Лариса Петровичева - Королевская орхидея [litres]

– Миледи! – воскликнули они в один голос, и Лотар добавил: – Слава богу, вы пришли в себя.

Искре даже удалось слабо улыбнуться. Она обрадовалась этим людям, как родным, и подумала: знают ли отец и мачеха о том, что случилось с ней и Тео? Где сейчас Тео, что с ним?

В груди заворочался ледяной ком, и Искра тотчас же услышала встревоженное:

– Тихо, тихо… Не думай об этом.

Откуда-то справа вышел Золотой в своем человеческом облике. Рыжие волосы заплетены в косу, длинные складки алого одеяния с легким шуршанием тянулись по полу. Лотар и служанка смотрели на дракона с плохо скрытым ужасом и глубоким уважением. Было видно, что они готовы выполнить все, что он прикажет.

– Господин Лотар, – позвала Искра, – что известно… о Тео?

Голос сорвался, и последние слова Искра промолвила хриплым шепотом. Мелькнуло воспоминание о мачехе, которая всегда «тыкала» слугам, но Искра не могла представить, как можно обратиться на «ты» к человеку, который тебе в отцы годится. Лотар неопределенно пожал плечами:

– Ничего, миледи. В газетах ничего не написано.

– Что случилось? – со слезами на глазах спросила служанка.

Золотой одарил ее тяжелым взглядом, и девушка умолкла и опустила голову. Дракон обошел кровать, и Искра увидела, что за ним тянется толстая растрепанная нить. Только сейчас она заметила, что этих нитей очень много, они покрыли почти всю комнату и Искра лежит в самом центре этой паутины.

– Я не знаю, – ответила она. – Если Тео не убит, то арестован за мятеж против короля.

Служанка ахнула и тотчас же зажала рот ладонью. Лотар нахмурился:

– Этого не может быть. Милорд никогда бы не нарушил присягу.

Искра зажмурилась, стараясь не расплакаться. Если люди, которые пришли в их дом, так легко стреляли в спину беспомощной женщине, они не будут церемониться с Тео. Возможно, он уже мертв. Возможно, Искре надо не тонуть в боли, грызущей тело, а пытаться покинуть страну.

Она не могла представить Тео мертвым. Не могла, и все.

– В вас стреляли? – спросил Лотар.

Искра не ответила: горло перехватил спазм.

– Насколько я понял, в нее плюнули чем-то вроде «жгуна», – сказал Золотой и выглянул в окно.

Лотар и служанка только руками развели: конечно, они не знали ни о каком «жгуне», да и никто, наверное, не знал. Это был артефакт из тех времен, когда миром правили чудовища.

Служанка провела рукой по щеке, стирая слезы.

– Ну что за сволочи, – услышала Искра.

– А вот и ты, маленький братец! – Золотой свесился из окна и вдруг втащил в комнату крокодила. Искра невольно улыбнулась – она соскучилась и по крокодилу тоже. – Иди сюда, ты нам пригодишься.

Он положил крокодила на кровать рядом с Искрой.

– Ой, у него лапы грязные! – ахнула служанка.

Крокодил открыл рот, и Искра готова была поклясться, что он улыбается и очень рад ее возвращению. А у нее даже не было сил, чтобы сказать, что она его боится.

– Вот так, маленький братец, – сказал Золотой и бросил на крокодила очередную растрепанную нить.

Она охватила его морду и потянулась к Искре, за ней легла вторая, а потом и третья. Лотар смотрел, как движутся пальцы Золотого, как блестят на них чешуйки, похожие на кольца, и его испуг медленно, но верно сменялся благоговейным уважением.

– Пока я не могу тебя вылечить, – произнес Золотой, бросая все новые и новые нити. – Мне нужно вернуться домой и поискать в сундуках то, что тебе поможет. Эти сети и этот чудесный зверь помогут тебе дождаться меня.

Чудесный зверь всхрапнул, хрюкнул, словно хотел сказать: вы можете полностью на меня положиться. Затем он прикрыл глаза и, кажется, уснул. Золотой подошел к кровати, дотронулся до крокодила и удовлетворенно кивнул.

– Ты тоже постарайся вздремнуть. – Он посмотрел на Искру и ободряюще улыбнулся. – Я усмирил твое пламя, так что скоро боль уйдет. А завязка на живое существо не позволит ране разрастаться.

– Мы сделаем все, что понадобится, – твердо сказал Лотар и посмотрел на Искру так тепло, как никогда не смотрел отец. – Чем мы можем помочь миледи?

Кажется, дракон что-то ответил, и служанка закивала, вытирая слезы, но Искра не расслышала его слов. Золотое сияние сгустилось, укутывая ее теплым одеялом, и последнее, что почувствовала Искра перед тем, как провалиться в сон, была возня крокодила на одеяле рядом с ней.

Потом он утих.

Тео смог покинуть столицу только утром.

Врач, который пришел в его камеру сразу же после того, как ее покинул король, осмотрел Тео и уверенно произнес:

– Нет, ни в коем случае! Никаких артефактов перемещения, пока вы не поправитесь. Иначе вас размечет в подпространстве. Никто не соберет.

Тео пристально посмотрел на него; врач производил впечатление человека, который понимает, о чем говорит. Но валяться на кровати, пока Искра в Эссенвилле при смерти? Нет, он не мог бы этого сделать.

– Сможете поставить меня на ноги к утру – получите тридцать тысяч, – решительно заявил Тео, прикинув содержимое своих счетов. Оставалось надеяться, что король их не заморозил, пока его держали на допросной стене. В глазах врача появился маслянистый блеск, он улыбнулся и ответил:

– Тридцать пять. И вы будете здоровее, чем в день рождения.

Тео решил не спорить и не торговаться. Не тот был случай.

Его сразу же перевели в больницу при тюрьме, принесли ужин, который, к искреннему удивлению Тео, оказался вполне съедобным, а потом уложили на кровать и обвесили артефактами. По самой приблизительной оценке, они стоили целое состояние. Когда врач зашел навестить его, Тео поинтересовался:

– Это из ваших закромов? Или государь прислал?

Врач только хмыкнул:

– Мои. Личные. Я видел его величество, но он ничего не сказал по вашему поводу.

Ага, значит, приказ отдан и барахтайся, как знаешь. Скажи спасибо, что тебя вообще освободили, и не требуй ничего. Тео подумал, что совсем этому не удивляется. Так было всегда и, наверное, никогда не изменится.

Такова природа власти. Она редко жалеет своих рабов и слуг.

– По идее, он заинтересован в моем выздоровлении и работе, – угрюмо предположил Тео.

Врач пожал плечами и, поправляя одну из пластинок артефакта, ответил:

– Знаете, как говорят на севере, Господь помогает тому, кто помогает себе сам. Его величество наверняка считает, что с вас довольно и того, что вам поверили.

– Я так и думал, – ответил Тео. Веки тяжелели, а глаза жгло, как бывает всегда, когда работают сразу несколько артефактов. Его тянуло в сон, и Тео надеялся, что ему приснится Искра.

Драконы наделены особенным волшебством. Наверняка дракон что-то придумает, чтобы спасти Искру, чтобы не дать ей умереть до возвращения Тео. Он вспомнил, как Искра спала в драконьей пещере, окруженная золотым сиянием. Может быть, и сейчас она погружена в такой же тихий сон, который ласково успокоил ее и стер и страдания, и боль, и горе.