Джоан Мур - Яддушка Для Злодея, Или Нельзя (Влю)Убить Кощея [СИ litres]

– А ну, выполняй обещанное!

– Нет, просто не могу я! И все! И не проси-и-и! – выл леший, выл и менялся. – На ту сторону только через огонь, землю, воду и медные трубы попасть можно. Не могу я, не могу тебя в сыру землю положить и закопать! – Пальцы сами собой ослабли и разжались. Я отпустила лесного. До меня еще медленнее, но все-таки доходило, чего я только что избежала. А когда окончательно я осознала, и вовсе похолодела от смертельного страха.

– Это ты что же, гад, убить меня решил?

– Не решил, не решил! – завизжал леший. – Передумал, не смог! – Лицо лесного царя окончательно изменилось полностью, потеряв всякое сходство с голливудскими красавцами. На меня смотрел молодец, не лишенный красоты, но все-таки далекий от суперзвезд. Худой лик, с зелеными веснушками на носу, большие честные глаза с ресничками из травинок и очаровательными годовыми кольцами на подбородке и да, почти голливудскими ямочками на щеках.

– Для нас, лесовиков, земля – что мать родная, – прошептал леший, бегая по мне своими салатовыми глазищами с золотыми искорками, вот их-то леший и не смог изменить в попытке обольстить меня. Они остались прежними. – Мы из нее выходим и в нее возвращаемся, только не так, как вы. Для вас в землю быть закопанным – верная смерть, для нас – жизнь! – Зеленые испуганные глаза смотрели странно. – Если бы я смог… Ты бы со мной на всю жизнь осталась… Взошла бы по весне, – при этих словах мне стало еще страшнее, – выросла и зацвела прекрасной дриадой. А я любил бы тебя больше жизни. Но я не…

«Не смог…» – вот что хотел сказать леший, осознавая себя слабаком, трусом, и не знаю кем еще. В общем, всем тем, кем воображают себя мужики, когда дали слабину, или кем обзывают себя злодеи, когда невзначай добро сделали».

«Так вот что это такое было, – осенило меня. – Вторая попытка жениться, только по лесным обычаям, – догадалась я, облегченно выдохнула и возблагодарила всех богов за то, что попытка не удалась. Хорошо, что у лесного царя оказалась кишка тонка на убийство. А то было бы совсем кисло».

– Только не рассказывай остальным, что я не смог, – попросил леший, глядя на меня щенячьим взглядом. – Кощей, он… не растерялся бы.

«Знамо дело, не растерялся», – подумала я про себя, понимая, что вместо падения леший странным образом вырос в моих глазах.

– Кощей теперь совсем засмеет, – сокрушался лесной царь.

Это точно. Кощей бы все сделал как надо и глазом бы не повел, на то и морда у него наглая, мимокрокодилистая такая. Не то что у лешего.

Я вторично возблагодарила всех богов за то, что мне так повезло. Лесной царь мне теперь во сто крат милее сделался. Особенно после того, как оказалось, что я чуть богу душу не отдала, погребенная замуж. Ведь на волосок от гибели была. И все из-за своей глупости. Сама слабость проявила, в реальность, как маленькая, запросилась. И меня же чуть за мои желания не посадили на рассаду.

А самое главное, я окончательно поняла, что не просто так в этом мире очутилась. Призвал он меня, притянул как свою. И не отпустит просто так, пока я порядок здесь не наведу.

И война эта между тьмой и светом, добром и злом – моя.

Если бы я, последняя Баба-яга в изнанке, ушла, битва была бы проиграна.

А что бы без меня тогда делали мои друзья? Погибли вслед за мной?!

Единожды поняв это, я легко и просто отпустила реальность. Там меня ничто не ждало: ни друзей, ни дома, ни семьи. Мама не в счет, у нее новый муж и, возможно, вскоре появятся новые дети, в ее жизни нет места для взрослой дочери. Не поэтому ли бабушка оставила мне дом в лесу и землю в сказочной изнанке?

Здесь я обрела почти все – домик, друзей, даже наглую мимокрокодильскую рожу и романтичного зеленого лешего.

Как-то бабушка сказала: «Где твои мысли, там и твой дом». А думала я все время, даже когда лежа погружалась в сырую землю, только о том, как они все без меня.

– Хорошо, – легко пообещала я лесному, – не скажу. Вставай. Пошли.

– Куда? – удивился леший.

– Так у нас же свидание, – скрестила я руки на груди. – Покажешь, где тут еще что злодеи набедокурили.

Лесной царь радостно вскочил. И это было мое первое, самое приятное свидание за всю жизнь. Без попыток поцеловать или соблазнить, за что я благодарна лешему. Зато с целым морем цветов и самой интересной лекцией в области ботаники, животноводства и лесоводства.

Возвращаясь, я знала про лес почти столько же, сколько неудавшийся лесной злодей.

– Ты где была? – стоило нам вернуться, накинулся на меня Кощей, разве только подозрительно не обнюхивая своим новоприобретенным чудо-юдиным носом. Уж очень ему не понравилась моя спина, от затылка до копчика измазанная грязью. Предположить пошлое ему не позволил только тот фат, что ни одна женщина не согласится заниматься этим, как свинка в грязи.

Я заметила нюхательные способности Кощея.

«Не-е, попозже расколдую, такая корова нужна самому, – оценила я звериные возможности перевоплощенного. И опять же плечи у него шире стали, недокормленная стать поправилась, любому злодею сто очков вперед даст. – Буду использовать Кощеевское чудо-юдо для выслеживания преступников. Натаскаю его на злодеев и затравлю их Кощеем, клин клином вышибают».

– На свидании, – невинно отозвалась я.

Кощей захлебнулся воздухом и подавился им же.

– С кем? – От рева покачнулись деревья.

– Да вот, мужа себе выбираю… – небрежно бросила коварная я. А что? С Кощеем поведешься, от того и наберешься! – Тоскливо мне, Бабе-яге, одной в изнанке жить. МужА требуется… – памятуя про хитрый «ПЛАН», с томлением в голосе протянула я. Лисичка так и подпрыгнула на месте, радостно захлопав в ладоши, тут же бросилась развязывать узелок и перебирать там то, что пригодится к свадьбе.

«Ну, рыжая! – про себя подумала я, наблюдая ничем не прикрытое стремление поскорее выпихнуть меня замуж. – Ягой последней буду, а ты у меня первая окольцуешься!»

– Я следующий в очереди на свидание… А в мужья первый! – быстро сориентировалась мимокрокодильская морда.

– Конечно, Кощеюшка, – покорно принимая первую кандидатуру в жертвы, согласилась я, – только надо испытания пройти.

– Какие? – забеспокоился мимокрокодил, памятуя о моем извращенном чувстве юмора и любви к грибочкам.

Я не стала отвечать на такой каверзный вопрос. Все догадались и так. Несколько пар глаз впились в лешего: прошел ли испытания тот или как?

– А я что, я ничто… – пробормотал царь и шмыгнул за медведя. Особенно прожигал взглядом лесного Кощей, и широкий мишка ему был не заслон. Лучи ненависти, как рентген, проходили насквозь и впивались в лесного царя.

– Ну что, идем дальше?

– Куда? – с очередным приступом подозрения впился в меня Костик.