Лариса Петровичева - Королевская орхидея [litres]

Тео знал, что если бы такой же выбор стоял перед Конрадом, принц бы не колебался.

Тео отправил в червя четыре шара быстрыми, отработанными движениями, как на стрельбище, когда работаешь с мишенями. Червь содрогнулся, и Тео вдруг понял, что летит куда-то в сторону, задыхаясь от непередаваемой вони. Тьма нанесла удар и готовилась ко второму.

Он ударился спиной, прокатился куда-то вниз и врезался плечом в острый край камня. Боль отрезвила его, Тео с невероятной ясностью понял, что он уничтожит эту мразь. Просто потому, что такое не должно изувечить его мир, оно просто не имеет на это права. И если этой мерзости сейчас нужен именно он – что ж, пожалуйста.

Он поднялся на ноги, чувствуя, как под ним плывет и качается земля. «Ради меня, – сказала Искра где-то далеко-далеко. – Тео, пожалуйста, победи эту дрянь. Держись, пожалуйста. Ты справишься, я знаю. Я верю».

Где-то впереди драконы извергали пламя и Золотой парил над сгустком тьмы, словно второе солнце. Тео провел ладонью по лицу, понимая, что это конец.

– Иди сюда! – заорал он так, что Южные пустоши содрогнулись всем рыжим телом. – Иди сюда, мразь! Я здесь!

Над пустошами встала тишина – властная, густая. Тео почти услышал, как Золотой сокрушенно и беспомощно подумал: «Что же ты делаешь, дурак!» Он теперь знал, что драконий огонь бессилен перед тьмой и магия его боевых шаров не уничтожит того, что сотни лет бродило под холмами. Он видел собственными глазами, что все атаки драконов и все его шары не принесли чудовищу ни малейшего вреда. Потом сквозь тьму пробился пульсирующий визг того, кто раньше был Конрадом, но теперь не имел ничего общего с его другом.

– Нет! Не-э-эт! Не сме-э…

Визг оборвался. Тьма двинулась к Тео.

– Давай! – прокричал Тео. – Иди сюда, я здесь!

Должно быть, в эту минуту он был похож на сумасшедшего. На полного безумца. Только безумец может звать к себе тьму, но Тео знал, что сейчас может сделать именно это: призвать монстра и слиться с ним.

Он вдруг увидел лекторий в академиуме, пронизанный лучами весеннего солнца и запахом пыли и мела. И молодого энергичного профессора Крулля, бывшего оперативника, которого перевели преподавать после ранения. Крулль ходил туда-сюда возле исписанной доски и говорил:

– Любое магическое действие подчинено строгому ритуалу. Если его нарушить, хотя бы самую малость, дальше все будет непредсказуемо. И это не приведет ни к чему хорошему для того, кто все затеял.

Конраду нужен был определенный порядок. Плененный владыка собирался отдать мага в жертву – и то, что маг решил добровольно шагнуть в пасть чудовища, ломало все его планы. Это ломало ритуал и давало надежду.

Тьма склонилась над Тео и заглянула ему в лицо. И он вдруг понял, что чудовищное нечто удивлено. В его восприятии Тео был всего лишь куском теплого мяса, у него не было ни брони, ни когтей, ни гигантского роста.

Тео бросило в жар и сразу же охватило холодом. Он никогда еще не сталкивался с таким противником.

«Победи его, пожалуйста», – услышал Тео шепот Искры и ответил:

– Обязательно.

И сделал шаг вперед.

Где-то далеко-далеко заверещал Конрад, и это визжало животное, которое увидело свою смерть. Это и была смерть – с вонючей пастью, буравящими глазами. Жестокая и окончательная смерть, потом не будет уже ничего. Тео сделал еще один шаг и погрузился во тьму. Профессор Крулль взял кусок мела и написал прямо в черноте: «Смотрите внимательно, Эссен, вот эту формулу вы замыкаете на себя и того, кого хотите убрать. Он начнет пожирать вас, но энергетические потоки пойдут так, что он начнет поглощать самого себя и этот процесс уже не остановить».

Должно быть, Конрад не ожидал, что Тео поступит именно так.

– У меня получится выжить? – спросил он.

Профессор Крулль пожал плечами:

– Я бы на это не рассчитывал. Но если у вас нет другого выхода, то действуйте. Идите, Тео, и закончите уже с этим.

«Ты победишь, Тео», – услышал он голос Искры и мысленно произнес заклинание, соединив себя и червя в единую цепь. Это получилось на удивление легко – как на учениях или во сне, когда все, что ты делаешь, происходит без малейшего сопротивления. Должно быть, весь мир сейчас хотел избавиться от тьмы под холмами. Тео улыбнулся и подумал, что это звучит слишком торжественно.

А он просто делал свою привычную работу – то, чему посвятил жизнь.

«Лишь бы только драконы не полетели на помощь, – подумал Тео. – Иначе их затянет в цепь». А потом он отправил во тьму заклинание, и все закончилось.

Все изменилось.

Он впервые сделал что-то не из чувства долга, а из любви – к Искре и своему нерожденному ребенку. Просто для того, чтобы в их мире не было мерзости, подобной тьме под холмом.

– Это и раньше было любовью, – мягко прозвучал во мраке голос Искры. – Просто теперь она немного другая. Но жертвовать собой ради других – это и есть любовь, и она всегда была с тобой.

«Я не могу тебя слышать, – подумал Тео. – Я ведь умер».

В тот же миг его встряхнуло, и все кругом залило обжигающим белым светом. Тео зажмурился, попробовал оттолкнуть нечто, которое тянуло его куда-то вперед и вверх, и услышал:

– Не отбивайся! Просто дай тебя вытащить!

Голос Золотого звучал мягко и насмешливо. Тео разлепил веки и увидел руку с золотистыми чешуйками на пальцах и запястье. Рука тащила его по каким-то бурым камням, и, посмотрев в сторону, Тео понял, что угодил в расщелину.

– Вот молодец! Еще немного!

Еще один рывок – и Тео осторожно опустили на что-то мягкое, должно быть уцелевший ковер, на котором пировали дикие драконы. Вспомнив о блюдах с едой, которые погибли при появлении червя, Тео внезапно обнаружил, что страшно проголодался. И верно, он позавтракал ранним утром в Эссенвилле, а сейчас…

– Вечер, – откликнулся Золотой. Он приподнял Тео, и один из диких драконов поднес к его губам кубок с вином. – Вот выпей-ка. Это поможет.

Глоток горького вина действительно помог Тео окончательно прийти в себя. Он сел и, осмотревшись, увидел изувеченную чудовищем землю и лоскутки пестрого тряпья, извалянные в липкой черной грязи, – все, что осталось от юрт диких драконов. Казалось, здесь прошел ураган и играючи смел чужие дома и жизни. Однако племя Басаана совсем не выглядело убитым горем, дикие драконы улыбались и весело разговаривали, передавая друг другу вино.

– Это была великая битва, – с гордостью произнес Золотой и бегло перевел слова Басаана: – Они счастливы, что смогли ранить тьму под холмами, и гордятся тем, что видели, как такой великий воин уничтожил зло.

– То есть… – На мгновение накатила головная боль, и Тео, поморщившись, дотронулся до виска. – То есть я все-таки убил его?

Дракон расхохотался:

– Конечно! А ты думал, он пошел перекусить и вздремнуть, а потом вернется? Нет, с ним покончено, ты победил.