Оксана Чекменёва - Чёрная пантера с бирюзовыми глазами

– Но… Но я же тоже…

– Регенерируешь?

– Да. И это значит, что я тоже…

Я не могла договорить – это просто не укладывалось у меня в мозгу.

– Ты тоже бессмертная, да. Разве ты не знала?

– Откуда? Я даже не знаю, кто я такая! И не думала, что на свете есть ещё кто-то, такой же, как я. Ну, почти такой же. А о том, что я могу оказаться бессмертной, даже и не задумывалась. Мне нужно это всё переварить.

Какое-то время мы ехали молча, а потом Вэнди словно спохватилась.

– Ах, да, и ещё я смогу…

Но я прервала её.

– Ой, пожалуйста, а давай не сейчас? А то мы точно в кювет слетим! Я пока не готова узнать что-то ещё про тебя, а, возможно, и про себя тоже. Попозже, ладно?

– Ладно, – пожала плечами Вэнди. – Переваривай. Я, пожалуй, тоже, поперевариваю.

И она с аппетитом принялась за картошку-фри.

Я вела машину, пытаясь уложить в голове то, что мне только что открылось. Поняв, что стала медленнее взрослеть, я решила, что просто проживу дольше, вот и всё. Мне и в голову не приходило, что я стану бессмертной. До этого я рассчитывала на дополнительную сотню лет, и считала это замечательным. Но если стану бессмертной… Это сколько же я проживу? Сколько живут бессмертные? Тысячу лет? Две? Десять? Миллион? Я не в состоянии была это осознать, это просто не укладывалось у меня в голове. Я потёрла переносицу, пытаясь сосредоточится.

– Ошеломляет, верно? – Вэнди заметила мой жест и сделала правильные выводы. – Ты не пытайся это понять, осмыслить или представить. Просто усвой, что в ближайшем будущем ты не умрёшь, вот и всё. Не заглядывай на миллион лет вперёд – может, к тому времени и Земли-то уже не будет.

– Как ты догадалась, о чём я думаю?

– Да у тебя же всё на лице написано, что тут угадывать.

– Зато ты так спокойно об этом рассуждаешь…

– Я с этим выросла. – Вэнди пожала плечами. – Для меня это – нормально, моя семья такая. К тому же сама я пока очень даже смертная.

– А вот я уже нет, – задумчиво протянула я. – Ладно, привыкну потихоньку.

– Конечно, привыкнешь. У тебя впереди вечность для этого, – захихикала маленькая вредина.

Как же здорово быть, наконец, не одной! Поговорить с кем-то не таясь. Прикоснуться к кому-то живому без опаски выдать себя. Как же я по всему этому скучала! Вэнди говорила «мы», словно их много. Я впервые задумалась, а сколько? Возможно, я смогу вписаться в это общество, возможно, смогу общаться с кем-то кто почти такой же, как я? Или меня отвергнут, потому что я всё же другая?

– Вэнди, а вас, таких, много?

– Порядочно. Я даже и сама точно не знаю – сколько, но, наверное, несколько сотен. Не все же вместе живут. Но в нашем главном поселении, мы называем его просто «Долина», сто семь человек. Было, когда я оттуда уезжала. Сколько сейчас – не знаю. Кто-то уезжает, кто-то возвращается.

– Так много? Знаешь, я тебе завидую. Я даже не знаю, есть ли на свете такие, как я? Никогда их не встречала.

– А у тебя был шанс? Может, и встречала, только не узнала. Ведь если бы ты не взяла меня на руки – разве ты бы догадалась, что мы одной температуры? Ну и остальное всё – тоже случайность. Мы же ассимилируемся, растворяемся среди людей. Ты и сама так делала все эти годы, верно?

– Да, ты права, – вздохнула я. – Похоже, я никогда уже не встречу таких, как я.

– Никогда не говори «никогда». Вечность – она, знаешь ли, длинная.

– Кстати, есть планы, куда мы завтра поедем? Думаю, туда, где ты жила раньше, ехать не стоит.

– Конечно, нет. Мы поедем к дяде Гейбу.

– К дяде Гейбу? А кто это? Он брат твоего отца или мамы? Ты думаешь, эти люди не вышли на него?

– Точно не вышли. Во-первых, мы же жили по поддельным документам, нас с дядей Гейбом официально ничего не связывало. А во-вторых, они вообще бы его не нашли, потому что дядя Гейб живёт в Долине, а туда не так-то легко попасть. Он там главный, поэтому должен знать, где мои родители или брат.

– У тебя есть брат? Он тоже был в твоей школе? И его тоже схватили? Ты его там видела?

– Нет-нет, Стивена там точно не было. Он уже взрослый и с нами не жил. Он мой брат только по отцу, мамы у нас разные. У нас вообще не бывает совсем родных братьев и сестёр, только наполовину.

– Почему?

– Это долго рассказывать. Почему – я и сама не знаю, такие вот мы, странные. Но я же говорила – дети у нас рождаются очень редко. Поэтому матери всегда разные.

– А отцы?

– Отцы бессмертные. Матери – нет. Они – люди. Мы рождаемся только так. Я не знаю, почему.

– Но у вас же есть бессмертные женщины?

– Они бесплодны.

– Но почему?

– Не знаю. Выверт природы.

– И?.. – у меня не хватило духа задать вопрос, но Вэнди меня поняла.

– И я тоже.

– А я? – до этого момента я не задумывалась о детях, наверное, потому что, чтобы зачать ребёнка, нужно с кем-то сблизиться, а это для меня было опасно. Да и для моего потенциального партнёра – тоже, правда, уже по другой причине. Я считала, что у меня не будет детей просто потому, что я не найду для них отца. Это печально, но это не приговор. Но знать, что я сама не смогу их иметь, безотносительно возможности найти подходящего партнёра – это было… ну, это несколько шокировало. Выбивало из колеи.

– А ты – не знаю. При всём сходстве – отличия между нами всё же есть, и достаточно заметные. Я с уверенностью могу сказать только про наш вид. Так что, насчёт тебя – пока неизвестно ничего. Возможно, ты детей иметь сможешь.

– Да нет, навряд ли… Ты про женский цикл слышала?

– Рэнди, мне пятнадцать! Конечно, слышала.

– Ну так вот, у меня его нет. Раньше был. Но после того, как я стала… такой… всё пропало. Так что, скорее всего, я – такая же, как и ваши женщины.

– Ну… Возможно… Наверное, это такая плата за бессмертие. Что-то получаешь, что-то теряешь. Я всегда это знала, а для тебя это – новость, и не самая приятная. Но ты привыкнешь, поверь.

– Привыкну, куда же деваться? Выбора-то, как я понимаю, у меня нет.

Ещё какое-то время мы ехали молча. Я начала подумывать о том, чтобы где-нибудь притормозить и немного перекусить припасёнными гамбургерами, пусть даже и холодными. Но тут заметила впереди затор и сбавила скорость.

– Что там такое? – Вэнди тоже разглядела странное на такой, далеко не оживлённой трассе, скопление машин. Приглядевшись, я поняла, в чём дело.

– Полиция машины проверяет. Похоже, ищут похищенную девочку.

– Что будем делать? Может, мне всё же спрятаться?

– Не глупи. Зря, что ли я тебя в мальчика превращала целый час. Прорвёмся!

– И что мне теперь делать?

– Капризничай. И чем противнее, тем лучше.

– Есть, сэр! Будет исполнено!

Наш смех слегка разрядил обстановку. Перед нами оставалось всего две машины. Я кивнула Вэнди: «Начинай!» Окна моего фургончика были открыты, и нас должны были прекрасно слышать.