Анна Орлова - Брак на выживание [litres]

Я опустила взгляд, делая вид, будто заинтересовалась ползущим по дорожке жуком. Конечно, сама я была ничуть не лучше Мэри, даже хуже – она-то никому в верности не клялась! – и все же было мучительно неловко.

– Спасибо. – Мэри вздохнула и продолжила томно: – В ту ночь я привела его сюда. Тут никто не жил, дом стоял запертым. Паоло был такой… такой! Мы не сомкнули глаз почти до рассвета.

Я искренне заинтересовалась. Надеюсь, этот пылкий любовник ее не убил? На Мэри нет следов насильственной смерти, тогда от чего же она умерла?

– Что было дальше?

– О. – Мэри облизнула губы. – Он ушел рано утром и обещал вскоре вернуться. Я привела себя в порядок, переоделась, легла немного поспать, – она потеребила пояс, – и…

– И? – не выдержала я, когда пауза стала мучительной.

– И умерла, – закончила она буднично. – Угорела. Оказалось, что я впопыхах слишком рано закрыла вьюшку. Паоло я так и не дождалась.

Я прижала ладонь к горлу.

– Как жаль!

– Дела давно минувших дней, – отмахнулась экономка, хотя глаза ее подозрительно ярко блестели. – Зато в моей жизни была любовь и умерла я молодой и красивой. Вот, например, жена Майкла с годами превратилась в старую калошу и ужасную ханжу. Только и знала, что каяться!

Мэри громко фыркнула, давая понять, что уж она-то ни о чем не жалеет.

– Мне жаль, – повторила я, изнывая от неловкости. – Но, Мэри, зачем вы мне это рассказываете?

От растерянности я вновь сбилась на «вы».

Экономка подлетела ближе и пристально посмотрела мне в глаза.

– Ты ведь надеялась, что я уйду вместе с Майклом?

Я вздрогнула, но не стала лгать:

– Да.

Именно ради этого и устроила свадьбу призраков. Чтобы отплатить Мэри за ее выходки, хотя сейчас это уже казалось мне сущим ребячеством. Желание дать покой исстрадавшейся душе Майкла было, признаю, вторичным.

Мэри затрепетала, словно от сильного ветра, и попросила очень тихо:

– Тогда сделай это сейчас!

– Ты хочешь?.. – в ужасе прошептала я.

– Да! Я мечтаю наконец уйти за ним. Помоги мне!

Я в ужасе замотала головой:

– Нет-нет! Грегори…

Я хотела сказать, что в этом доме он повелевает неупокоенными душами, но Мэри скорчила такую кислую гримасу, будто целиком сжевала лимон.

– Он не хочет! Говорит, что это просто горе. Что мы вернемся к этому разговору через год. И вот тогда… Но я больше не могу! Не хочу и не буду!

Она топнула ногой, отчего громко треснула и раскололась каменная плитка. Вот это силища! Неудивительно, что Грегори не боялся оставлять меня под охраной экономки!

– Но что я могу…

– Уговори его! – страстно потребовала она. – Уговори передумать. Ты ведь веревки из него вьешь!

Я лишь покачала головой. Какие глупости! Грегори ни за что не согласится.

Мэри прерывисто вздохнула.

– Тогда узнай, что случилось с Паоло. Он ведь так и не пришел. Я жду, жду…

У меня перехватило горло. Судя по тому, что Майкла убили почти сто лет назад и Мэри тоже умерла молодой, ее любовника давно нет в живых. Интересно, поможет ли, если я раздобуду выписку из архива, что Паоло умер?

– Мэри, я же сейчас никуда не хожу, – начала увещевать я. – Как же…

Ее призрачное лицо исказилось гневом и болью, глаза вспыхнули, словно угли.

– Не хочешь?! – прошипела Мэри.

Прежде чем она успела в запале наговорить мне гадостей, в калитку робко постучали.

У входа виднелся стройный женский силуэт в шляпке под густой вуалью.

– Леди Блэкмор! – позвал дрожащий голосок. – Эмма, вы здесь? Прошу, откликнитесь! Вы мне очень, очень нужны!

И гостья умоляюще сложила перед грудью тонкие руки.

– Марджори? – поразилась я и бросилась к ней. – Как вы здесь оказались? Что случилось?

– Прошу, впустите меня, – взмолилась она и пугливо огляделась. – Это очень, очень важно! Я вам все расскажу, обещаю!

Вскрик Мэри запоздал: я уже отодвинула задвижку.

Я успела краем глаза заметить тень, которая метнулась вперед. Ко рту прижали сладко пахнущий платок. Голова закружилась.

Что это все?..

Темнота расступалась неохотно. Отдельные звуки, запахи кометами врывались в мое сознание и гасли.

– … идеально! – донесся смутно знакомый голос, и в голове зазвенело от боли.

Потом в горло полилась мерзкая вонючая жижа.

Я застонала и слепо попыталась отмахнуться, но держали меня крепко.

– Ну вот, – довольно заключил кто-то и осведомился заботливо: – Как ты себя чувствуешь, дорогая?

– Ужасно, – прошептала я. У меня никогда не было похмелья, но по описанию очень похоже. Губы и горло пересохли, хотелось пить и сильно мутило.

Я поморгала – перед глазами все расплывалось – и разглядела участливо склонившегося надо мной мужчину в белом.

Вокруг расставлены горящие свечи. Потолок теряется в темноте. Пахнет воском, сыростью и чем-то приторно-сладким.

Я попробовала шевельнуться и чуть не застонала от боли. Мои руки и ноги оказались крепко связаны.

– Лорд Блэкисл! А где Марджори?

Он хохотнул и нервным жестом потер ладони.

– Ушла. Она предпочитает не видеть… лишнего.

– Лишнего? – переспросила я. Хотя что-то не понять было затруднительно даже в моем плачевном состоянии.

О, разумеется, сама леди Блэкисл не сделала ничего предосудительного – леди не пристало пачкать руки. Всего лишь рассказала лорду Томасу о тех девушках из приюта. И заманила меня в ловушку! А после ушла, не желая видеть, как ее дорогой муж разделает меня, словно рождественского гуся.

Милая, такая несчастная Марджори, которую нельзя не пожалеть.

– Вижу, ты сама все поняла. – Он окинул меня пристальным, неприятно-сальным взглядом и облизал губы. – А ты ничего. Племянничек всегда умел выбирать женщин. Это будет не так уж… неприятно, хе-хе.

И положил руку мне на грудь.

Тошнота подступила к горлу, мысли захлестнула паника. Он хочет не просто убить меня, а еще и обесчестить напоследок?!

– Тех девушек вы не насиловали!

Получается, поначалу он довольствовался бедняжками из приюта. После, когда стала ощущаться острая нехватка жертв, ему подвернулся аспирант со списком девушек для экспериментов лорда Блэкфича.

Лорд Томас поморщился. Его белокурые волосы немного поредели, на макушке намечалась плешь, и все же он по-прежнему был красив. Должно быть, в молодости он разбил множество сердец. Надменное лицо с брезгливыми складками у губ и глубокими хмурыми морщинами меж бровей. Холодные голубые глаза, тяжелый подбородок. Портили его лишь следы беспутной жизни: отекшие веки и багровая сеточка на носу.

– Насиловать? – Он нежно провел ладонью по моей шее. – Фу, какое грубое слово, моя дорогая. Тебе будет хорошо со мной.

Внутри все дрожало от ужаса, но я фыркнула и смерила его презрительным взглядом.

– Едва ли! Я не люблю, когда меня связывают.