Джоан Мур - Яддушка Для Злодея, Или Нельзя (Влю)Убить Кощея [СИ litres]

– М`ало!

– АХ ТЫ! – Я схватила с земли бревно и что есть силы замахнулась. На будущее в планах у меня было еще надавать злодею пощечин, потом вытереть и помыть губы, затем найти что-нибудь тяжелое – бревна недостаточно, – а в конце и вовсе свернуть шею злодею. Чтобы никто и никогда не узнал о том, что я целовалась с Кощеем.

Но обморочный резко очнулся с криком:

– Ну надо же, мы горим! – И без подсказки принялся тушить пожар. Только почему-то подальше от меня и в стиле «пьяный мастер», покачиваясь из стороны в сторону.

Тяжелое вроде не понадобилось. Выронив бревно, я обессиленно опустилась на землю.

Огонь был потушен, но не все самоходные машины обезврежены, некоторые еще шевелились и довольно активно.

Я задалась вопросом: как это получилось, что самое главное, что есть в доме – печь, можно сказать, сердце любого жилища, превратилась в бездушное чудище, готовое в хлам рубить все живое и неживое.

Чуяло мое баба-ягское сердце, без магии здесь не обошлось. Знала я это, и все. Так же как знала, что Кощею можно доверять и свое дело он сделает, огонь потушит. Откуда мне было известно – не могла понять, но в этот момент я доверяла злодею.

Я заозиралась в поисках домика.

По сожженной земле, перебирая короткими лапками, уже бежал ко мне ежик, неся на спине волшебную книгу заклинаний. Хорошо, что он был лысым, а то точно бы в страницах остались дыры. Впрочем, я была бы не в обиде, ежик всегда, как верный рыцарь-книгохранитель, был рядом и помогал не только советом. А книга – что ей сделается, она же волшебная, к тому же по ее внешнему виду становилось ясно, что ее не только компостировали иголками, но и долго жевали клыками и сосали, вымачивая в слюне.

Сборник заклинаний, как живой, скользнул в мои руки. Не передать словами, насколько я была благодарна лысому за то, что он тайком вынес книгу из домика и спрятал его.

– НУ ТЕПЕРЬ, ИК, ВСЕ ДЕРЖИТЕСЬ! – возрадовалась я на весь лес. Мое зверье, уже ученое горьким опытом, прыснуло во все стороны.

А я принялась сводить счеты с этим сказочно несправедливым миром, в котором зло имеет наглость спасать добро, предлагает ему жениться, да еще без спроса целуется, и все ему мало, сколько ни поцелуй.

– Лесному царю не свадебный венец, а полный звездец, Кощею – жестокий трезвец, а танкам – полный капец, и вообще, всему балагану конец! – Кривое заклинание и на сей раз сработало. И как это у меня так получается?! Практически каждый раз, когда срабатывало, я жутко удивлялась. Потому что глупее стихов придумать невозможно. Да и что достойного может прийти в голову под мухой?

Тем не менее заклинание действовало, а магия, как идиотично-оптимистичный щенок, радостно неслась к цели.

Самоходным машинам и в самом деле настал капец, вернее злобно-колдовской их части. Мгновенно с беленых стен облетели чужеродные крепления, державшие клешни и пилы.

Освобожденные из железного плена печки облегченно выдохнули облачко черного дыма и развалились на кирпичики.

Я счастливо осмотрела место победы, белочки слезали с деревьев, а звери стряхивали с себя землю и пепел. Подбежал и потерся о мои ноги домик, жив-здоров и целехонек.

Только в коньке крыши торчал круг от пилы и перила прорежены через одно, видно, оставил в боку недоброжелателя. На задней веранде была приторочена связка поленьев.

Он подрос или мне показалось?

– Ты почему не ос-с-сталас-с-сь там, где я с-сказал? – Леший со змеиным шипением загородил мне весь обзор. Да так демонстративно, что сразу становилось понятно – это бревно не обойдешь.

Можно было бы позвать на помощь Кощея, но я и так слишком много сегодня с ним общалась, хватит с меня нагломордого злодея на сегодня.

– Ой, смотри, леший! – пригрозила я. – Книга у меня в руках, нарвешься – худо будет. – И как-то сразу царь сдулся, осознав, что говорит с самой Бабой-ягой, а не какой-нибудь деревенской девкой.

– Куда уж хуже… – пробормотал разоренный царь, глядя на простирающийся до горизонта лесоповал, голые пеньки выше нормы, небывалый простор и тонны дров, в которые превратился его дворец, и большая часть леса.

– И побольше пиетета! – напутствовала я, наблюдая то, как сразу присмирел леший и раздумал жениться. Правильно, злая, целованная Баба-яга с книгой заклинаний в руке – это страшная вещь. Но дожать стоило. – Не забывай про заклинания, наслать могу всякое, например мухоморы!

– Не советую пробовать, – прокомментировал присевший рядом и утомившийся Кощей. Он картинно стонал, давя на жалость, и хватался за голову, раскачиваясь из стороны в сторону. По всему получалось, что Костику нашему о-о-очень нехорошо.

Ну правильно, трезвец я на него наслала, а вот опохмелец забыла. Но ничего, так ему и надо, все равно он выживет, ведь почти бессмертный. Зато в следующей раз не к лешему меня заведет, а нормальную экскурсию организует. И с целовашками не полезет.

Впрочем, здесь с экологической катастрофой бед хватало, и я прям-таки чувствовала, что требуется мое особое баба-ягское вмешательство.

– А деревья новые наслать можешь? – с надеждой поканючил внезапно осмелевший леший. Я только вздохнула, глядя, как стремительно трезвеющие белочки потерянно бродят среди пеньков. Чудо-печки добрались до запасов лешего и переколотили все склянки. Так что пить теперь было совершенно нечего.

С чем я и поздравила самоходное машины. Хоть одну от них пользу получили, ну помимо дров.

Под ногами валялся какой-то оборвыш, совершенно неуместный кусок бумажки, которому в лесу не место.

Я подняла клочок, на обратной стороне был список. Только три последних пункта.

№ 998. Влюбить в себя Бабу-ягу из реальности.

№ 999. Жениться на Бабе-яге.

№ 1000. Попросить ее спасти лес.

Долго я стояла в оцепенении, глядя на этот клочок глупых, несбывшихся (к моему облегчению) надежд. Ну все правильно, своя чудная изнаночная логика в этом была – жена ведь не откажет мужу.

Больше всего меня шокировало количество пунктов. Целая тысяча! Ох, и долгую ж осаду панировал леший. Теперь я сомневалась, что после столь неуклюжего и топорного ухаживания выжила бы. Нет, стопудово загнулась бы пункте на десятом.

Леший с Кощеем спорили за моей спиной, нет, не спорили, а перебрехивались, как две старые собаки через забор, каждый из злодеев обвинял в случившемся другого.

А я смотрела на горизонт. Долго так смотрела. Лес-то теперь практически отсутствовал.

И видно было до самого горизонта.

На котором в клубах грозовых туч чернела одинокая гора в окружении хребтов поменьше.

Я не понимала, кто мог быть настолько бездушным, чтобы учинить такое. Нет, речь шла не о деревьях, у нас тоже пилят лес и делают из него бумагу, ткани, мебель и прочее.