Елена Малиновская - Дневник пакостей, или Как влюбить в себя некроманта

Как, ну как у него получается так меня раздражать? А самое противное то, что я ведь и впрямь чуть не начала оправдываться перед Чарльзом. Ну то есть, понятное дело, я не собиралась молить Чарльза о прощении, поскольку не была перед ним ни в чем виновата. Но я не хотела, чтобы он думал, будто я и впрямь провела ночь с Норвудом из-за его долга.

Тьфу ты!

— Я прощаю тебя, Эсми! — гордо заявил Чарльз, глядя на меня огромными лучистыми глазами.

— Где же мой носовой платок? — не удержался от очередной шутки Норвуд. — Я сейчас разрыдаюсь.

— Проваливай, Чарльз, — грубо посоветовала я бывшему жениху.

— Что? — Тот смешно выпучил от неожиданности глаза. — Эсми, о чем ты?

— Пошел вон, — свистящим шепотом внятно произнесла я. — Что здесь неясного?

— Но… — Чарльз быстро-быстро заморгал. — Эсми, я не понимаю… Неужели этот негодяй обольстил тебя?

— Ага, — с сарказмом подтвердила я. — Еще как обольстил, соблазнил и показал небо в звездочках.

— Правда? — изумился на сей раз Норвуд. — А почему я этого не помню?

А в следующее мгновение я порывисто развернулась к нему и с силой привлекла его к себе.

Понятия не имею, почему я так сделала. Точнее, уже позже я пыталась убедить себя, что таким образом хотела насолить Чарльзу. Наглядно продемонстрировать ему, что между нами действительно все кончено. Но… Если честно, именно в тот момент я ни о чем таком не думала. Я вообще ни о чем не думала. Мое тело действовало словно само собой.

О, Норвуд и не думал упираться. Напротив, он будто ожидал от меня именно этого поступка. Одна его рука опустилась на мою талию, вторая нырнула в распущенные волосы, чуть натянула их, и я покорно запрокинула голову. Прохладные, чуть обветренные губы Норвуда прижались к моим, и весь окружающий мир сразу же стал каким-то далеким и неважным.

— О, Эсми, — услышала я укоризненный полувздох-полувсхлип Чарльза.

Затем входная дверь с грохотом захлопнулась. Видимо, он ушел, не выдержав такого зрелища.

И тотчас же я отстранилась от Норвуда.

— Мне определенно очень нравится ваша импульсивность, госпожа Эрвиш, — проговорил он с такой широкой самодовольной улыбкой, что мне нестерпимо захотелось врезать ему чем-нибудь тяжелым. — И ночью, когда вы столь внезапно скинули халат, и сейчас…

Договорить он не успел. Потому что я не выдержала и все-таки залепила ему хлесткую пощечину.

— За что? — обиженно взвыл он, схватившись за щеку, на которой красным пламенел отпечаток моей ладони. Надо же, а ударила я его и впрямь от души. — Эсми, это ведь ты меня поцеловала! — И ядовито добавил: — К слову, как и в первый раз.

— А чтоб жизнь медом не казалась, — отрезала я. — Уж больно лицо у тебя довольное — смотреть тошно.

— Ах так? — Глаза Норвуда словно заледенели изнутри. Он порывисто шагнул ко мне, и я невольно втянула голову в плечи.

Ой. Кажется, я все-таки перегнула палку. Как бы не убил сгоряча. Он может, это точно. Убьет, оживит и еще раз убьет, чтобы наверняка.

Пальцы закололо от защитного заклинания, готового сорваться в полет. Я взмахнула рукой — и тут же Норвуд перехватил ее. До опасного предела сжал мою ладонь, и я оборвала нить чар, испугавшись, что в противном случае он просто переломает мне пальцы.

— Больно! — вскрикнула я.

— Не обманывай, — фыркнул он. Крутанул меня, прижал к стене…

Я испуганно зажмурилась, готовая услышать звук хлесткой оплеухи и почувствовать на разбитых губах вкус соленой крови. Но вместо этого Норвуд поцеловал меня.

На этот раз все было совсем иначе. Он действовал намного решительнее и грубее, не обращая внимания на мое сопротивление. К тому же, слабое изначальное, оно вскоре затихло вовсе.

Руки Норвуда скользнули по моему халату, и он послушно упал к моим ногам. Чудн о . Я ведь помню, как крепко и надежно затянула пояс, прежде чем выйти из спальни.

И это была последняя более-менее разумная мысль в моей голове.

Снеся по дороге несколько ваз и статуэток, мы ввалились в какую-то комнату, по дороге освобождаясь от одежды, не в силах оторваться друг от друга и на секунду. С треском рассыпавшихся по полу пуговиц рубашка Норвуда полетела в одну сторону. Недолгое сражение с неуступчивыми крючками на бюстье — и в другую отправилось мое нижнее белье.

Как ни странно, мой обычно въедливый внутренний голос помалкивал. А возможно, он и шептал мне что-то укоризненное, только я не слышала от бешеного биения сердца, отдававшегося гулкими ударами молота в ушах.

Кровать скрипнула, прогнулась под нашим весом, когда мы рухнули на нее. И на какое-то время мир перестал существовать для меня. Остался только Норвуд. Его восхищенный взгляд, в котором сейчас не было и капли привычной злой иронии и ехидства. Его губы. Такие мягкие, ласковые и одновременно уверенные прикосновения.

Казалось, на моем теле не осталось и крохотного пятачка, не покрытого поцелуями Норвуда. Конечно, в свои годы я не была девственницей. В конце концов, я почти год прожила с Чарльзом. Но… мой бывший жених не шел ни в какое сравнение с некромантом. Чарльз тоже был нежным, тоже был страстным. Точнее говоря, пытался казаться таковым. Но даже в самые откровенные моменты его ласк я всегда осознавала окружающую реальность. Сейчас все было иначе. Сейчас дом мог бы рухнуть, погребя нас под руинами. И то я бы до последнего не выпускала Норвуда из своих объятий.

— Противная девчонка.

Я лежала в объятиях Норвуда и лениво слушала, как медленно успокаивается его пульс.

— Какая же ты невыносимо противная девчонка, — опять пожаловался он и зарылся носом в мои волосы. Глухо проговорил: — За этот год не было и дня, когда я не вспоминал бы тебя. Тебя — и твою оплеуху на выпускном. Между прочим, совершенно незаслуженную!

— Еще как заслуженную, — ответила я. — Твоими стараниями я получила тройку на экзамене. Забыл, что ли?

— Справедливости ради, за твои так называемые подвиги я должен был отправить тебя в тюрьму, — проговорил Норвуд скептически. — Знаешь ли, за осуществление магической деятельности без оформленного на то должным образом разрешения в нашей стране положено строгое наказание.

— Да ладно, — пробормотала я негромко. — Разве то деятельность была? Так, одно название…

И вовремя прикусила язык, заметив, что рука Норвуда, которой он легонько поглаживал меня по обнаженному плечу, замерла в воздухе.

Эсми, не забывайся. Пусть вы и переспали, но Норвуд остается одним из руководителей магического надзора. Год — это не столь уж и большой срок, чтобы мои незаконные забавы простили и забыли. Норвуд в любой момент может возобновить то расследование. Не стоит облегчать ему задачу, свидетельствуя против себя.

— Так какая это была деятельность? — обманчиво-ласково поинтересовался Норвуд, так и не дождавшись завершения моей фразы.