Сильвия Лайм - Темное влечение [СИ]

Бытовала у нас в деревне сказка о Сиреневых усах. Мужчине-некроманте, который женился многократно и каждый раз, беря в свой дом новую жену, наказывал ей, чтобы не заходила в закрытое крыло. Конечно же, девушки не могли побороть любопытство, заходили, а там их съедал сам хозяин, превращающийся в вечно голодного нахцерера, нежить, заживо пожирающую плоть.

Я не верила в сказки. Тем более что хоть мой хозяин, судя по всему, и был некромантом, как тот, по кличке Сиреневые усы, но я-то ему вовсе не жена. С чего бы ему тогда меня есть?

Мурашки прокатились по спине, стоило вспомнить идеальный, чуть насмешливый профиль Кайла Шерье. А еще его черные глаза, в которых словно плескались все запрещенные и опасные некромантские ритуалы.

Страх к графу неведомым образом будоражил кровь, превращаясь в нечто совсем другое. Я вспоминала его черные волосы и такие же глаза, узкое лицо с немного впалыми щеками и насмешливые губы, на которых то и дело загоралась загадочная улыбка. И внутри меня словно оживало что-то, раскаляясь, заполняя грудную клетку и мешая дышать. Заставляя мечтать только о нем.

Моргнув, я попыталась выкинуть из головы красавчика-графа. Не стоило мне думать об этом, хотя дерзкое, немного хищное мужское лицо никак не выходило из головы. Я сделала еще несколько шагов вперед, свернув за угол, и уперлась в цепь, преграждающую проход. На толстых звеньях висела табличка: «Проход запрещен».

Едва прочтя эту надпись, я еще сильнее ощутила себя персонажем сказки про Сиреневые усы. Вот, спрашивается, чего этим женам не сиделось спокойно? Зачем хотели попасть в запретное крыло?

Не знаю зачем. Но я их прекрасно понимала. Любопытство зажглось во мне прямо-таки сиреневым пламенем, в цвет тех самых усов. Или пройду за цепь прямо сейчас, или умру, клянусь темными богами.

В общем, аккуратно нагнувшись, я поднырнула под звенья и пошла вглубь коридора.

С каждым шагом темнота становилась все непрогляднее, и я уже пожалела, что не взяла с собой хотя бы канделябр. С другой стороны, тогда меня точно было бы видно здесь издалека, если кто-то решил бы за мной проследить.

Однако, как только я об этом подумала, чьи-то грубые руки, толкнув, с силой прижали меня к стене.

Я закашлялась, потому что воздух вышибло из легких и вместо него в ноздри проникла старая пыль.

– Что ты тут делаешь, маленькая пронырливая мышь? – раздался знакомый голос.

Я открыла глаза пошире, вглядываясь во тьму, пытаясь понять, кто говорит со мной.

Сердце застучало в груди.

– Отвечай, какого драугра ты тут делаешь? – продолжал шипеть голос, вгоняя меня во все более и более глубокую бездну ужаса. Страх накатывал холодными волнами, оставляя на коже колючие мурашки.

– Я… я… заблудилась.

– Не лги мне, девочка, – прорычал мужчина и со знакомыми презрительно-наставническими нотками добавил: – За ложь у нас полагается десять ударов плетью.

И тут я его, наконец, узнала.

– Господин Вилберн? – хрипло выдохнула, потирая ушибленный затылок.

– Господин Хушт!!! – поправил со злостью мужчина, и я практически ощутила в темноте, как он выпятил вперед свою нижнюю губу. – Обращаться ко мне следует по фамилии, а не по имени!

– Простите, господин Хушт. Я сейчас же уйду отсюда. Если вы, конечно, меня отпустите.

Некстати вспомнилась блестящая лысина Вилберна возле самого лба и вечно сальное лицо, которое сейчас должно было находиться от меня очень близко. Хвала богам, здесь было темно, и всей «красоты» управляющего я не видела.

– О, нет, милочка, – засмеялся мужчина так гадко, что меня передернуло.

В нос ударил неприятный запах изо рта, смешанный с присыпкой, которой пользовались у нас в деревне некоторые мужчины, чтобы избавиться от пота в подмышках. Бесполезное занятие, но вонь немного маскировало.

– Раз уж ты сама не ушла отсюда после всех заданий, что я тебе надавал, то после сегодняшней ночи точно уйдешь.

– Что? – не поняла я, и резкая вспышка понимания расчертила сознание. – Вы специально нагружали меня работой? Но зачем?

– Потому что мне не нравится твоя кандидатура в качестве служанки, – ощутимо даже сквозь мрак скривился мужчина. – Бездомный заморыш, решивший нажиться на моем хозяине. Поверь, у него есть грелки и получше тебя!

Ужасно хотелось спросить: «Это вы себя, что ли, имеете в виду?»

Но, все еще надеясь разрешить конфликт миром, я сдержалась.

– Что вы имеете в виду? – спросила вместо этого, все же невероятно разозлившись. – Какое вам вообще дело до того, какая прислуга в этом огромном замке?

– Самое прямое, милочка, – прошипел он. – Я камердинер и управляющий графа Шерье, и следить за прислугой – моя обязанность. Так вот ты нам не подходишь. Но…

В этот момент он сделал паузу и вдруг ухмыльнулся.

– Я готов возместить тебе ущерб от увольнения. Прямо сейчас…

В следующее мгновение у меня едва пол не ушел из-под ног. Вилберн опустил руки вниз, начав быстро шарить по моему платью в поисках застежки. Трогал грудь, пытаясь сдернуть корсет вниз, мерзко лапал меня своими жирными пальцами.

Всего пара отвратительных секунд, после которых я его оттолкнула, хорошенько пнув между ног.

– Ах ты, сука! – зашипел он, шагнув назад. – Да я тебя…

И я почувствовала удар, так и не заметив, откуда он прилетел. Похоже, мерзкий камердинер, словно летучая мышь, прекрасно видел в темноте.

Мое лицо дернулось в сторону с такой силой, что я думала, голова оторвется. Скула тут же заныла.

Я потерла место ушиба. Вроде бы это был не кулак, оставалось надеяться, что синяка не будет.

– Что тут происходит? – раздался звонкий, густой голос, который я не перепутала бы ни с каким другим. – Вилберн? Ниара? Что вы тут делаете?

Граф появился словно из ниоткуда. Вот его не было, а вот уже стоял возле нас с зажженным канделябром из трех свечей.

Окружающая чернота вспыхнула, освещая все вокруг. Скривившуюся физиономию Хушта, пыль на полу, стройную высокую фигуру графа…

Лицо мужчины было напряженным, пока он оглядывал нас. Сперва внимание Кайла остановилось на злом, как драугр, Вилберне, а затем на мне, прижимающей руку к ударенной щеке.

Я не собиралась реветь, не собиралась ставить акцент на этом неприятном происшествии. Боль была довольно сильной, но терпимой. Я даже жаловаться не планировала, потому что мне не нужны были проблемы.

Вот только когда камердинер начал тараторить о том, как пытался наказать воровку, Кайл уже смотрел только на мое лицо. Он сделал несколько шагов ко мне и с силой оторвал мою руку от щеки.

Я испуганно распахнула глаза, чувствуя, как от его прикосновения по спине пробегает волна мурашек.

Челюсти графа сжались. Он перевел взгляд на камердинера, и тот мгновенно замолчал, став белее мела.