Эвелина Тень - Царица [litres]

– Я изменился, – покаянно молвил экс-гангстер. – Даже врезать никому не могу.

– Ну, брат, не все так плохо! – успокоил его Ронн, инстинктивно потирая левый бок.

– И вообще я уже не раз лоханулся, – поморщившись, продолжил признание Дарт-младший. – В моей профессии главное – холодные мозги и быстрая реакция. Эмоций быть не должно, они мешают. А я… – Он горько усмехнулся. – Я все время о тебе волнуюсь, Регина.

– А, так это я во всем виновата! – начала я прозревать и от возмущения даже отдернула руку от тарелки с бутербродами, к которой та как-то незаметно для меня подобралась. Ну и не буду у них угощаться, раз они меня ругают!

– Если только в том, что не дала мне умереть, – хмыкнул Дилан.

– Ты уже не тот, не хладнокровный убийца, не бесшабашный гангстер, это я поняла, – ворчливо отозвалась я. – Жаль, что это для тебя такой шок. Так и я теперь не та. И что сейчас? Повеситься?

– И в самом деле! – неожиданно вклинился в разговор Брэд, перегнувшись к нам через диван, и я на секунду перепугалась, что это он так горячо поддерживает мое неосторожно вырвавшееся предложение. – Регина тоже подверглась изменениям. Дилан, твоя кровожадность, возможно, никуда и не пропала. Мы взяли черты от Мастера, а она – от нас.

– Чего?! – округлили глаза мы трое и крепко задумались. Вернее, я задумалась, а что было в головах двух моих Первородных, мне, несмотря на все наши связи, доподлинно неизвестно.

«А ведь и правда, – вкрадчиво прошуршал внутренний голос, – ты вон всю неделю только и делаешь, что жуешь».

«Неправда», – оскорбилась я и руку вторично от тарелки с бутербродами убрала.

«Правда, правда, – заухмылялся внутренний голос. – Стрессы стрессами, но раньше ты никогда себя так не утешала».

Я непроизвольно скосила глаза налево, на звук возобновившегося чавканья, и внутренний голос случая промыть мне мозги не упустил. «Правильно смотришь, – подхватил он, – думаю, это от Ронна все и происходит. А вот насчет кровожадности… – Тут внутренний голос позволил себе ехидный смешок… – Не знаю, как насчет жестокости вообще, а вот к отдельно взятым личностям она точно наблюдается».

Я аж задохнулась от подобных намеков. Ну хотелось мне пару раз, от силы три поджарить коллегу Сташека, но ведь он это заслужил, разве нет?!

«Ну-ну, – продолжал веселиться внутренний голос, – да и занудлива стала, прямо как Брэд».

– Ну уж нет! – вскричала я, на это раз вслух, и Первородные с недоумением на меня уставились.

Я махнула на них рукой, а внутренний голос продолжал измываться:

«А сам первенец взял от тебя лучшее – страсть к готовке». Тут я хрюкнула, но, как оказалось, преждевременно, потому что внутренний голос еще не закончил. «Ну, ты не волнуйся, Регина, – успокаивающе сказал он и даже попытался в силу своих возможностей ободряюще похлопать меня по плечу, – есть и плюс в твоем положении: глядишь, станешь первой по стрельбе в управлении или вообще займешься регулярно спортом, как и собираешься последние лет пять. Может, даже будешь профессионально играть в футбол».

Я не знала, возмущаться мне, плакать или смеяться. По всему выходило, что смеяться приятнее, и я расхохоталась.

– О, а у девушки истерика, – глубокомысленно заметил Ронн на мой оглушительный взрыв смеха, и это замечание вызвало у меня новый приступ веселья.

– Стресс, – пожал плечами Дилан и поднялся. Сделал это слишком резко, и его качнуло так энергично, что он едва сохранил равновесие.

– Упс, а я пьян, – констатировал мой младшенький и расплылся в довольной улыбке. – Какое забытое ощущение!

– Ты куда это рванул, сердечный мой? – обеспокоилась я (в первую очередь вообще-то за целостность дома).

– Тебе за бокалом, – охотно пояснил Чикаго. – Присоединяйся. Тебе нужно.

Хотела было я возмутиться на это заявление, но вспомнила все события прошедшего дня и подумала, а в самом деле, почему бы и нет? Честно говоря, воскресенье выдалось напряженным даже для суперведьмы.

– Брэд принесет, – сказала я, эдак завуалированно выражая свое согласие.

– Я сам, – упрямо качнулся Дилан и двинулся вперед.

Мы следили за ним с напряженным интересом: даже Брэд задержался посмотреть. Но, несмотря на все опасения и депрессионные признания, всех своих навыков и реакций бывший киллер не утратил: ему удалось, тщательно огибая все углы, благополучно достигнуть буфета, медленно вынуть оттуда один бокал под виски и, так же осторожно вернувшись назад, с законной гордостью водрузить его передо мной на столик. Я едва не зааплодировала, честное слово. Заглянула в бокал задумчиво (Первородные тут же с готовностью его наполнили, вернее, двое из них: Брэд оглядел нас скептически и гордо удалился на кухню) и молвила с неожиданно проснувшимся интересом:

– Так что там конкретно случилось в парке с молодым вампиром?

– По какому поводу был праздник?

Я проснулась от этого вопроса, произнесенного интимным шепотом мне прямо в ухо, и в первое мгновение подумала, что у меня дежавю. Точнее, нет, как же это сказать правильно… дежаэкуте. Ну в смысле я ведь совсем недавно это уже слышала, правда, сказанное совсем иным тоном.

Вторая мысль была пугающей: неужели я так напраздновалась, что это до сих пор очевидно?! Я ведь специально прилегла поспать вечером, чтобы к моменту встречи с принцем вампиров быть в форме. Тут пробудившийся внутренний голос язвительно заметил, что я прилегла не специально, а вынужденно, и я стыдливо потупилась.

И только третья мысль оказалась более-менее здравой и трезвой и донесла троичную информацию: видимо, я разоспалась, уже десять вечера, и ко мне в спальню пришел Элан. Как только этот факт дошел до меня, я резко села на кровати и, хотя совершенно не собиралась оправдываться, отчего-то в первую очередь выпалила:

– Я ничего не знала.

Разумеется, я говорила не о попойке, а о спецрейде, предпринятом в субботу.

Элан слегка отстранился, позволяя мне усесться поудобнее, и медленно кивнул.

– А почему ты мне вчера ночью ничего не сказал? – возмутилась я.

– Вчера ночью тебе было не до вампирских проблем, – пожал плечами старый монстр. – Да я и сам прекрасно со всем справился.

Тут он посмотрел на меня самодовольно и нетерпеливо спросил, словно ожидая похвалы:

– Разве нет?

Я фыркнула.

– Хорошо развлекся? – участливо поинтересовалась я.

– Неплохо, – признался он, на секунду перестал играть и молвил негромко: – Им не стоит заходить так далеко. В следующий раз я могу не быть великодушным.

От его ледяного тона у меня мурашки по спине побежали, хотя я и привыкла считать себя храброй и к вампирскому воздействию устойчивой.

– Согласна, – вздохнула я. – С первой частью твоего заявления. А со второй… так ты проявил великодушие?