Наталья Чернышева - Снежных полей саламандры [СИ]

— Довезём, — равнодушно выговорила Дёмина и кивнула доктору Хименес, переходя на эсперанто: — Прошу вас, Мерси.

Маленькая целительница не знала русского языка, распространённого на Ласточке. Она шагнула к обречённой женщине, одним движением ладони усыпила её. Затем сняла защитный полушлем с головы, обнажая жуткого вида швы. Закрыла глаза, сосредотачиваясь. Возложила ладони — иначе этот величественный, исполненный скрытой пугающей силы, жест не назовёшь. Ане показалось, будто в палате стало светлее и словно бы дохнуло озоном, как после только что отшумевшей грозы. Даже прислушалась поневоле — вот, сейчас грянет гром… Но грома не случилось. Лишь вспискнули, вскрикнули дурной тревогой приборы, и снова выровнялись, выдавая параметры здорового человека.

А швы на голове несчастной Акишевой побледнели, выцвели, стягиваясь сперва в тонкие чёрточки, а затем испаряясь вовсе. Доктор Хименес убрала руки, открыла глаза. Какое-то время смотрела в пространство перед собой, затем сказала:

— Будет жить.

Чуть улыбнулась, отступила. А там и транспортная капсула объявилась. Стали переносить спящую Акишеву туда, затем двинулись к лифтам, в полном молчании. Баранников смотрел на доктора Хименес с таким выражением лица, будто только что съел под дулом пистолета два ведра горьких лимонов. Ане знала, какие страсти раздирали его на части. С одной стороны, мерзкое генномодифицированное создание, целитель. С другой — с лёгкостью лишила почти умершего человека даже призрачной надежды встретиться со стариной Хароном, уложила несколько недель реабилитации в краткий миг и, надо думать, заодно уже убрала все неврологические последствия, положенные выбравшемуся из такой передряги пациенту.

Пациенту, которого потом публично расстреляют. За причастие и соучастие.

И тут Ане вспомнила о мальчике.

— Доктор Хименес! — крикнула она вслед. — Atendu,restadu! Подождите!

— Да? — она обернулась.

Капитан нахмурилась, но целительница отмахнулась от неё. Ане сбивчиво рассказала о мальчике, о его состоянии. Волновалась. Вдруг откажет? Она в своём праве…

— Я могу посмотреть, — согласилась она. — Но мне нужно разрешение от заведующего отделением.

— Ты задерживаешь нас, Мерси, — недовольно заявила Дёмина.

— Я за справедливость, Рина, — сказала Хименес. — Преступница будет жить, а искалеченный ею ребёнок погибнет. Мне это не ладно.

— Гордей Павлович, — обратилась Ане к Баранникову, — пожалуйста… Она может спасти Антошу Чекмарёва… дайте ей разрешение!

Заведующий молча посмотрел сначала на Ане, потом на Хименес, потом снова на Ане. Решал, видно, что делать, и не мог решиться. Всё же есть некоторые вещи в мире, с которыми примириться не так-то просто, и содеянное маленькой целительницей чудо было как раз из их числа.

— Да, она генномодифицированная, — сердито заговорила Ане, чувствуя, как вскипают на глазах отчаянные слёзы. — У доктора Хименес — целительская паранорма, и вы же сами видели, на что она способна. Что вам, жизнь мальчишки дешевле ваших убеждений? — добавила она, не зная, как ещё его вытряхнуть из той железной раковины из убеждений, предубеждений и упоротого упрямства, в которую он сейчас забился.

— Хорошо, — резко сказал доктор Баранников. — Я дам разрешение. Но только — для мальчика.

По поводу остальных пациентов Ане, в общем-то, особо не волновалась. Выкарабкаются. Не так легко, как Акишева, конечно же. Но им ведь расстрел и не светил.

Согласие было должным образом оформлено через личные терминалы обоих врачей, и заведующий сам провёл целительницу в реанимационную палату номер семь, где, кроме ребёнка, никого больше не было.

Маленький Антон Чекмарёв уже не дышал сам, за него работал аппарат. Реаниматолог на вопросительный взгляд Ане только головой покачал и отошёл, с любопытством наблюдая за Хименес. Та осторожно повела, не касаясь, ладонью над головой мальчика. Сказала:

— Случай не безнадёжный. Я могу попробовать. Но мне нужно согласие опекунов или родителей.

Мать Антона хмурилась, слушая объяснения.

— Мне необходимо согласие на паранормальное воздействие первой полной ступени, — объяснила доктор Хименес.

Она разговаривала через переводчик своего терминала. Настроила программку на свой собственный голос, получилось неплохо.

— Вы что, вы из этих, что ли? — недоверчиво переспросила мать.

Из этих. Да. «Господи, да придержи ты свои суеверия при себе», — молча взмолилась Ане. — «Какая тебе разница, кто спасает твоего ребёнка, обычный человек или человек с довеском в геноме!»

— Линия «Нор-Аль Мер-семьдесят три-прайм», — пояснила Хименес.

Да Хименес не поняла ничего, сообразила Ане. Наверное, код генетической линии целителя много может рассказать тому, кто о нём спрашивает, но матери Антона этот код совершенно точно ничего не объяснил. Кроме главного: за её сына сейчас возьмётся монстр.

— Я требую личного присутствия! — заявила она. — Я не оставлю Антошу наедине с… с вами!

Хоть проглотила определение, а то едва не высказалась. Всё же надежда спасти ребёнка не дала окончательно уронить голову.

Доктор Хименес покачала головой:

— Это исключено.

— Мне вы доверяете, госпожа Чекмарёва? — вмешался доктор Баранников, не дожидаясь отказа. — Я прослежу, что бы операция прошла надлежащим образом.

— Да, — кивнула женщина через время. — Да…

Паранормальное воздействие полной первой ступени, думала Ане. Насколько это просто? По сравнению, скажем, с Акишевой?

Это оказалось очень непросто.

— Исцеление всегда идёт через кризис, — объясняла доктор Хименес. — В данном конкретном случае… Мальчик переживёт клиническую смерть. Прошу вас, не пугайтесь и не мешайте. Помешаете, выдернете из транса раньше срока, — можем умереть.

— Вы или мальчик? — сухо уточнил Баранников.

— Все, — ласково пояснила Хименес. — Целительская паранорма относится к спектру психокинетических, при срыве она опаснее пирокинеза во много раз.

— Когда вы… лечили… Акишеву, вы об этом не предупреждали, — неприязненно заметил Баранников.

— Там воздействие было минимальным, — пояснила целительница. — Угрозы не существовало. Здесь такая вероятность отлична от нулевой, я обязана учесть её.

Минимальным! Ане смотрела на неё, раскрыв глаза. Если то было минимальное воздействие, что же будет сейчас?!

Доктор Хименес еще раз обвела взглядом всех присутствующих. Предупредила:

— Я начинаю.

Как-то по — особенному встряхнула руки, странный длинный жест, и Ане показалось, будто с пальцев маленькой женщины потекло прозрачное, едва различимое глазом золотистое пламя. Доктор Хименес сняла повязки с головы мальчика, повела ладонью над швами.