Дарья Кузнецова - Образцовый самец

Без довеска в лице местных план был исключительно прост. Захар собирался спокойно прийти в лагерь, забрать Ваську и уйти – без шума, паники и крови. Но на всякий случай предупредил добровольных помощников, чтобы при малейшей угрозе сразу уезжали обратно к своему лагерю.

Отыскать нужный «шатёр» – а вернее, собственную броню в нём, - не составило труда. В пару съёмных приборов были встроены поисковые маячки, которые работали в обе стороны: можно было найти как их с помощью брони, так и броню, при некоторой сноровке, с ними. Обратный эффект работал на очень небольшом расстоянии и давал значительную погрешность, но в нынешних обстоятельствах это не волновало. Ну а куйки тем более не доставляли проблем, потому что начбеза они просто игнорировали.

А вот отсутствие рядом с бронёй Василисы оказалось для мужчины очень неприятным сюрпризом. Ругнувшись, но не делая поспешных выводов, Захар начал поиски с обхода лагеря.

Ушло на это больше часа. Смотреть на куйков и, главное, женщин, зная, что из себя представляют окружающие существа и эти несчастные, было противно до тошноты. Ещё противнее – спокойно проходить мимо. У Гаранина отчаянно чесались руки взять какую-нибудь пушку потяжелее и пoмощнее, вроде штурмовой плазменной системы с поэтичным названием «Забава», и выжечь до основания всё это гнездо. Парой выстрелов превратить окрестные скалы в спёкшиеся покатые холмики с наполовину выкипевшим озером посередине, чтобы нельзя было даже примерно определить, существовало ли тут когда-то хоть что-то живое.

Только начбез прекрасно понимал бесплодность этих мечтаний. Даже не из-за отсутствия «Забавы»; просто никто никогда не отдаст приказа на уничтожение эндемика чужой,имеющей своё разумное население планеты, каким бы мерзким всё это ни выглядело со стороны. И устраивать подобный геноцид без приказа полковник тоже не стал бы, потому что не положено . Уставом,инструкциями и всё тем же вбитым с учебки правилом «не лезь на чужую планету со своими законами».

Но с каждой минутой поисков правила эти казались всё более размытыми, а желание вырезать человейник под корень – объёмным и материальным.

Несколько раз Гаранин возвращался к шатру, надеясь, что умудрился разминуться с Василисой. И, оказывается, правильно делал, потому чтo именно там он её и нашёл.

Он вообще-то изначально пообещал себе не ругаться на неё, понимая бесполезность всех упрёков, пусть и очень хотелось. Однако при виде её состояния малейшее желание ругаться пропало, смытое тревогой из-за неожиданной истерики и – облегчением. Потому что это тoчно была она, Васька, а не безмозглый ходячий инкубатор.

И только пoтом уже шли остальные эмоции. И недоумение относительно причин истерики,и глухая растерянность при виде густо измазанного чем-то бурым халата,и колючая досада – при виде изодранных ладоней.

Последнее Гаранина искренне возмутило. Василиса сама маленькая такая, хрупкая, пальчики – чуть не в три раза тоньше его собственных, явно непривычные к дикой жизни; ну как вообще можно с ними так обращаться? Кто это сделал?

И что вообще произошло?!

Последний вопрос был самым важным, но ответа на него пришлось ждать довольно долго,истерика получилась продолжительной. За это время Гаранин успел голову себе сломать в попытках предпoложить, что именно случилось. И как оказалось, в своих предположениях Захар был не очень-то далёк от истины, она действительно успела выяснить, что аборигены – совсем не люди.

Успокоившись, женщина сбивчиво пересказала, куда успела влезть за время его отсутствия,и дала понять, что о собственном любопытстве, невзирая на последствия, не жалеет. И полковник не знал, чего ему хочется – связать её и спрятать понадёжнее или придушить, раз уж она так упорно стремится к неприятностям.

Ну как с ней такой разговаривать? Как объяснить, что ведёт себя как глупый ребёнок, если её, как ребёнка, скука страшит сильнее смерти?

Но Гаранин своевременно вспомнил собственную умную мысль о пользе молчания и решил не повторять прошлую ошибку. Сменил тему.

Да и в самом деле, это ему важно, чтобы с ней ничего не случилось, чтобы она целой и невредимой добралась домой. Значит, именно его долг это обеспечить.

Пересказ полученных сведений у Гаранина вышел сухим и кратким, без подробностей, но я всё равно порадовалась, что в животе совершенно пусто и тошнить мне больше нечем. Зато понимание, среди кого мы находимся и какой участи счастливо избежали, подстёгивало и придавало сил поспевать за уверенным шагом начбеза.

Я шла рядом, чуть позади, как велел мужчина, и старательно не смотрела по сторонам. Куйкам, конечно, плевать на выражение моего лица, но всё равно не хотелось брезгливо кривиться при взгляде на них. Никак не получалось отвязаться от мысли, что вот это – люди. Странные, непонятного уровня развития, но – люди. Да мне Нурий даже почти понравился! Вот и как теперь с этим жить?!

А еще вернулся мучивший меня по дороге к шатру иррациональный страх, что вот прямо сейчас обнаружат труп Мария, начнут искать убийцу и все эти существа сразу же набросятся на нас.

Гори оно всё во вспышке сверхновой! Как же я хочу домой, в свою лабораторию, к своим компьютерам и сухим цифрам! Не зря я никогда не любила биологию, она не только мерзких насекомых изучает, но и тварей куда более противных...

Мы почти успели уйти. Правда, проблемы начались совсем не там, откуда я их ждала.

На другой стороне озера один за другим прогремели несколько взрывов, по цепочке. Захар где-то между ними рванул меня в сторону, к ближайшей скале, втиснул в какую-то трещину. Дышать стало некуда, в спину и бока впились бесчисленные острые края камней, но возмущённое шипение я сдержала: Гаранин вообще-то мне жизнь спасал!

Канонаде за озером ответила пара взрывов с нашей стороны. По ушам словно хлопнули чьи-то тяжёлые пухлые ладони.

На несколько секунд повисла тишина – плотная, звенящая, стучащая быстрыми молоточками пульса в ушах. Но жутковатая мысль, что я совершенно оглохла, не успела толком родиться, потому что вокруг поднялся невообразимый гвалт. Тишину разорвали сотни, тысячи голосов, слившиеся в единый гул. Лагерь взбурлил, забегали все и разом, без какой-либо цели и системы.

Прямо на моих глазах – я могла нąблюдąть происходящее через плечо Гąрąнинą – мечущийся, словно обезумевший арeний рąздавил пąру столь же невменяемых куйков.

Я шумно сглотнулą, чувствуя горечь во рту и сухость в горле.

– Зąхąр, что происходит? - прошептąлą сдавленно.

– Похоже, люди устроили диверсию. Похоже, удачно, - через плечо сообщил Захąр.

Звука выстрела через пару секунд после этого я не слышала, зато увидела, как один из куйков, бежавший прямо на нас, запнулся на ровном месте, когда на груди его распустился чёрный цветок прожжённой раны, и, нелепо всплеснув руками, рухнул под ноги своих сородичей. Полковник по одной ему понятной примете решил, что этот тип опасен лично для нас.