это.

Он развернул нас, прислоняя меня к столу, прижимаясь ко мне бедрами. А затем его губы прижались к моим, его тело было горячим, твердым и готовым, а поцелуи требовательными.

— Я снова хочу тебя, — пробормотал он. — У меня много планов на этот счет. Потому что, если мы не можем получать удовольствие и жить, за что нам тогда еще бороться?

Я не нашла ни единого аргумента, чтобы это оспорить.

— Не хочешь рассказать мне, где ты пропадала сегодня утром? — спросил он, когда мы шли к дому Мозеса.

— Тебе не понравится.

Он сжал зубы.

— А ты попробуй, — сказал он минуту спустя, по его тону я поняла, что ему это точно не понравится.

— Я ходила повидать свою мать.

Я была права. Он дернул челюстью, и все его тело напряглось.

— В ее дом, — добавила я.

— Как ты…? Мозес, — произнес он, отвечая на свой же вопрос. — Ты достала ее адрес у Мозеса.

— Он оказал мне услугу.

— Это было… безрассудно, — сказал он наконец.

— Тебе это было обо мне известно.

Он говорил мне это множество раз. Он не любил волноваться, но я была очень даже уверена, что трусость для него была хуже, чем «безрассудство», к какому бы типу храбрости он его ни относил.

— Я надеялся, что это прошло.

— В то время, как я живу одна на заправке, полной нелегальных магических предметов, нахожусь в розыске за вознаграждение Сдерживающих и общаюсь с нелегалами, обладающими магией, ты надеялся, что я стану менее безрассудной.

Он какое-то время молчал.

— Хороший аргумент. И что же тебе удалось найти?

Его голос смягчился жалостью, отчего мне захотелось свернуться в клубочек.

— Я нашла ее. Она сидела за столом, ела завтрак. Она была одна в огромном доме, без единой картины на стенах, и так во всем.

Он потянулся, взял меня за руку и сжал ее.

— В ее жизни нет места для меня. Может, никогда и не было. Может, и для моего отца тоже.

— Это очень похоже на то, что она сказала тебе у здания.

— Знаю. Может, я думала, что она врет. Или, может, я хотела в этом убедиться сама. Кто она такая, почему она сделала то, что сделала. Может, я думала, что если увижу ее, то смогу понять лучше. Она моя мать . И если ее жизнь именно такая, то это печально, по крайней мере для меня. Но я не знаю, насколько это отражает всю ее жизнь. Я знаю о ней не больше, чем она обо мне.

— Ты хочешь узнать больше?

— Не знаю. Я не надеялась, что попаду в сказку. Но и не ожидала того, что мне станет ее жаль. Я ходила туда не только для себя, — сказала я, меняя тему. — Я надеялась, что смогу увидеть что-нибудь полезное.

— Безрассудство, — снова произнес он, когда мы дошли до дома Мозеса. — И что же тебе удалось найти?

Я почти ответила, но почувствовала какой-то легкий запах. Запах чего-то вкусного.

Я оглянулась на дорогу. У тротуара была припаркована машина Дарби.

— Завтрак, — сказала я. — Мне удалось найти завтрак.

Технически это был второй завтрак. Но я заработала его ввиду утренних упражнений. И, похоже, он того стоил.

Дарби стояла по центру комнаты в светло-зеленом приталенном платье, ее черные волосы блестели. И она держала серебристый поднос печенья с шоколадной крошкой. Настоящего шоколадного печенья. Не полуфабрикатов. Не порошкового печенья или чего-то без молока и глютена.