Дарья Кузнецова - Образцовый самец [litres]

Взорвалось что-то внутри одного из кафе, у дальней стены. К тому времени, когда мы подошли, у места разрушения уже поднялась деловитая суета. Небольшие грузовые арении оттаскивали обломки, руководила ими пара аборигенов. За проломом виднелось что-то вроде склада, а в полу зияла большая дыра. В которую, похоже, обрушилась часть полок.

Гаранину, который вознамерился подойти поближе и сунуть туда нос, никто не препятствовал, только невозмутимо его обходили.

Осмотр много времени не занял, вскоре полковник сообщил дожидавшемуся нас Нурию, что можно возвращаться. Вопросов блондин не задавал, а от меня Гаранин отмахнулся неопределенным «потом».

Которое наступило только «дома», когда абориген сослался на неотложные дела и оставил нас вдвоем.

– Ну?! – насела я на начбеза.

– Лаз, похожий на подкоп, и взрывчатка. Примитивная, кажется, что-то на основе нитроглицерина, – коротко ответил он.

– Как ты угадал?

– По запаху, – хмыкнул начбез. – И характеру разрушений. Взорвали, кстати, чтобы обрушить лаз. Через который кто-то воровал еду – полки совершенно пустые, не хватало каких-то ящиков.

– У них что, такие продвинутые паразиты завелись?! – опешила я. – Со знанием взрывного дела?

– Можно сказать и так. Явно кто-то обнес продовольственный склад.

– Но у них же тут и так все общедоступно в неограниченных количествах! – пробормотала растерянно.

– Значит, не «обще» и не «доступно», – с каким-то странным удовольствием возразил Гаранин.

– А чему ты радуешься-то? – не поняла я.

– Тому, что это уже больше похоже на нормальную реальность, а не на утопический кошмар, – пояснил полковник. – Не все так идеально и благостно, как нам показывают. Ты заметила реакцию местных на взрыв?

– Такое сложно проигнорировать, – признала, передернувшись. – Было ощущение, что я в голофильме, который поставили на паузу. А еще казалось, что они постоят так пару секунд и падать начнут, потому что заряд кончился. Жутко. Да и потом – такая невозмутимость, как будто ничего не случилось. Откуда Нурий вообще узнал, что никто не пострадал?!

– Я уже давно обратил внимание, что они обладают возможностью невербального общения. Не знаю, с помощью имплантов каких-то или других органов, которых нет у людей. И общаются без участия каких-то там галигов. Не факт, что нас по поводу этих приборов обманули, они могут, например, выступать усилителями, но дело явно не только в них.

– И что все это значит?

– Мало данных, – недовольно качнул головой Гаранин. – Поэтому слишком много вариантов. Но мне очень хочется познакомиться с теми, кто ворует у местных еду. Они отлично понимают повадки этих… существ, не знаю уж, насколько их можно считать людьми, и совершенно не боятся возмездия здесь и сейчас. Вряд ли они украли еду за пару секунд, какое-то время на это требуется, но они совершенно точно знали, что могут себе позволить. Тактика явно отработанная. Да и закладывать взрывчатку в такой ситуации – уметь надо, а то тебя же самого и завалит. Нет, работал достаточно грамотный подрывник, пусть у него и примитивная взрывчатка. Да и то, примитивность ее – понятие относительное.

– Думаешь, взрывали тоже люди?

– Почти уверен, – кивнул полковник. – Похоже, у них тут существует два лагеря, если угодно – даже две расы. Оболваненные эти, с силиконовыми рожами, и… другие.

– Ты считаешь, что с ними будет безопаснее? – нахмурилась я недоверчиво.

– Вряд ли, но от них хоть понятно, чего ждать. А вся эта местная туповатая идеальность и «каждому по потребностям» вызывает кучу вопросов и подозрений и заставляет дергаться от малейшего шороха. Из двух опасностей я выберу знакомую, даже если она видится более страшной.

– И что ты собираешься предпринять?

– Пока надо думать. И осматриваться. Раз они так легко меня выбраковывают из собственного общества и не считают опасным, нужно этим пользоваться, – резюмировал Гаранин. – Они же не обращают на меня внимания? Вот и прекрасно.

– Ты только поаккуратнее, – попросила я, хмурясь.

Понимаю, что полковник – мужик опытный и в диверсионной работе, наверное, знает толк, но все равно за него тревожно. Или не за него, а просто страшно остаться одной среди этих странных существ? Гаранин, конечно, не идеален, но на таком фоне именно этим и подкупает.

– Ты тоже со своими ухажерами не переусердствуй, – напутствовал начбез. – А то увлечешься – и привет, сольют тебя с кем-нибудь, пойдешь ему таких вот идеальных пачками рожать.

– Еще немного, и я решу, что ты ревнуешь, – заметила с нервным смешком.

– Заревнуешь тут, когда местные самцы конкурентом не считают, – заржал полковник.

– Кстати, о рождении идеальных. Ты обратил внимание, что мы еще ни одного ребенка не встретили? Да даже подростков нет!

– Обратил, даже спросил у этого, – Гаранин кивнул на дверь. – Он сказал, что все дети обитают в особой части города, закрытой от посторонних, куда имеют доступ только родители и тамошние работники.

– Может, их именно там обрабатывают? – оживилась я. – В детском возрасте.

– Может, но этого не проверить. Прорываться туда, чую, чревато. При их отношении к размножению потомство должно хорошо охраняться. Ладно, пойду.

– А мне что делать?

– Не вляпаться в неприятности, – напутствовал полковник и действительно удрал.

Я же осталась в одиночестве и полной растерянности.

Впервые если не за всю жизнь, то за последнюю пару десятков лет я понятия не имела, чем себя занять. Обычно с трудом выкраивалось несколько дней на отпуск, и то я никогда не сидела на месте просто так – экскурсии, книги, на худой конец кино. И даже от такого отдыха я быстро уставала и рвалась обратно на работу, потому что там эксперименты, там жизнь, а ребята хоть и хорошие, но без меня точно не справятся.

И вдруг образовалась масса свободного времени – и проводила я его в каменном мешке, внутри которого не было ровным счетом ничего, кроме кровати. Если у местных имелись какие-то развлечения, то знакомить нас с ними не стремились, делали вид, что не понимают вопросов. Или правда не понимали?

Положение мог спасти личный комм, но его я, как назло, оставила в каюте на станции. Высокоточная техника макетного зала чувствительна ко всякого рода помехам, поэтому на рабочее место мы старались приходить без лишних приборов, все равно они там не нужны. Сейчас я впервые всерьез пожалела об этих порядках.

Хорошо Гаранину, у него вон большая и важная цель нарисовалась. А я?!

Нет, я еще не настолько одурела от скуки, чтобы навязываться полковнику в этом его нелегком деле. Очевидно, помощи от меня не будет никакой, только лишнее привлечение внимания. Но завидовать ему черной завистью это не мешало.