Надежда Мамаева - Ты же ведьма!

Я стояла уже в холле в башмаках, но решительно развернулась от входной двери. Мне нужен кабинет бургомистра. Искала я его недолго, но то, что увидела, меня разочаровало. Весьма. Судя по всему, лэр Томонир делами города в домашнем кабинете себя не утруждал. Никаких папок с бумагами, отчетов, книг прихода и расхода… Зато имелась целая стопка журналов о садоводстве.

Я обыскала кабинет градоначальника, но так ничего толком и не нашла. Почти ничего.

— Хм… — Я задумчиво взвесила в руке связку ключей. В ней были и те, что отпирают массивные амбарные замки, и миниатюрные — от секретера. — Кажется, сегодня вы мне пригодитесь.

Взглянула в окно на луну, чей сери боязливо выглядывал в просвет между брюхатыми снегом тучами. И тут колокол на башне, которая стояла рядом с ратушей, пробил дважды. Буду считать это знаком судьбы.

До рассвета еще оставалось время. Что ж, нужно им воспользоваться.

Я выскользнула из бывшего дома бургомистра и побрела по дороге. Демоны раздери! Как же лукавят те, кто говорит, что легко встать на путь преступления. Врут, паразиты. На него не только встать тяжело, но идти почти невозможно. Во всяком случае, в Хеллвиле, где ноги из-за снегопада вязли в пышных сугробах, которых за ночь намело изрядно. Ох и будут же завтра ругаться горожане, махая лопатами. Но пока улицы были пустынны. И лишь одна одинокая ведьма брела сквозь метель, собираясь совершить злостное проникновение если не через окно, то через заднюю дверь. Совсем как порядочная взломщица. Но когда я, задрогшая, заснеженная, не выспавшаяся, подошла к ратуше, то мне было уже плевать на воровские приличия. Я погремела ключами и просто отперла парадную дверь.

Сторож, видимо, даже предположить не мог такой наглости, чтобы преступники проникали сюда столь вопиющим для грабителей образом, как простые посетители. Посему старичок стоял на посту именно рядом с главной дверью. Ну как стоял… Дремал, посапывая в кресле в нише, что была как раз за пустовавшим в ночное время столом секретаря. Не разбудил доблестного стража ни лязг двери, ни стук моих зубов, которые от холода отплясывали джигу.

Может, он уповал на охранные заклятия и амулеты, кои для устрашения были развешаны по стенам? «Воровская кара», «Наказание лжесвидетеля», «Плата за подкуп» — гласили таблички под каждым из них. Вот только я, как маг, могла с уверенностью сказать, что среди этих побрякушек не было не только рабочих, но и вообще амулетов. Так, пугалки. Посему спокойно прошла мимо них, миновала спящего и привидением скользнула в коридор. Мне нужен был городской архив, который располагался в самой отдаленной части здания. Побродив немного между кабинетных дверей, я наконец нашла то, что искала. Вот бы и с документами было так же.

Свитки, приходские книги, папки с приказами и судебные дела громоздились на стеллажах, уходящих в темноту. Хеллвиль был невелик, поэтому все документы хранились именно здесь. У входа стояла лампа. Зажечь ее и не тратить резерв, который только-только восполнился, было соблазнительно, но опасно. Я вздохнула и воспользовалась заклинанием ночного видения. Оно действовало не столь долго, как хотелось бы, да и выдоило меня досуха, но зелья под рукой все равно не было. Я двинулась между полок, внимательно глядя по сторонам и на ходу размышляя.

Когда в столице заинтересовались здешними землями? Ведь что-то же должно было произойти, чтобы имперцы в них так вцепились? Если бы это случилось несколько столетий назад, то на месте скромного Хеллвиля давно бы стояла мощная крепость с вооруженным до зубов гарнизоном. Значит, ответ стоит искать в событиях, которым менее пары десятков лет. То, что узнали, но не успели или не захотели придать широкой огласке.

Я так задумалась, что не сразу услышала шум: шелест страниц, легкое поскрипывание. А когда услышала и настороженно замерла, все звуки прекратились. Осторожно шагнула вперед. Вроде бы аккуратно, но половица подо мной предательски пискнула. Я инстинктивно развернулась, волосы взметнулись, ударив волной по плечам, рука вскинулась в заученном до автоматизма атакующем аркане. Но вместо слов заклинания с губ слетело сомнительное благословение:

— Да чтоб ты упал под тяжестью своего счастья!

— Магда?! — изумился Эрриан.

И в следующий миг поскользнулся на ровном месте, сделал несколько шагов, пытаясь удержать равновесие, схватился за меня, и мы вместе грохнулись на пол. Я, к счастью, оказалась снизу. Почему к счастью? Да потому что в результате фееричного исполнения благословения с полок посыпались книги, свитки, фолианты. Прямиком на Эрриана. Но, кажется, лунному было плевать. Он неотрывно смотрел на меня. А я… Я видела перед собой суровое лицо, четко очерченные скулы, линию губ, глаза, в которых тонула. И ждала. Вопросов, недовольства, но не того, что произошло.

Его пальцы медленно, словно в зыбучий песок, погрузились в мои спутанные волосы, будто он боялся, что я могу исчезнуть, как мираж, как безумное наваждение.

Жаркое дыхание Эрриана опалило мои губы. Это был не просто поцелуй. Нет. Дикий огонь. Пламя Бездны. Запретное, испепеляющее тело, обнажающее все чувства и желания, даже самые потаенные, самые грешные.

Мы оба горели, дышали друг другом, пили друг друга, забыв обо всем. Его рука коснулась моей, переплетая, казалось, не пальцы — души. Удар сердца — один на двоих. Вдох — один на двоих. Желание — одно на двоих. И безумие — тоже.

Я чувствовала на себе тяжесть его тела и то, насколько Эрриан тверд в своих намерениях. Ощущала жар, что исходил от его браслетов. Он терял контроль. Над собой, над своей силой, что бесновалась и рвалась наружу, несмотря на печати. Но ни он, ни я этого не замечали. Прикосновения. Мучительно-сладостные, манящие за грань.

Эрриан с хриплым стоном оторвался от меня. Я увидела его глаза — штормовое небо и снег. Наши чувства балансировали на грани безумства, сладкого безумства, манящего, зовущего окунуться в него, погрузиться с головой.

— Магда… — Всего одно слово на его губах. Он произнес его, словно молитву темной богине, словно проклятие.

И я потянулась навстречу. Сама. Чтобы прикоснуться, чтобы еще раз попробовать его вкус. Почувствовать, как тело пронзает дрожь. Мне хотелось продлить этот миг, в котором были только шорох ткани и стук бешено бьющихся сердец. Запах кедра и зимы… Он нравился мне непростительно сильно. Как и твердые сухие губы. Как сильные руки, в которых я теряла разум и волю.

Он — мое наваждение, мое личное безумие, мое море, в котором хочется утонуть. Его язык, что пробует мой рот на вкус, дразнит. Его прикосновения, от которых забываю, кто я и где. Надо остановиться. Надо прекратить. Потом будет лишь боль потери. Понимаю, что надо отстраниться, выскользнуть из объятий… Понимаю. И не могу. Не хочу сопротивляться. Пусть я поступаю неразумно, глупо, отвечая Эрриану. Пусть у нас нет будущего. Зато есть этот миг. Здесь, сейчас.