Нина Роса - Что значит поцелуй?

В детстве будущий император довольно долгое время оставался намного выше Андэра, за что принца часто дразнили, а уязвленный такой природной несправедливостью юный наследник маркиза Каларона прозвал друга Дылдой. Теперь об этом позабыли. Молодые люди давно сравнялись в росте, прежние мальчишеские обиды ушли, без следа растворившись и в горьких, и в счастливых воспоминаниях, но прозвище осталось промеж друзей как тайный знак.

Андэр с трудом распахнул окно — видимо, предоставивший убежище дворецкий не был любителем свежего воздуха. Рама поддалась не с первой попытки, стекла жалобно зазвенели, но остались целы, когда хозяин «Оленьего бора» рванул створки с большей силой.

С улицы упоительно запахло скошенной травой и еще чем-то чрезвычайно приятным. Маркиз выглянул из окна и неподалеку увидел роскошную клумбу с цветами, семена которых он как-то привез из далекого Боссопора, расположенного на западном побережье Эфзаума — континента настолько большого, что огромная Гевратская империя не смогла объединить под своим началом и половины его земель. Садовник явно заботился об экзотических растениях — вон какую красоту развел.

Обратившись к своей силе, маркиз вылепил из призванного огня небольшую птицу. Она доверчиво села на запястье своего создателя. Андэр склонился над вестницей, совершенно не опасаясь опалить себя, стихия никогда бы не смогла причинить вреда владевшему ее силой магу.

Прикрыв глаза, маркиз припомнил чужой наговор — тайное знание, обретенное им в одном из путешествий, и зашептал над огненной посланницей, заключая ее огонь в невидимую глазу оболочку, призванную обезопасить послание и адресата. Арган II был магом воды. Столкновение с противоборствующей стихией могло стать для него опасным. К тому же в нормальном состоянии пламенная птица не смогла бы донести бумажное послание. Обычно таких огненных созданий использовали в бою для нападения.

Закончив колдовать, Андэр вручил письмо посланнице и велел ей:

— Передай лично в руки Аргану Вииту, императору Геврата.

Послушно подхватив конверт, птица вылетела из окна и растворилась в густой синеве вечернего неба. Как раз вовремя: за дверью комнаты верного Джурса послышался приближающийся шум, среди которого выделялся рассерженный голос вдовствующей маркизы:

— Не мешайтесь под ногами! Эри Стиранн сказала мне, что вы укрываете его в своей комнате! Ее словам я доверяю, в отличие от вас, чья обязанность — всячески помогать мне наводить порядок в этом доме, а вы только мешаете!

Затаившийся маркиз тихо вздохнул: значит, эта вездесущая секретарь матери еще не замужем, раз маменька назвала ее эри. Такое обращение было употребимо лишь к незамужним девицам…

Мм, а это мысль! Короткий отдых пошел маркизу на пользу — в его голове в одно мгновение родился план диверсии. Пожалуй, так битва за холостяцкую свободу будет даже веселой.

Ободрившись, маркиз Каларон в три шага преодолел расстояние до двери и, повернув ключ, распахнул ее, чтобы предстать пред очи матери.

При виде сына по-женски коварная маркиза сменила уксус на мед — разулыбалась, приветливо протянула к Андэру руки и защебетала, словно не она тут только что вопила, как храмовый инквизитор на отступников.

— Мой сынок, мой маленький маркиз, — засюсюкала дама, чей элегантный и неприступный вид, а также безукоризненное поведение в свете считались образцом для любой благородной леди.

Андэра передернуло — такое обращение к нему, как к младенцу, в устах взрослой и искушенной в этикете женщины было подобно тому, как если бы она разговаривала с карликовой болонкой. Некоторые светские дамы имели обыкновение таскать подобные тявкающие создания на руках, сюсюкая и нежничая с ними при любом удобном случае. Нелепо и противно, брр!

Матушка скользящей походкой подобралась к желанной жертве ее матримониальных планов. Она ухватила сына под локоть и повлекла по коридору.

— Бедненький мой, устал с дороги. Будь спокоен — я позабочусь о твоем отдыхе, — сказала женщина, напрочь лишившая маркиза этого самого отдыха.

Андэр бросил благодарный взгляд на Джурса, тот старался шествовать за хозяевами с невозмутимым видом, но постоянно забывался, так как искоса поглядывал на особу, которую маркиз вначале не заметил. В тени его матери семенила девица не первой юности. Зализанные волосы серого цвета, нещадно стянутые в тугую дульку, очки в безобразной оправе — все в эри секретаре подчеркивало ее неказистость, отсутствие вкуса и, как следствие, скверный характер, поставленный матушкой на стражу своих интересов. В последнем маркиз Каларон был абсолютно уверен. По его наблюдениям, подобные особи женского рода излишним служебным рвением вымещали свою непривлекательность на окружающих…

«Что ж, — подумал маркиз, — тем интереснее будет, если мой план сработает…»

Голос маменьки не утихал ни на мгновение, пробуждая в душе Андэра подозрение, что она его просто забалтывает. Тут нужно держать ухо востро! Как бы по собственной невнимательности не согласиться на что-то неприемлемое…

К счастью Андэра, мучимого голодом с момента позднего пробуждения, его повлекли не к алтарю, а в малую залу — к столу, сервированному на три персоны.

«Значит, эри как-ее-там-секретарь тоже приглашена», — догадался маркиз. Следовательно, его задача упростилась…

В плотном потоке вроде бы ничего не значащей чепухи, высказываемой его матерью ровным голосом с самым беззаботным видом, очень сложно было различить, где конец, а где начало очередной фразы и к кому в данный момент обращены ее слова. Андэру чудом удалось расслышать приказ подавать ужин. Но в сложившихся обстоятельствах его слух и внимание обострились, чего нельзя сказать о незнакомом лакее, растерянно стоявшем возле стола и явно не расслышавшем повеления вдовствующей маркизы. «А маменька многое успела за три дня», — решил маркиз, имевший привычку знать всех своих слуг в лицо и по имени.

— Можно подавать, — негромко сказал он застывшему слуге. Тот бросил на хозяина дома испуганный взгляд и засуетился.

— Простите, маменька. — Андэр с трудом успел вклиниться в крохотную паузу в непрерывной речи вдовствующей маркизы, видимо, и ей требовалось изредка дышать. — Представьте мне прекрасную незнакомку, которую я имею честь принимать в своем доме.

Взгляд маркиза обратился в сторону невзрачной девицы, ставшей пунцовой, как переспевший алтуветский томат.

— О, Единый! — Вдовствующая маркиза всплеснула руками. — Сынок, ты совсем меня не слушал! Я уже представила тебе эри Стиранн, моего секретаря. Дорогая, — повернулась она к девице с дулькой, — простите маркизу его рассеянность! Верно, усталость после тяжелой дороги сказалась на нем самым серьезным образом. Мой материнский долг — немедленно взять заботу о нем и его делах в свои руки!