Мария Власова - Верь [СИ]

— Это я сука? Я?! Да ты от дедули своего далеко не далеко ушел, мелкое насекомое! — воплю бросив в него средство для мытья посуды, которое разливается по всей комнате.

— Мелкое насекомое?! — повысил голос Юрка, забыв увернутся и ложка прилетела ему между глаз. — У вас что ли вся семейка сумасшедших?

Зря он это сказал, делаю шаг в его сторону решив, что кулаком то точно по наглой роже попаду.

— Так, все, — слышу голос Кая, когда ноги отрываются от пола и меня усаживают на одну из тумб, — хватит рушить мой дом.

Уклоняюсь от его попытки заставить меня просто сидеть, достаю до какой-то тарелки и бросаю в кудрявого. Она разбивается об стену, так и не долетев до цели вызвав у меня непроизвольный мат.

— Даша! — рычит за спиной мой оборотень, пока почти что лежу на тумбе после неудачной попытки.

— Что «Даша»? — выкрикиваю, найдя для своей отдушины цель попроще вертлявого гада. — Ты вообще на чьей стороне?!

Сажусь ровно и даже за ворот его футболки дергаю, притягивая к себе, из-за чего она рвется.

— На твоей, — говорит голосом от которого мурашки по спине, так что вообще забываю из-за чего злилась. — Я только на твоей стороне.

Его руки проскальзывают с бедра по спине к плечам, медленно и с целью прижать к себе ещё крепче. Тело ещё помнит, как он недавно ласково поглаживал кожу под футболкой, а губы все ещё припухлые и как будто обожженные после поцелуев.

— Вы тут ещё трахнитесь перед мной! — выкрикивает кудрявый прервав мою попытку возобновить с альфой то, что он так грубо прервал.

Чуть не вырвался поток мата, когда этот гад своего добился — отвлек нас опять. Поворачиваюсь что бы дотянутся до чего-то ещё, что сделает ему хотя бы шишку, но Кай меня останавливает, схватив за руки.

— Это вообще-то наша квартира, а ты здесь гость, — холодно отзывается мой оборотень, а затем подхватывает меня на руки и относит к дивану. Пол усеян разбитой посудой и кухонной утварью, вполне понятно от чего он не дал мне по ней босиком ходить.

— Ты сказал, что я могу жить сколько захочу, насколько мне помнится, — с укором заявляет кудрявый.

Под босыми ногами мягкий диван, а руки Кая то ли удерживают, то ли защищают, находясь повыше колен. Обнимаю его одной рукой за шею только что бы не запутаться в скомканном постельном белье, когда поворачиваюсь что бы посмотреть в серые бесстыжие глаза.

— И давно ты здесь… прячешься? — спрашиваю, не скрывая отвращения.

— А давно ты с того света вернулась? — интересуется в таком же тоне кудрявый.

— Недавно, но с фанфарами, — иронизирую, пока ищу взглядом снаряд для метания.

— Не сомневаюсь, — язвительно подмечает кудрявый, — что ещё от вашей сумасшедшей семейки ожидать?

Дергаюсь к нему, но Кай перехватывает и не отпускает.

— Пусти! Дай я ему хоть разок врежу! — кричу, лягаясь в его руках.

— Ты так только навредишь себе, — отвечает он спокойно, чем реально бесит.

— Так почему тогда не ударил, когда я попросила? Что помешало? Ваша дружба так называемая или что там у вас такое священное и неприкосновенное?

— Ты, — отвечает так просто, словно это должно для меня что-то значить.

Болван! Успокаиваюсь и мои ноги снова обретают почву в виде дивана под ступнями.

— А я вам случайно не мешаю отношения свои налаживать? — не скрывая сарказма интересуется кудрявый.

— Да! — хором отвечаем ему, а затем снова смотрим только друг на друга.

— Ладно, давай по полочкам разложим твою глупую отмазку, — толкаю альфу в грудь пальцем. — Так значит я тебе помешала? Да? А ничего что эта тварь…

— Это кто здесь тварь? Ты вообще Дашка? Где ты ее нашел? — влезает кудрявый не в тему чем бесит меня окончательно.

— Я повторяюсь: какого кудрявого кобеля ты его защищаешь, когда как ты выразился на моей стороне?

— Я не защищаю.

— Защищаешь!

— Нет! — рычит зло уже на меня.

— Да ну? Тогда что? Разделяешь его точку зрения? Ты что ли тоже меня беременную бросишь, а сам укатишь в столицу по девочкам гулять и нажираться?

Не знаю, как такой вопрос вообще сошел с моего рта, но его хватило что бы слегка взбешенный Кай забыл о своей злости и без промедлений с очень серьёзным лицом сказал «нет». И столько в этом «нет» всего было, что пришлось отвернуться, что бы не заметил, что глаза на мокром месте. Вот надо было раньше читать его между строк, а не судить по поступкам. Судя по всему, он из тех, кому очень сложно сказать прямо самые важные для девушки вещи. Но ведь если так подумать, если бы он ответил не так односложно, а расписал во всех сладковатых деталях, разве я бы поверила ему? Я и сейчас с трудом то верю, или просто сдерживаю желание верить.

— Это я с девчонками гулял? Ты что издеваешься?! Это она ребенка нагуляла!

Лучше бы кудрявый молчал, целей бы был. Как меня Кай упустил не знаю, но очень жалею, ибо когда в одном прыжке с дивана достала до твари и съехала ему по наглой роже кулаком чуть сама не сдохла от боли.

— Даша, мать твою! — слышу знакомую ругань Кая, пока реву от боли не в силах пошевелится. — Ты что натворила?!

Уложил на кровать, с которой чуть ли не свалилась тут же, пытаясь разглядеть как все плохо с правой рукой. Дурацкая привычка правши сыграла плохую роль, может левой не так больно было бы. Лёд утихомирил боль, но не злые слезы и подкатывающую истерику.

— Да как ты смеешь о моей… ик… сестре так говорить? Какое нагуляла?! Как ты можешь о своем ребенке так говорить?! Ну ты и тварь! Что от… ик… ответственности решил сбежать, жалкий трус?

— Дашка, закрой рот, — рычит кудрявый держась за кровоточащий сломанный нос.

— А вот и не подумаю! Как ты вообще мог оказаться таким подонком?

— Я не подонок! Это твоя Кристина… шлю…

— Не смей! — вскрикиваю и резко сажусь, не обращая внимание на то, что уронила лёд. — Не смей так говорить о матери своего ребенка! Ни одна женщина не заслуживает таких слов в свой адрес!

— Ты так говоришь потому что такая же шлюха, как и она? — говорит Говерла, сверкая кровавой улыбкой. — Зачем она тебе нужна брат? На ней все ещё вонь того, кто ее трахал, даже я ее чувствую!

Руки Кая, исчезают с моих плеч и больше не удерживают, потому что сам он с размаху дает ему в челюсть. Они дерутся на полу, как настоящие звери, по-настоящему до крови и хруста костей. Закрываю глаза и судорожно выдыхаю, прежде чем закричать его имя:

— Кай!

Только после этого драка заканчивается, и мой оборотень возвращается ко мне с крестными глазами с вытянутыми зрачками и разбитой скулой. Обнимает одной рукой, то ли что бы меня успокоить, то ли себя.

— Этого ты хотела? — спрашивает Юра плюя кровь прямо на ковер и стирая с лица кровь рукой.

Он сидит под окном с побитым лицом и слегка потерянным видом. Мне становится его жалко, не потому что Кай побил, а потому что отголоски тех чувств, что жили в моем сердце раньше никуда не делись.