Наталья Чернышева - Дочь княжеская. Книга 2. Часть 2 [СИ]

Четвёртая книга была простым решебником, а вот пятая…

«Одностихийные полуфлёры и их практическое применение».

Хрийз аж проснулась полностью. Можно, оказывается. Можно делать флёр по одной стихии! Чего там Лае говорил нельзя. Но она не успела открыть книгу: её самым наглым образом со стола забрали. Хрийз вскочила и подавила возмущённый вопль, столкнувшись нос к носу с Лае. Вот же чёрт оранжевый, лёгок на помине!

— Рано вам ещё читать такие книги, ваша светлость, — язвительно сказал он.-Как она здесь вообще оказалась… ну, я позабочусь, чтобы кое-кто к работе своей относился внимательнее!

— Отдайте! — крикнула Хрийз.

— Не отдам, — коротко отрезал он. — Зачем вам эта книга?

— Надо!

— Неправильный ответ.

Хрийз стиснула зубы, сжала кулачки. Издевается?! А то как же, Лае это любит, мёдом не корми, дай на ком-нибудь оторваться.

— Сядьте… — он взял стул у ближайшего столика, подвинул его и сел сам. — Что с вами происходит, Хрийзтема?

Ну, хоть Браниславну опустил. Прогресс.

— Ничего, — враждебно буркнула она, усаживаясь за столик.

— Оно и видно, — скептически хмыкнул Лае. — У вас проблемы, я же вижу. Какие?

— Никаких, — отчеканила Хрийз, но в глаза ему посмотреть не решилась.

Раздражение ощутимо повисло в воздухе. «Шёл бы ты, а? — тоскливо подумала девушка. — Без тебя нехорошо!»

— Позвольте объяснить вам разницу между гордостью и гордыней, ваша светлость, — начал Лае невыносимым тоном.

Хрийз тут же отчаянно захотелось бросить ему: "Не позволяю!". И полюбоваться на его спесивую физиономию. Но она отдавала себе отчет, что после этого любования проживет недолго. Стоила ли минутка счастья кровавой казни и последующего беспросветного мрака? Наверное, все так нет…

— Гордость, — продолжал между тем Лае, — это, скажем, когда вы, упав и ободрав коленку, не ревете на весь мир и не требуете взять вас на ручки, а справляетесь сами. Гордыня же — это когда вы, упав, ломаете себе хребет. И, вместо того, чтобы принять помощь хотя бы даже без благодарности, с гневом отталкиваете всех, кто хочет вам помочь. С криком "Я сама!" вы пытаетесь встать самостоятельно, и даже встаете, и, может быть, делаете пару шагов. После чего падаете окончательно, и ваше окоченевшее тело отправляют на погребальный костер, ибо там ему теперь самое место.

Хрийз с неудовольствием поняла, что вредный преподаватель, в общем-то, прав.

— Вы считаете, что у меня сейчас сломана спина? — помолчав, спросила она настороженно.

— Именно, — кивнул Лае. — Иначе с чего это по городу развелось столько стекляников? Утром выхожу, а они буквально везде. Сами они в таком количестве точно не расплодились бы, да ещё за одну ночь. Кстати, где вы были и что вы делали прошлой ночью, ваша светлость?

Стекляниками назывались полумагические растения, распускавшие свои бутоны в мороз. Их цветы отличало одно, общее для этого вида свойство: прозрачные, как стекло, лепестки, со любым, но очень слабым пастельным оттенком.

— Вы что же думаете, Жизнь — это красота, благодать и отличная штука?-спросил Лае сочувственно.

Примерно так Хрийз и думала, если честно, но ей хватило ума промолчать.

— Это стихия. И как любая стихия, она опасна, в особенности же, если потерять над ней контроль. Погодите, доктор сТруви проснется, вы еще с ним объясняться будете. И знаете что? Не завидую!

— А… а почему сразу сТруви? — опасливо спросила Хрийз.

— А все остальные куда-то попрятались, — пояснил Лае. — даже Дахар обтекла стороной, песья дочь. — он волнообразно шевельнул пальцами, показывая, как именно обтекла Дахар. — А я-то, пень старый, сразу не понял! Дахар вам задолжала, не так ли?

— Нууу…

Понятно, — со вздохом сказал Лае. — Взять бы вас, через колено и ремнём по мягкому месту, чтоб сидеть не могла восьмицы три… Но, боюсь, Бранислав этого не одобрит. Он предпочтет смотреть со стороны, как вы будете вешаться, и вынет из петли лишь в самый последний момент.

— А вам что? — обозлилась Хрийз. — И не вмешивайтесь, тоже посмотрите… со стороны…

Лае молча смотрел на нее до тех пор, пока ей не стало стыдно.

— Вы мне сына напоминаете, — сказал он наконец. — Такой же дурак был и так же старших не слушал, и где он теперь. Рассказывайте, Хрийзтема. Что вас беспокоит?

Хрийз молчала. Потом выдавила из себя с неохотой:

— Вы мне не поверите…

— А вы расскажите так, чтобы я поверил, — дал добрый совет Лае, и тут же предупредил:- С места не встанете, пока не расскажете. Я на занятии от вашей ауры, грубо говоря, охренел полностью.

Хрийз вскинула голову, ушам своим не веря. Чтоб преподаватель, да ещё такой, как этот лТопи, выразился подобным образом…

— У вас сейчас откат, и он только начался. В самом скором времени вам придётся худо, да так, что рискуете просто не встать на ноги на длительный срок. В ваших интересах рассказать всё, уж как сумеете. С вами случился вовсе не спонтанный выброс силы, — чтоб мне сдохнуть, если я неправ! Вы сотворили с собой всё это осознанно, будучи в здравом уме и ясной памяти. Рассказывайте!

Хрийз свела вместе кончики пальцев. Думала. Обругает же, как есть обругает!

Меньше всего рассказывать хотелось именно Лае…

— Хорошо, — решилась она наконец. — Я тогда говорила, что в защитный флёр вплелась чужая сеть. Так вот, флёр убрали, сеть осталась. Она висит над городом до сих пор. Я её вижу.

Лае хотел было что-то сказать, но Хрийз перебила его, повысив голос до истерического:

— Я вижу её! Чувствую. Она не активна. Не так активна, как была, пока над городом лежал защитный флёр. Но она есть. И я решила… нейтрализовать её. А это можно сделать, если создать свою сеть в противовес. Вы же сами учили, господин лТопи, что стихия, любая, блокируется противоположной стихией. Ну и вот.

— Вы сплели свою сеть? — уточнил Лае.

— Ага, — кивнула Хрийз.

— А что Дахар?

— Она помогла мне. Вот не знаю уж, почему. Ведь смерти достаточно в той сети, что висит над городом. В мою-то зачем… Но я ничего не смогла сделать против Дахар, она… я… я, в общем, решила, что не буду ей приказывать. Никогда.

— Бедная, — задумчиво сказал Лае с безграничным сочувствием в голосе.

Хрийз подняла глаза, снова ушам своим не веря. Он жалеет её? Приплыли, называется. Впрочем, девушка быстро поняла, что ошибается.

— Бедная Дахар, — пояснил лТопи, — Вот уж не думал, что когда-нибудь буду сочувствовать упырю!

— Неумершие тоже люди! — взвилась Хрийз.

— Люди, — хмыкнул Лае, — Да. С во-от такими клыками, — он показал большим и указательным пальцем, с какими именно. — Вы зря их очеловечиваете, Хрийзтема. От них больше проблем, чем пользы, если пытаешься их подчинить своей воле. Как же вас угораздило-то с Дахар?

— Она мою подругу сожрать хотела, — пояснила Хрийз. — Я не дала.