Илона Эндрюс - На Грани (ЛП)

— Не твоего ума дело.

— Ты знаешь… — Роб нахмурился, делая вид, что погружен в свои мысли. — Ты мне всегда нравилась.

Деклан вышел из кустов и решительно направился к Робу. Должно быть, он следовал за ней все это время. Она не могла оставить это без внимания. Он, вероятно, думал, что это его шанс завоевать ее расположение — его Ледяная Светлость, вся готовая к спасению. Она взглянула ему в лицо, и ее пронзила тревога. Она всегда думала, что видеть убийство в чьих-то глазах — это фигура речи, но когда она посмотрела на Деклана, то увидела его кристально ясно.

Она скрестила руки на груди и посмотрела поверх головы Роба на Деклана.

— Это плохая идея.

Деклан продолжал приближаться. Он не шел, а крался, огромный, смертоносный и очень злой.

— О нет, — сказал Роб. — Это отличная идея. Я заключу с тобой сделку: ты отсосешь у меня, а я позабочусь о том, чтобы вернуть тебе твою старую работу.

Ах ты, жалкий, скользкий ублюдок.

Желваки играли на подбородке Деклана. Он убьет Роба, если доберется до него.

— Если ты сделаешь это, я больше никогда с тобой не заговорю, — пообещала она ему.

Деклан на мгновение остановился.

— О, мне нравится, когда ты злишься, — сказал Роб. — Насколько я понимаю, мой отец обещал мне тебя четыре года назад, но я так и не получил тебя. Как тот рождественский подарок, который мне так и не удалось развернуть. Мне кажется, я уже заждался.

У нее было несколько секунд, чтобы избавиться от Роба. Роза притворно вздохнула.

— Ты прав, Роб. Мне действительно нужна работа, и, похоже, никто не собирается меня нанимать. Наверное, меня загнали в угол.

— Я рад, что мы смотрим в одном направлении.

Деклан снова двинулся вперед.

Роза улыбнулась.

— Дело в том, что теперь, когда я загнана в угол, мне нечего терять. И у меня есть сильное желание, Роб. Очень сильное желание причинить кому-нибудь боль.

Это заняло у него секунду.

— Ты много на себя берешь, сука.

— Пожалуй, я начну с тебя, — сказала она. — Знаешь, когда я одарила вспышкой Брэда, он весь обоссался. Роб, мне бы так хотелось посмотреть, как ты намочишь штаны. А потом я, пожалуй, съезжу в твой семейный дом и посмотрю, как твой папа напрудит в штаны так же хорошо, как ты.

— Ты не посмеешь.

— А что мне терять, болван ты этакий? — Она рассмеялась и начала подниматься со ступенек.

У Роба отвисла челюсть. Он обернулся и увидел Деклана, маячившего у него за спиной. Роб побелел как полотно.

Роза прибегла к последнему оружию в своем арсенале.

— Деклан, пожалуйста, не трогай его.

Деклан чуть наклонился к Робу. Его голос превратился в низкое рычание.

— Беги.

Роб бросился вниз по тропинке. Он никогда не был хорошим бегуном, но преодолел участок дороги на рекордной скорости.

— Тебе не следовало меня останавливать. — Деклан смотрел ему вслед. Казалось, он вот-вот передумает. Как бы быстро Роб ни бежал, Деклан его догонит.

— Я могла бы навредить Робу. Во-первых, я могла бы застрелить его. — Она сунула руку в сумку и показала ему свой пистолет. — Во-вторых, я могла бы поджарить его своей вспышкой. Я не причинила ему вреда. Я могла бы это сделать, но не сделала.

Его глаза сузились.

— Но почему же? У тебя есть к нему какие-то чувства?

— Нет! По крайней мере, не те чувства, о которых ты спрашиваешь.

— Тогда почему?

— Это довольно сложно. Я тебе все объясню, если ты пообещаешь не охотиться на Роба.

Он задумался над этим вопросом.

— Очень хорошо. — По его тону было ясно, что он делает ей одолжение.

Роза сделала все возможное, чтобы скрыть эмоции, выдохнула и села на траву со своей стороны охранных камней. Он сидел, скрестив ноги, смотря на нее. На нем все еще были джинсы и толстовка. Джинсы скрывали большую часть его ботинок, и от ног до шеи он должен был выглядеть как человек из Сломанного мира. Должен был, но не выглядел. Он держал себя как человек, который никогда не ездил в переполненном автобусе. Его плечи были слишком широки, поза слишком властна, и если бы он вошел в один из оживленных торговых центров Сломанного мира, люди, вероятно, шарахались бы от него по сторонам.

Его волосы усиливали эффект, но хуже всего были глаза и лицо. Даже когда он был спокоен, как сейчас, от его взгляда захватывало дух. Это были глаза аристократа из Зачарованного мира, который ожидал, что ему будут повиноваться, и исполнять его приказы без малейшего колебания. Вместо того чтобы выглядеть как уроженец Сломанного, Деклан, в конечном итоге, выглядел как голубокровный, который нарядился в потусторонние одежды на Хэллоуин.

И она должна была объяснить ему сложные правила жизни в Грани. Как она вообще найдет нужные слова?

— В Сломанном мире, когда мужчина нападает на женщину, вызывают полицию, — начала она. — Они изучают улики, и если их достаточно, то мужчину берут под стражу, обвиняют в преступлении, судят, а если признают виновным, то сажают в тюрьму. Что происходит в Зачарованном мире?

— В Адрианглии происходит нечто подобное, — ответил Деклан. — Шерифы изучают улики и берут виновного под стражу. Если они не сумеют его задержать, то вызывают охотников за головами, а если те не сумеют, то вызывают Маршала. Кого-то вроде меня.

Она определенно предпочла бы охотников за головами. Это звучало зловеще, но не так плохо, как он.

— Это твоя работа — задерживать преступников?

— Только некоторых. Ты должна сделать что-то значительное, чтобы привлечь мое внимание. Пожалуйста, продолжай.

— А ты знаешь, что происходит в Грани?

— Надеюсь, ты меня просветишь.

— Ничего. — Она посмотрела на его лицо, чтобы понять, как он отреагировал. — В Грани нет ни полиции, ни маршалов, ни шерифов, ни вообще какой-либо службы охраны. Нет никакой беспристрастной третьей стороны. Вместо этого вся община Восточного Лапорта замирает, чтобы посмотреть, что будет дальше. Потому что нас немного, все знают друг друга, и все, что мы делаем, имеет последствия.

Она глубоко вздохнула.

— Если на женщину нападают, то это касается только ее семьи и семьи нападавшего. Они могут прийти к какому-то соглашению о возмещении ущерба или наказании. Или же они могут провести следующие несколько десятилетий, лежа в засаде со своими пушками, пытаясь забрызгать мозгами друг друга и всю местную зелень. Никому не нравится вражда. Междоусобицы вызывают хаос: многие семьи связаны родственными узами, и когда вспыхивает вражда, весь Восточный Лапорт может сгореть в огне. Пострадают невинные люди, пострадает и торговля. Многие из нас зарабатывают неплохие деньги, торгуя с караванами из Зачарованного мира, а затем продавая то, что мы выменяли в Сломанном. Если караванщики узнают, что между ними идет вражда, они уедут из города и навестят кого-нибудь другого.