Ольга Коротаева - Мой любимый киборг [publisher: ИДДК, с оптимизированной обложкой]

– Это месть? – хрипло уточнила я и, тяжело дыша, любовалась совершенным телом.

О, принц великолепен! Я не смогла бы отвернуться, даже если бы захотела. Взгляд скользил по широким плечам и мускулистым рукам, на смуглой коже которых изящным рисунком темнели вживлённые дрены. Сглотнув подкативший к горлу ком, я опустила голову, любуясь линией бёдер и «поясом Апполона».

Эсфир, разумеется, осведомлён, насколько хорош собой. Он двигался мучительно медленно, будто сытый хищник, демонстрируя перекатывающиеся под атласной кожей развитые мышцы. Губ принца коснулась лукавая улыбка, и я прижала ладони к щекам, пытаясь уменьшить опаливший их жар. Понимала, что снова готова совершить большую глупость, но…

– Представь, каково мне было увидеть тебя‚ – его вибрирующий голос отозвался внизу живота сладкой дрожью. – Когда ты скинула форменное платье и направилась в душ, считая меня чем – то вроде сушилки или монитора. А у меня до сих пор, стоит закрыть глаза, встаёт…

Он шагнул ко мне, и я вжалась в мягкую стену капсулы, не в силах отвести взгляда от явного признака мужского возбуждения. Эсфир замер и, выдержав паузу, за время которой я ни разу не вдохнула, а сердце билось всё быстрее, шепнул:

– Встаёт картина, как ты уходишь от меня. Обнажённая и прекрасная, как богиня! Округлые ягодицы сводят с ума, а ямочки на пояснице…

Взгляд Эсфира потемнел, грудь заходила ходуном от тяжёлого дыхания, голос прозвучал так низко, что я едва не застонала.

– Представь, каково мне было.

– Увы, я не могу похвастаться такой же невероятной выдержкой‚ – я поднялась на колени и обвила руками его мускулистую шею, выдохнула в приоткрытые губы: – Я слишком долго влюблена в тебя, звёздный принц!

Закрыв глаза, приникла к его рту в сладостном поцелуе, желая раствориться в этом мужчине, хоть на одну ночь позабыть обо всех проблемах и опасности. Погрузиться в давно лелеемое удовольствие, сотни и тысячи раз проигрываемое в мечтах и отчасти исполненное с Виком.

Но что – то было не так. Эсфир не отвечал на поцелуй. Я замерла и, ощутив, как по спине прокатилась ледяная волна, а внизу живота, казалось, приготовилась взорваться сверхновая звезда, прошептала:

– Ты дразнишь меня, да? Сколько же будет длиться твоя месть? Я простила тебя за то, что ты использовал мою дочь и подверг нас опасности, теперь твоя очередь проявить милосердие…

– Луна.

Я вздрогнула от космического холода, мелькнувшего в голосе звёздного принца, и, затаив дыхание, неохотно отстранилась. Избегая смотреть на Эсфира, не понимая, почему он то пытается меня соблазнить, то отвергает, замерла в ожидании приговора. Если он сейчас рассмеётся над глупой землянкой, я умру от стыда.

Эсфир обхватил пальцами мой подбородок и, приподняв голову, пытливо посмотрел в глаза.

– Значит, ты моя фанатка? – уголок его рта дёрнулся в короткой усмешке. – Одна из тех, что готовы на любые безумства, лишь бы прикоснуться к кумиру? Ты хорошо это скрывала.

Отпустив меня, он отступил и, подняв брюки, принялся одеваться. Я растерянно спросила:

– Что не так? Эсфир, объясни, пожалуйста.

– Ты купила киборга для утех, просто не успела воспользоваться? – полоснул он меня взглядом. – Понимаю. Переживала по поводу переезда и новой работы, было не до сладенького. Ах да! Ещё забота о коте и волнение о дочери. Но, моя копия недолго бы простаивала, верно? Я думал, ты другая, Луна.

И он вышел из капсулы. Панель бесшумно закрылась, оставив меня наедине с полным недоумением и горьким разочарованием. Я моргнула и, ощутив, как по щеке поползла слеза, зло стёрла её. Это была лишь месть! Я отвергала Эсфира как робота, и жестокий гордец теперь мстит. Это низко для императора. Или же…

Думая, что я его фанатка, он решил, что я буду делать глупости? В «Сенатских вестях» часто писали о забавных или грустных поступках преследовавших принца девушек. То залезут в систему вентиляции, заблокировав её. То проберутся на дворцовую кухню и подмешают что – то в еду, погрузив часть обслуживающего персонала в сладостный транс. То в прямом эфире попытаются покончить жизнь самоубийством.

Я точно не стала бы делать подобных безумств.

Дрожа, обхватила себя руками: но я его фанатка. Во всяком случае раньше была. Шесть лет назад, до того, как повстречала Вика. Страсть, которая закружила меня, свела с ума и выбила мечты о звёздном принце, а потом появилась Наи, и стало совсем не до розовых грёз.

Значит, сейчас я заплатила унижением за то, что девчонкой фанатела от красивого сына императора? Не слишком ли жестоко он поступил? Но… может, это и к лучшему.

Разгорячённое тело ныло от неудовлетворённости. Сейчас бы не помешал ледяной душ, но о простых радостях придётся забыть до ближайшей станции. В звездолёте запас воды придётся экономить, неизвестно, сколько нам бродить в космосе, а подготовиться к долгому путешествию времени не было.

Я закуталась в одеяло и, хотя было холодно и одиноко, не пошла к Наи. Не хотелось случайно встретить принца – сейчас это было бы очень больно. Но почему моя обида так сильна? Неужели я до сих пор «болею» Эсфиром? Тогда он прав, что отказал мне. Это были бы нездоровые отношения…

Усмехнулась: да какие отношения?! Брошенка с Земли и будущий император. У нас всё равно нет будущего.

Я думала, что заснуть на мокрой от слёз подушке не получится, но, ощутив прикосновение к щеке, вздрогнула. Выныривая из сладких объятий сна, нежно притянула к себе смеющуюся Наи. Дочка снова поцеловала меня и весело заявила:

– Поднимайся, соня! Эсфир уже завтрак приготовил.

– Звёздный принц готовит мне завтрак, – с грустной улыбкой протянула я и вздохнула: – Жизнь удалась.

– И даже приносит кофе в постель.

Я вздрогнула при звуке вибрирующего баритона и удивлённо посмотрела на вошедшего в капсулу Эсфира. Как ни в чём не бывало, он протянул мне чашку, от которой исходил умопомрачительный молочно – горьковатый аромат.

Что с Эсфиром? Может, сожалеет о том, как поступил со мной ночью, и заглаживает вину? Нет, это не похоже на выросшего во дворце баловня. Не зная, что сказать, от растерянности машинально взяла кофе. Но принц, видимо, решил меня окончательно дезориентировать. Он подался вперёд и шепнул:

– С добрым утром, Луна.

И поцеловал.

Эсфир

Не думал, что Луна окажется одной из них. Меня передёргивало от одного воспоминания о девушках с улыбками на лицах и сияющими болезненным фанатизмом глазами, которые бросались под мой флаймобиль или лезли по отвесной стене, чтобы пробраться в академию. И каждый раз, когда кто – то погибал, я ощущал вину и дикое отчаяние – ведь от меня это совершенно не зависело! Но отец считал иначе. Я будто снова видел его сурово поджатые губы и укор во взгляде.