Анна Орлова - Брак на выживание [litres]

Я крепко прижимала к себе ридикюль – не хватало только стать жертвой карманника! – и боролась с нахлынувшей тошнотой. Омнибус подпрыгивал на ухабах, и мой желудок выделывал кульбиты ему в такт.

Когда я наконец услышала хриплое объявление кондуктора: «Улица Морре, леди и джентльмены! Кому на улицу Морре?» – то вздохнула с превеликим облегчением.

Вскочив, я рванулась к выходу с таким пылом, что нипочем мне были ни хлюпанье под ногами, ни ругань вслед, ни укол зонта в бок.

Почти выпав из омнибуса, я прислонилась к столбу и наконец перевела дух. Перед спертым воздухом салона спасовал бы даже столичный смог. Наш же Блоутон, хоть и считался столицей округа, был не очень велик и мог похвастаться лишь одной фабрикой, небольшим свечным заводиком и двумя университетами. Блоутон часто так и называли – университетский городок. Вокруг на многие мили простирались леса, чуть дальше высились горы… О густом вонючем тумане местные жители только читали в газетах.

– Леди, с вами все в порядке? – окликнул меня какой-то сердобольный прохожий.

– Да, благодарю вас. – Я открыла глаза и попыталась улыбнуться.

На меня с тревогой смотрел джентльмен средних лет, за локоть которого цеплялась сухопарая особа с кислым лицом.

– Быть может, вас проводить? Или позвать доктора? – продолжал джентльмен.

На лице леди читалась целая гамма чувств, кроме участия и человеколюбия.

– Джеральд, пойдем! – шикнула она, не трудясь понизить голос. – Девушка сама справится.

– Но, дорогая…

– Пойдем! – Она дернула его за рукав.

Джентльмен нехотя подчинился. До меня донеслось:

– Ты разве не видишь, что она просто пьяная! Какой стыд, еще до полудня!..

Кулаки сжались сами собой. Я леди и к такому отношению не привыкла!

Зажмурившись, я заставила себя глубоко вздохнуть. Раз, другой, пока злость отступила. Что же, следует быть последовательной. Если быть леди, то надо беспрекословно слушаться мужа, гулять только с компаньонкой, быть хрупким цветком, который так хочется защищать… и так легко растоптать.

Не хочу! Не для того я сбежала, чтобы сдаться из-за чьих-то презрительных слов. Их еще будет много, очень много. Ведь если меня не поддержали родные и близкие, то ждать понимания от остальных по меньшей мере наивно. Но я готова бороться – за себя и своего малыша.

Зато от злости слабость и тошнота отступили. Даже рука у меня не дрожала, когда я постучала в дверь.

Миссис Кавендиш возникла на пороге сразу, словно поджидала.

– Пришла, – констатировала она, смерив меня непонятным взглядом. – Что же, проходи. Он тебя ждет.

Я кивнула, вдруг оробев, и почти со страхом заглянула в темноту холла. Что – и кто – ждет меня там?

Подавив малодушное желание сбежать, я ступила через порог и с немалым облегчением сгрузила вещи на столик в холле. С этим узлом я наверняка выглядела нелепо, но у меня не было никакой возможности обзавестись более приличествующим леди багажом.

– Сюда, пожалуйста, леди, – пробурчала сваха и махнула рукой в сторону, противоположную от кухни.

Похоже, сегодня она меня супом угощать не станет. С чего такая перемена?

В гостиную я шагнула, как в клетку тигра. Но мужчина, переминавшийся с ноги на ногу возле незажженного камина, на хищника вовсе не походил.

При виде меня он встрепенулся и, едва не запутавшись в собственных ногах, шагнул мне навстречу. Отвесил неловкий поклон и выговорил, заметно волнуясь:

– Леди Блэкмор… я… это такая честь!

Лишь хорошее воспитание помогло мне сдержать смешок, так нелепо звучала эта «честь» применительно к нашей ситуации. «Окажите мне честь стать моей любовницей»?!

Сваха отступила в сторону, никак не вмешиваясь в происходящее, и делала вид, будто всецело поглощена сервировкой стола к чаю.

– Рада знакомству, мистер… – вежливо сказала я, протягивая ему руку.

Да он ведь младше меня лет на пять! На вид ему едва исполнилось восемнадцать: совсем юное лицо с жидким пушком над верхней губой и россыпью прыщей на щеках. Телосложение щуплое, волосы и глаза блекло-серые, а самой примечательной деталью облика героя-любовника оказались оттопыренные ярко-малиновые уши.

Он покраснел еще гуще и сжал мои пальчики. Я ожидала, что ладони у него будут неприятно влажными, но рука его оказалась сухой и неожиданно сильной.

– Блэкстоун. – Он отточенным движением склонил голову. – Лорд Дэниел Блэкстоун к вашим услугам, леди Блэкмор.

Вот оно что! Блэкстоуны были извечными соперниками Блэкморов как на светской арене, так и на научном поприще. По-видимому, младший из сыновей славного рода Блэкстоунов решил подложить свинью противнику.

– Наслышана, – процедила я, почти силой отняв у него свою руку, и повернулась к свахе: – Миссис Кавендиш, мне хотелось бы перемолвиться с вами несколькими словами… наедине!

Лорд Блэкстоун сконфуженно отступил, зато сваху выбить из колеи оказалось куда труднее.

– Вас что-то не устраивает, дорогая? – проскрежетала она, сладко улыбаясь. – Говорите, здесь все свои!

Я пожала плечами. Желает смущать бедного лорда Блэкстоуна – ее дело.

– Миссис Кавендиш, вы уверены, что… – начала я, старательно подбирая слова, – мой муж поверит в… кхм… столь странную пару?

Громко звякнув крышкой чайника, сваха распрямилась во весь свой немалый рост и уперла в меня стальной взгляд.

– Миледи, уж извините, выбора-то у вас особо и нет. Или вы думаете, много желающих на вас найдется? Заплатить-то вам нечем, разве что…

Пауза была столь выразительна, что к моим щекам прилила кровь.

Помощь пришла, откуда не ждали.

– Вы не смеете так обращаться с леди! – дрожащим от негодования голосом выпалил лорд Блэкстоун, встав между нами. Он сжал кулаки и выставил подбородок, давая понять, что не намерен отступать.

– Леди? – хмыкнула миссис Кавендиш. – Леди от мужей не бегают и любовников не ищут.

Должно быть, мы с лордом Блэкстоуном – одинаково красные – в этот момент наконец-то являли собой гармоничную пару. И одинаково не нашлись с ответом.

– Леди, – наконец обернулся ко мне юноша, – думаю, нам лучше продолжить разговор в ином месте. Скажем, в кондитерской?

– С радостью! – горячо одобрила я. – Полагаю, миссис Кавендиш, с вами мы в расчете.

Рот наполнился слюной, и на миг я позволила себе помечтать. Забыть о нынешнем своем неприглядном положении, о туманных перспективах и просто выпить чашечку какао с пирожными – это ли не желанная передышка? Символ прошлой безоблачной жизни, все проблемы которой, вроде бы важные и сложные, на деле оказались сущими пустяками.

В реальность меня вернули скупые аплодисменты.

Судя по тому, как вздрогнул и заозирался «герой-любовник», для него зрители тоже оказались сюрпризом. Точнее сказать, зритель. Высокий мужчина со снисходительной ленцой похлопал в ладоши. Миссис Кавендиш куда-то подевалась.