Мстислава Черная - Ворона и ее лорд

Плохо, что я не знала, за каким именно светящимся в темноте окном огромного здания кабинет Края. Их тут пять этажей! А заглядывать в каждое некогда, поэтому я ворвалась в центральный вход, воспользовавшись моментом, когда кто-то из входящих открыл дверь, и принялась носиться по холлу, каркая во все воронье горло. Не до конспирации, мне нужен вивисектор! Пусть выглянет на шум, гам, тарарам, с которым перепуганные служащие носятся за мной и пытаются ловить.

Быстрее, быстрее! Кар-р-р!!! Полночь уже вот-вот!

Пашка:

А-а-а! Сволочи! Авоськами магическими кидаются! Йи-ху! Промазал… И сапогами! Наябедничаю… вивисектору, мать вашу!!! Где-где-где он шляется, уж полночь близится, а Крайчестера все нет! Дети же пострадают… кар-р-р-р!!!

В конце концов мне крайне повезло наткнуться на таинственного мужика в плаще с капюшоном, которого мой лорд называл учителем. Он вошел в помещение почти сразу после того, как какой-то чокнутый юнец начал швыряться в меня сеткой из красных магических нитей, промазал, обрушил на фиг сначала одну люстру, потом вторую, потом… потом все начали бегать и орать, их по голове ушибло. И нет бы криворукого магеныша стукнуть — эти придурки начали в меня чем попало бросать!

И тут такой таинственный, в черном плаще и пахнет корицей. Я его вчера в карете запомнила вместе с запахом — он всю дорогу ехал молча и вообще за время операции хорошо если пару слов сказал. А Край на него смотрел чуть ли не с обожанием и глубоким почтением. То есть — хороший мужик, свой. И пахнет как горячая слоеная булочка с яблоками. Штрудель.

На ходу поймав просвистевший мимо уха башмак, которым в меня опять не попал какой-то придурок, таинственный учитель одним движением капюшона прекратил бардак, нашел меня взглядом из загадочной темноты и протянул руку, явно приглашая на нее сесть.

— Не кричи, дорогая, пойдем, я отведу тебя куда надо.

А я чего, я ничего. Я этого, собственно, и добивалась. Пойдем, конечно! Точнее, поедем. На плече у вкусного учителя.

Дверь, к которой мы в конце концов прибыли, впечатляла. Никаких табличек с именем или даже номером, никаких вообще опознавательных знаков — такая же безликая и серая, как остальные в длинном коридоре. Но вот на вороний взгляд — прямо новогодняя елка, а не дверюга! Столько на ней разноцветных магических линий понакручено. Я даже легонько каркнула, оценив.

Учитель чуть повернул в мою сторону капюшон, и я почувствовала идущее от него легкое веселье:

— Все звуки глушит звукоизоляция, — пояснил он. — Мало ли какой шум в коридоре случится, допросу мешать нельзя. Так что зря ты устроила побоище в приемной. Это было очень неосторожно. А если бы тебя серьезно ранили или даже убили? Или просто спеленали и заперли? Край знает, что ты его ворона, Кристина — наверное… А остальные?

— Кар-р-р… — я виновато пожала плечами. Признаю, ступила. С кем не бывает. Но теперь-то мы уже войдем?

Ну мы и вошли. И я прямо на этом входе карром поперхнулась от возмущения.

Заглушка! Как же! Да если бы дверь была настежь открыта, а я орала прямо с порога, меня все равно никто не услышал бы!!!

Вивисектор и сейчас не заметил, как я ворвалась верхом на учителе, потому что носом был в вымени этой рыжей коровы, которая Теана! Тьфу! И кличка у нее коровья, и сиськи у нее рогатые, и вообще! Безобразие.

Спасли и тебя, и твою племянницу, когда ты уже ни на что не надеялась, — понимаю, благодарна. Но это не повод своим природным богатством моего вивисектора душить!

Не удержавшись, я злобно заорала и спикировала ей на голову, прямо в рыжую пышную прическу когтями, и чувствительно клюнула поганку в темя. Кто молодец? Я молодец! Могла до мозга проклевать, но сдержалась и только простимулировала ей умственную деятельность, даже не поцарапала.

— А-а-а-а-а-а-а-а! — завизжала грудастая мымра, с невероятной скоростью отдернула свое вымя от моего лорда и схватилась за голову. — Что это?! Спасите!

— Кар куре и каро, кукрка курярая, — от избытка эмоций, не иначе, я постепенно начинаю каркать все внятнее. — Кар каркура!

Клюнула эту сушку, в смысле курку, еще разок и слетела на стол, где и нахохлилась на вивисектора.

— Край, нехорошо заставлять леди ревновать и ругаться, — из-под капюшона было не видно, зато отчетливо слышно, что этот яблочный пирог нагло ржет. — Тем более когда у нее такие важные и срочные новости, что она весь Комитет на уши подняла и разгромила приемное отделение.

— Кар-р-р! — совсем обиделась я и на штруделя, и на выглядевшего полностью обалдевшим вивисектора. Я разгромила! Фига себе! Да я приличная ворона, всего лишь немного пошумела, чтобы привлечь внимание, а люстры они сами посбивали, и ботинками в окна тоже не я швырялась. И вообще…

— Кар-р-р! — и демонстративно схватила карандаш, намекая Краю, что новость действительно срочная. В смысле, убирай лишние глаза, уши, сиськи — и все внимание на меня.

— Леди Теана, продолжим позднее. Прошу, — надо отдать ему должное, мой лорд сразу понял главное, отложил все разборки и глупые вопросы на потом. Нажал какую-то кнопку, в мгновение ока сплавил корову явившемуся на короткий звяк подчиненному и как-то очень быстро организовал темный поднос, засыпанный светлым песком. Кажется, он его из-под стола вытащил… Заранее готовился? Про сахар вспомнил, у-у-умничка. Другое дело! Не с карандашом корячиться, а нормально клювом вычертить в разы быстрее и легче.

Лорд Крайчестер:

Вот кого ненавижу допрашивать — это условно невиновных аристократок. Условно — потому что по-настоящему невиновные за все время мне попадались от силы пару раз. А такие, как Теана… С одной стороны, совершила череду преступлений, причем весомых. С другой стороны, по-человечески я ее прекрасно понимаю. Одинокая женщина, у которой одна любовь — единственная племянница. Что могла Теана сделать?

Приходится быть вежливым, утешать. Обращаться в соответствии с титулом, шрядь! А руки так и чешутся взять за шкирку и хорошенько встряхнуть, чтобы говорила по делу, а не растекалась соплями. Скоро уже захлебнусь в разведенном розовом болоте.

— Ох, мне не о чем сожалеть, лорд Крайчестер. Да, я сделала то, что сделала. Мне больно думать, что вы могли пострадать! Мое сердце обливалось кровью. Но ради моей девочки… она мне как дочь. Если бы я не подчинялась их приказам, спасать было бы просто некого! Моя бедная сиротиночка. Совсем одна остается. Я безропотно приму любое наказание, что назначит ее величество, — плаксивым соловьем разливалась пышная вдовушка, постепенно перемещаясь все ближе ко мне.

Угу, конечно. А то я слепой.

Я видел немало рыдающих женщин. Одни были искренни, другие разыгрывали драму. Теана изо всех сил давит на жалость. Слезинки катятся по щекам, но ни тебе распухшего носа, ни воспаленных красных глаз. Красиво плачет, напоказ.