Мстислава Черная - Ворона и ее лорд

Я устроился на ветке и приготовился ждать.

Появление очередного экипажа я пропустил. Все они одинаковые. Когда увидел Пашу… Страшно подумать, в первый момент я ее не узнал. Мужские брюки, объемная, скрывающая фигуру куртка, на голове нечто среднее между шапкой и кепкой. Но когда узнал… Мыслей в голове не осталось. Я рванул к Паше.

Только она почему-то от меня шарахнулась и вообще смотрела с непонятным подозрением, будто на психа. Точнее, на неизвестное и опасное животное. Не хочет меня видеть? Я настолько обидел ее? И лишь упав к ее ногам, я сообразил, что неизвестная ворона вовсе не похожа на королевского следователя, немудрено, что она меня не узнала. Но ведь могла догадаться, вспоминая свои приключения? Или…

Страшная мысль догнала меня и ударила как молния. Если Арраана вернула Пашу в то мгновение, откуда забрала… то Паша ведь может просто не помнить всего того, что случилось с ней в моем мире! Меня не помнить!

Взгляд зацепил ветку. Помнит или нет — сдаваться я точно не собираюсь. Как у Паши это получалось? Подхватив ветку клювом, я с трудом, очень неровными, едва читающимися буквами, вывел: «Паша, это я!» Вдруг поможет вспомнить? Если нет — то попытаюсь объяснить, что жду Пашу в своем мире. Или просто проведу последние часы своей жизни рядом с любимой.

Я уже вообразил самое худшее, когда Паша охнула, села в снег и неуверенно спросила:

— Край?

Да!

— Кра-а-а!

Паша смотрела на меня, но понять выражение ее лица я так и не смог. Шрядь! Нормально бы объясниться, но придется довольствоваться кривым «Прости», нацарапанным на снегу.

— Твою же маму моторным гремлином через коленвал, — непонятно сказала девушка, потом решительно встала с земли, схватила меня в охапку и потопала куда-то в сторону виднеющихся за ровным полем строений. Спохватилась, вернулась, захлопнула дверь своего необычного экипажа, пикнула какой-то странной штучкой.

И все это, не переставая прижимать меня к груди так крепко, что я осмелился сипло крякнуть и попытался немного вывернуться. Не то чтобы я что-то имел против Пашиной груди, но, во-первых, на ней та самая бесформенная толстая и мягкая одежда, через которую все равно ничего толком не нащупать, а во-вторых, если я задохнусь, то точно уже никогда и ничего не нащупаю!

— Не дергайся, вивисектор несчастный, — сердито сказала мне Паша, но захват слегка ослабила. — Откуда ты только свалился на мою голову?! Как тебя угораздило?!

— Кар-р, — а что я еще мог ответить?

Нам бы нормально поговорить. Да просто поговорить! А меня и палки, и снега лишили.

Затащила в непонятное помещение. Склад, что ли? Не похоже вроде бы. Точно — помещение не жилое. Запахи резче, чем на улице, неприятнее. И это не вонь, а просто… не естественные они, не природные. Я бегло огляделся. Всюду непонятное железо странной формы, явно какие-то инструменты и механизмы. Ух, у меня мелкие перья на спине дыбом встали. У меня с механизмами неприятные воспоминания теперь связаны…

— Нечего топорщиться, нечего! — пробурчала Паша, сажая меня на красную лаковую поверхность одного из страшных агрегатов. — Стой смирно, когтями не топай, а то капот поцарапаешь… и рассказывай давай, каким гремлином тебя сюда принесло!

Знать бы, что это такое, ее капот. Хотя понятно — штука, на которую меня поставили.

— Кар-р, — прозвучало, наверное, безобразно беспомощно. Ну как я расскажу?! Я понятия не имею, как она сама умудрялась разговаривать. У меня не получается…

Пашка:

— Вот тебе и карр, — передразнила я, но потом смягчилась и почесала в затылке. — Ладно, слушай умную Пашу, Паша плохому не научит. Будем тренироваться в человека перекидываться, а то ты и так-то временами нифига не мастер слова, а с карром и вовсе каши не сваришь. Представь, что ты человек, которого за спину и за задницу кусают злые муравьи. Вот прямо нестерпимо кусают, аж перья дыбом! И тебе просто ужасно хочется почесаться человеческими руками, стряхнуть с себя этих муравьев! Сосредоточься и представляй!

Ворон посмотрел на меня сначала с недоумением и укором, но потом послушно напыжился и поднял перья дыбом, разом став похожим на грязный и пыльный пипидастр. Потом свел глаза к носу… то есть к клюву и надулся еще больше.

Я не выдержала, отступила на шаг, плюхнулась на стул и заржала.

— Пххххкррра! — сказал Край и сдулся. Осторожно, чтобы действительно не поцарапать лак на капоте, переступил когтями и демонстративно отвернулся от меня — типа обиделся.

— Да сам такой, — я пожала плечами. — Я, между прочим, из тебя чучело сделать не пытаюсь, в другую комнату не сбегаю и вообще, стараюсь помочь, так что нефиг капризничать. Представляй все с самого начала!

Ну есть маленько, да. Я мстительная и вредная. Местами.

— Карр! — возмутился Край, но отворачиваться перестал и действительно постарался ещё раз, и ещё. Он то надувался, как шарик, то сдувался, но ничего не происходило.

Я вздохнула:

— Знаешь, может, сразу и не получится? Поначалу я управлять сменой обликов не могла, всё само получалось приблизительно раз в сутки.

— Карр?!

Почему-то Края информация не обрадовала. Странно. Откуда такой нетерпеж? Я же не гоню прочь и вообще почти не злюсь. Он, конечно, устроил мне весёлый денёк своим вывертом, но сейчас я понимаю — раз за мной пришёл, значит, нужна. А что именно ему тогда в голову стукнуло — какая, в сущности, разница? Разберёмся. Тогда жуть, как обидно было. И непонятно. И вообще… Но ведь пришёл! Ко мне! Или не ко мне? Может, это опять происки богини? Как бы спросить?

Как-как, каком кверху. Прямо спросить! Ау, Паша, включай мозги, ты уже один раз поиграла в обиду без вопросов, результат вышел сомнительный. Надо что-то? Бей сразу в лоб, и будет все понятно.

Сейчас, только вот он перестанет играть в пыльный пипидастр, а то неохота человеку, в смысле, ворону, концентрацию сбивать. Если не осилит превращение — вручу ему бумагу с ручкой, как-нибудь договоримся.

Край упрямо продолжал попытки перекинуться, но я полюбовалась на этот цирк минут пять и занялась делами. Помочь не могу, всё, что знала — рассказала. Может, если на него не смотреть, лучше получится?

Еще с полчаса мы занимались каждый своим делом — Край тренировался надуваться в лохматый шар, я меняла масло в мерседесе, попутно размышляя, как я сейчас «в лоб» буду выяснять отношения. Уже почти решила прервать вивисекторские эксперименты, и тут вдруг у меня за спиной с грохотом раскрылись и закрылись железные двери ангара, в котором располагался автосервис.

Память жизни в другом мире здорово подстегнули мою стрессоустойчивость, так что из недр двигателя я вынырнула уже во всеоружии: с монтировкой в руках. И не зря.