Елена Звездная - Лесная ведунья [СИ]

И маг, обернувшийся на вой взъяренной неудачей нежити, потрясенно глядел на меня, и с губ его сорвалось только:

— Веся…

Не ответила. Рухнула наземь, и дышала, пытаясь отдышаться хоть как-то. Рядом натужно хрипели волки, но они хоть стояли — гордые. За пределами круга защитного, носилась и ревела от бессильной ярости нежить, да только охранябушка явно истинный архимаг, дело свое знал хорошо, от того никто и не мог прорваться через периметр, даже твари.

— Веся!

Вмиг охранябушка рядом оказался, меня подхватил, усадил, флягу из-за пояса достал, поднес к моим губам… И ох, как же рада я была воде ключевой, студеной. Да только всю не выпила, не одна же я тут была.

— Волков напои, — попросила задыхаясь.

Напоил. Так потрясен был, что и возражать не стал.

Потом ждал, пока отдышусь. И лишь после, тихо спросил:

— Ведьма, ты письмо читала?

— Нет, — я встать попыталась, не с первого раза получилось, охранябушке помогать пришлось. — А что там было?

Маг смотрел на меня со смесью гнева, ярости, недовольства и… страха. Вот только не за себя он боялся — за меня.

— В письме? — спросил хрипло.

И хотел было ответить, да передумал, лишь смотрел на меня, а в глазах столько боли.

— О, попробую догадаться, — я все еще за руку его крепкую держалась. — Видать было там, что ты в столицу уехал, к друзьям верным, что теперь-то, когда я проклятие убрала, они-де с легкостью печать с тебя снимут. Угадала, охранябушка?

Промолчал, взгляд отвел.

А вот я молчать не стала.

— Маг, — прошипела разгневанно, — вот скажи мне, будь так любезен, откуда ты взялся такой весь неправильный!

И на это отвечать не стал, лишь посмотрел в глаза мои, да во взгляде том боль плескалась такая, что и не передать. А я на него смотрела, и все понять не могла — почему он такой? Почему?

— Меня пожалел, да? — спросила с горечью. — Меня. А с чего бы, охранябушка? Откуда жалость-то?!

И на это ничего не ответил он мне.

Я вот только никак угомониться не могла.

— На волков посмотри, охранябушка! — не просила — потребовала. — Хорошо посмотри! Видишь, двое их осталось. Всего двое! А со двора моего полсотни вышло!

И заорать бы! По лицу ударить хлесткой пощечиной! До ума донести, хоть ударами, хоть словами обидными! А только смотрю на него, по щекам слезы градом, в глазах обида, и ни на крик, ни на удары, ни на слова обидные нет у меня сил.

— Я же сказала тебе, маг, я все тебе сказала! — слова вырывались с хрипом. — Опасен ты, для себя ли, для других ли, но опасен! И то, что я опасность на себя взять решила — так то мое решение, моя ответственность, моя, понимаешь?! Нет твоей вины в том, что печать на тебе, не твое это было решение, не твое желание! А вот снять ее я решила по собственной воле! И причины тебе объяснила! И правду сказала всю как есть! И… Зачем, маг, зачем?!

И вот тогда посмотрел он на меня. В глаза посмотрел, и молвил тихим голосом:

— Ты не знаешь меня, Веся. Ничего обо мне не знаешь. Знала бы — еще тогда, когда даже встать не мог, убила бы без жалости. Ты решение приняла? Поверь, проведала бы кто я, изменила бы в тот же миг. И да, ты правду мне сказала, да только я промолчал, в этом моя вина, большая вина. И за волков твоих… мне, боюсь, вовек не расплатиться. И за доброту твою, и за заботу бескорыстную — тоже. Ты прости меня, Веся, но все что я могу сделать для тебя — уничтожить Гиблый яр. Вот моя плата, пусть и мизерная.

Его слова я выслушала молча.

Постояла, слезы рукавом утерла, да и спросила прямо:

— Охранябушка, ты уж будь так любезен, на один только вопрос мне ответь — А ГИБЛЫЙ ЯР В ЧЕМ ВИНОВАТ?!

Сорвалась на крик, не сдержалась.

Отвернулась тот час же, прошлась по грани звезды пятиконечной, успокаиваясь, постояла, клюку сжимая, и не оборачиваясь, спокойно уже сказала:

— Гиблый яр — это лес, охранябушка. Отравленный, больной, нуждающийся в лечении лес. Кто право тебе дал убивать раненного? Кто, маг?

И я развернулась к нему.

Стоял охранябушка с лицом каменным, молча стоял — нечего было сказать ему. Просто нечего.

— Помочь хотел? Расплатиться? Так ты уже помог, охранябушка, уже, понимаешь ты это? Ты меня от знака Ходоков спас! И меня, и лес мой, и чащу Заповедную. А в этом лесу ведунью не спас никто! Никто не предупредил! Никто не помог! Никто из беды не выручил! Отплатить мне хочешь платой не мизерной? Так помоги! С Гиблым яром помоги! Большего мне не требуется. И имя твое знать мне не надобно! Твое это имя. Твое прошлое. Твоя боль, не моя. А теперь на волков моих посмотри, охранябушка, и уж прости, но как их из лесу спасать — тебе придумать придется. У меня сил не осталось.

И рухнула. Прямо в центре звезды нарисованной и рухнула.

Полежала, глядя на звезды, что над Гиблым яром сверкали точно так же, как и над любым другим лесом. И вроде даже думать об этом не хотела, а вот сейчас упорно, ох и упорно лезла страшная мысль — а каково его имя? Почему решил, что возненавижу, коли узнаю? Откуда, такая уверенность? Кто он, раб, которого спасла от смерти страшной, от участи несправедливой?

И хочу ли я знать имя его?

Села, огляделась.

Нежить на поляне поутихла, сжалась даже как-то, в размерах уменьшилась, и в целом, неожиданно, пыталась слиться с обстановкой окружающей. Сразу то я не приметила, сейчас вот призадумалась — охранябушка мечом и огнем по яру прошел, но вот он парадокс — не видела я там столько останков, чтобы утверждать, что бой шел не на жизнь, а на смерть. И так если подумать — мы с волками больше тварей уложили, нежели маг… А еще вдруг подумалось мне — долго нежить к нам сбегалась, бежали долго. Но ведь и до того момента как в яр я вошла они тоже бежали, только я ведь решила что к охранябушке, а сейчас вдруг подумала — если бы к нему бежали, то до нас добрались бы быстрее… А так-то, получается они не к нему мчались… они от него спасались!

— Свет… — прошептала, спуская с ладони огненный шар.

И тот, осветив все вокруг, поднялся надо мной, увеличивая радиус освещения, а я… огляделась я.

Огляделась, и замерло сердце ретивое.

Не было боя здесь — было побоище.

Не было сражения — казнили тут.

И не сражался охранябушка — в жертву приносил.

И с болью вспомнила слова мага: «Ты не знаешь меня, Веся. Ничего обо мне не знаешь. Знала бы — еще тогда, когда даже встать не мог, убила бы без жалости. Ты решение приняла? Поверь, знала бы кто я, изменила бы в тот же миг!»

Его слова в висках бились болью.

Его слова…

Я медленно поднялась, глядя на архимага и чувствуя себя не просто пустым местом, а той кого с грязью смешали. И я увидела все — его потухший взгляд и напряженные плечи. Меч, и где только раздобыл, окровавленный, отброшенный в сторону за ненадобностью, головы тварей, красная кровь ведь только у них и оставалась, от того ее и использовал, и знаки страшные, огненные на самой земле.