Александра Черчень - Три дьявола для наследницы

Но Таредин никогда не согласился бы на подобное отделение и изменение границ Рольдана. Уже множество раз василиски приезжали ко двору с подобными дипломатическими миссиями, и всегда их ждал провал.

С чего же сейчас Таредину так легко отказываться от ценных горных ресурсов, которые всегда так манили его и грели душу, принося в казну миллионы золотняков в год?

Здесь определенно все было не так просто, как хотелось бы. Увы. И главный следователь его величества не имел бы эту должность, если бы не почуял подвох мгновенно. И не напрягся.

Если бы отец Рейялра когда-нибудь узнал о том, что его сын тут же не согласился на предложение, целуя старые ноги Таредина Пятого, а стал вести диалог дальше, его бы удар хватил. Как и еще полсотни глав василисковых домов.

Все они мечтали о независимости уже очень давно.

Даже если ценой этому стала бы кровная вассальная клятва Таредину. Василиски живут долго, гораздо дольше даже самых искусных магов. И как вода точит камень, так время подтачивает даже самые продуманные договорные обязательства. Не через пять, так через пятьдесят лет обязательно найдется лазейка и василиски станут свободным народом.

— Позвольте уточнить, ваше величество, — сдвинув брови, начал Рейялар, и не думая рассыпаться в благодарностях, — за какие заслуги я и мой народ удостоены такой чести?

Вопреки тому, что вопрос выглядел страшным нарушением этикета и правил, Таредин не рассердился. Напротив, он едва заметно улыбнулся, буквально одной стороной лица, и ответил, откинувшись назад в широком позолоченном кресле:

— За то, чтобы никто и никогда не узнал, что погибшая на плахе Матильда Лиар была обладательницей плекса Крови, мой дорогой друг. Никто. И никогда.

Несмотря на то что слова короля давно уже затихли, они все еще продолжали звучать в ушах главного следователя.

— Что значит… погибшая на плахе? — через силу выдохнул Рейялар, чувствуя, как земля уходит из-под ног, а перед глазами темнеет. Он стиснул зубы, едва сохранив остатки самообладания.

Этого просто не могло быть. Не могло! Судебный процесс в Унтаре никогда не был таким быстрым даже в отношении государственных преступников. Общественность в лице высшей знати всегда требовала соблюдения хотя бы минимальных формальностей, опасаясь, что если они сами однажды станут частью подобного преследования, то и их ждет казнь в ближайшие после ареста часы.

Но неужели Таредин нарушил установленный порядок? Неужели его страх перед собственной сестрой настолько велик?..

И понимает ли он то, что Матильда – его родная сестра?..

Должен понимать. Ведь только королевская кровь могла унаследовать магию пятого плекса.

Все эти мысли проносились в голове главного василиска как ураган, разметая все на своем пути, уничтожая и выжигая внутренности, пока его величество король Рольдана молчал.

Прошло несколько бесконечно долгих мгновений, в течение которых наследник клана Кровавых василисков все больше терял связь с реальностью. И если бы в следующую секунду правитель не стал говорить, существовала большая вероятность того, что Рейялар не выдержал бы напряжения. Он, всю жизнь привыкший сохранять самообладание и не показывать никому то, что творится у него внутри, скорее всего… убил бы Таредина Пятого из рода Ливейнов.

Однако король заговорил:

— Нет, конечно, девочка еще жива, — кивнул он. — Но могу ли я говорить с тобой откровенно, Рей? – обманчиво мягко продолжил король. И, заметив короткий вымученный кивок василиска, напряженного до предела, начал объяснять: — Ты же понимаешь, что я не могу позволить… этой милой малышке… выйти из тени? — Таредин говорил медленно, словно тщательно подбирал слова. — Ежели о ее существовании станет известно, оппозиция в лице нескольких десятков дворянских фамилий снова поднимет головы. Мои враги, как коршуны, слетятся к Матильде Лиар, поднимут ее на флаг и с ее именем на устах пойдут штурмовать столицу. Девочка станет разменной фигурой в Балбесе. — Он кивнул на игральный стол, где уже расположились в боевые порядки крохотные гидры, драконы, грифоны и еще десяток разных магических существ. Король поднял одну из них, оказавшуюся самой маленькой и почему-то вообще единственной в своем роде фигуркой на поле, – фею. Маленькую девочку с крылышками, которая казалась самой беззащитной и уязвимой.

Главный следователь никогда не вникал в смысл человеческой игры Балбес, но он был в курсе, что все существа на поле находились в количестве нескольких штук. И двигались они маленькими армиями.

Однако сегодняшнюю партию Таредин явно разыгрывал по собственным правилам. И фея у него была всего одна…

— А знаешь, что будет ценой такой игры, Рейялар? — продолжал неторопливо говорить король, устанавливая девочку с крылышками в верхнюю часть карты, туда, где расположился нарисованный замок. — Ценой будет мой трон.

— При всем моем уважении, вы преувеличиваете, ваше величество, — как можно более спокойно ответил василиск, стараясь ничем не выдать свое состояние.

Теперь он заметил, что на карте вокруг замка уже выстроились несколько армий. А одна фигурка с короной на голове стояла в углу под защитой гораздо меньшего количества воинов.

Король не обратил на его слова ни малейшего внимания. Он придвинул к замку еще одну армию.

— Я все рассчитал, Рей, — сказал он спокойно. — Королевские силы велики, но не всемогущи. Сейчас народ спокоен. Как стог сена, который будет лежать без движения, если его не трогать. Но стоит бросить один зажженный факел, как все вспыхнет…

Рейялар стиснул зубы.

— Если вы казните девочку, об этом быстро станет известно, — проговорил Рейялар неторопливо. — Это будет невозможно скрыть. И… что скажет ваша добрая матушка, ее светлость королева Ивалия?

Таредин глубоко вздохнул.

На самом деле король не был злым человеком. Василиск никогда не замечал за ним особенной жестокости. И сейчас он никак не мог понять, что заставляет правителя вести себя… так. Почему страх затмевает ему взгляд? Возможно, он уже вовсе не тот уверенный и сильный властелин, которым был когда-то?..

Однако сейчас, когда Таредин устало посмотрел в окно, у василиска появилась надежда, что он передумает. Он был в курсе того, что в политике нет места сочувствию, однако надеялся на благоразумие короля. В конце концов, у Таредина еще было время, чтобы упрочить свое положение. Найти новую жену и родить наследника. Матильда, как женщина, в любом случае не являлась главной претенденткой на трон. Высочайшим повелением короля она могла стать принцессой, получить нормальную жизнь, которую заслуживала. На которую имела право с рождения.

В этом не было ничего сложного и сверхъестественного.