Екатерина Федорова - Руна на ладони-1

То ли Ульфхольм, вдруг подумал он. И непроизвольно оскалился.

— Ульф, — тут же тревожно сказала Свейта. Шагнула к нему поближе. — Видеть — Ульф. Смотреть!

Она вскинула ладонь, как уже делала когда-то, принялась загибать пальцы.

— Смотреть — Гудбранд! Смотреть — Нордмарк! Смотреть — Ульф!

— То есть под конец ты увидела и меня, — уронил Ульф.

Свейта кивнула.

Выходит, без него в этой заварухе все равно не обойдется, мелькнуло у Ульфа. И Гудбранд как-то связан с йотунами. Может, младший Олафсон хочет бросить на поживу инеистым и огненным один из городов?

Возможно, даже Ульфхольм — учитывая неприязнь Гудбранда к оборотням. Если будет задействовано неизвестное колдовство, если волки не смогут от него защититься…

Знать бы ещё, есть ли у видений Свейты другой смысл, подумал Ульф. А то в жизни все говорят «драккар» — а как возьмется очередной песнопевец за вису, так обязательно «вепрь волн», и никак иначе. Может, вьюгу и пламя над городом следует понимать не буквально. И в действительности все произойдет совсем по-другому…

Знать бы, случилось это уже — или только должно случиться!

— Было что-нибудь ещё? — спросил Ульф, вглядываясь в лицо Свейты.

Она мотнула головой, выдохнула:

— Нет.

Выглядела Свейта уставшей, веснушки ярко выделялись на побледневшей коже. За столом, когда к ней пришло видение, от Свейты запахло густо и сложно. Испугом, удивлением — и чем-то ещё, похожим на радость, но только похожим. Пахло безудержно, сильно.

Ульф облапил Свейту, прижал к себе. Подумал — через сутки он уже сойдет на берег.

Она тепло, мягко шевельнулась у его груди. Пробормотала что-то — на своем языке, не на его.

— Ложись спать, — велел Ульф. — Я сейчас унесу еду, поднимусь на палубу. Надо же хоть иногда проверять, в какую сторону мы плывем? Ложись, Свейта…

***

После того, как Ульф ушел, забрав все миски и фляги, Света сложила ткань, укрывавшую сундуки. Уложила её на узел с отрезами…

И, выглянув сначала за дверь, удостоверилась, что в коридоре никого нет. Пробежалась до помывочной, намочила пару лоскутов. Вернулась, прошлась ими по доскам палубы, собирая крошки и пыль.

А потом, уже умывшись, расстелила на палубе постель. Легла — но сон не шел. Снова и снова всплывало в памяти то, что привиделось. Город в огне и в метели, Ульф под конец. Неспокойно было, страшно.

Надо будет взяться за ножны с этой руной рядом с Ульфом, подумала Света. Но уже без Торгейра. Попробовать ещё разок, вдруг да получится…

А если она увидит Ульфа — в крови или обожженного? Остановить его все равно не получится. Он, похоже, твердо решил идти в крепость.

Света выдохнула, зажмурилась — и несколько мгновений лежала, пытаясь отогнать от себя все мысли. Палуба под ней подрагивала, корабль шел к Нордмарку.

И не думать о том, что их там ждет, Света не могла.

Потом, поворочавшись с боку на бок, она вдруг вспомнила — за столом Ульф не сказал Торгейру, что возьмет её с собой.

Но с другой стороны, он промолчал и о том, что хочет выставить на берег людей Торгейра, когда приплывет в бухту. Может, он объявит об этом Торгейру завтра? Уже перед высадкой на берег. Просто поставит того перед фактом….

И все-таки нужно спросить, решила Света.

А потом хлопнула дверь — пришел Ульф. Она приподнялась на постели.

Оборотень выглядел мокрым и взъерошенным. Остановился у порога, тряхнул головой…

Свете на лицо попало несколько капель — и она слизнула с губы одну из них. Ощутила легкий привкус соли, но без горечи. Купался в море, а потом ополаскивался пресной водой? Похоже на то.

— Ты опять ходила в помывочную — и одна, без моего разрешения, — недовольно сказал Ульф, глядя на неё.

— Я — идти Нордмарк, — быстро ответила Света.

И нахмурившись, закончила:

— Ульф, Торгейр — нет говорить это!

— Ты пойдешь со мной, — успокоил он её, уже идя к сундуку с одеждой. — После того, что ты видела, я тебя одну на корабле не оставлю. Просто побоюсь. Но чем позже об этом узнает Торгейр, тем лучше.

Он встал перед сундуком, принялся раздеваться. Оставшись без всего, подхватил что-то из складок сброшенной одежды. Предложил, шагнув к постели:

— Проверим ещё одну руну, Свейта?

Она кивнула — хоть и посмотрела в ответ с сомнением. И легким смущением. Ульф скинул с себя все, до нитки. Какую руну можно испытывать в обнаженном виде?

Может, руну мужской силы, Ингвар, пролетела у неё насмешливая мысль. Но это вроде бы ему не требуется…

Ульф быстро уселся на постели, показал кусок деревяшки с нацарапанным знаком. Света узнала руну Бъяркан, женскую руну.

И вдруг фыркнула. Это что, намек на то, что ей следует быть погорячей в постели?

— Коснись, — серьезно попросил Ульф.

А что будет потом, подумала Света.

С другой стороны, ей все равно надо опробовать все руны…

Она осторожно, двумя пальцами, взялась за деревяшку. Вздохнула, решаясь — и сжала её в кулаке.

Сначала ничего не происходило. Ульф сидел, глядя на неё. Раздвинувшиеся в усмешке губы подрагивали, показывая клыки. Потом шумно дыхнул, притянул к себе.

Поцелуй оказался сладко-болезненным. И все ощущалось как-то остро, отчетливо. На твердых, безжалостных губах Ульфа таял земляничный привкус вина. Потом было грубоватое вторжение его языка, чуть жалящее прикосновение клыков…

И жесткая крепость мужской груди, к которой её притиснули руки Ульфа. Когтистая ладонь коснулась лодыжки, скользнула по ноге, задирая подол рубахи, в которой она улеглась спать…

Света поспешно отшвырнула деревяшку. Ульф тут же оторвался от неё. Вскинул голову.

И тусклый шарик альвова огня сверкнул Свете в глаза, внезапно засияв ярче. По влажным волосам оборотня рассыпались тонкие блики.

Тело её было сейчас каким-то невесомым. В ушах гулко, бормочуще стучал пульс, голова кружилась.

А ещё Света не могла отвести глаз от Ульфа. Пялилась почти нагло — на широкую грудь, покрытую светлым волосом, на молочного цвета дорожку, идущую по впалому животу. Мужская плоть Ульфа уже наливалась, поднимаясь из поросли между раздвинутых бедер. То ли от её взгляда, то ли…

— Ты меня хочешь, — удивленно и глухо сказал вдруг он. Оскалился, втягивая воздух. — И хочешь сильно.

Когтистая рука задрала подол рубахи, оголяя ей ноги. Света, судорожно вздохнув, привстала. Торопливо вскинула руки. Ощутила, как скользнули по ним складки ткани.

Ульф, избавив её от одежды, обхватил ладонями бедра, не позволяя снова опуститься на постель. Подцепил когтем резинку трусиков — бежевых, с полоской кружева. Спросил хрипло:

— Вы так дразните мужчин в вашем мире? Прикрываете тело лоскутами ткани? Да ещё и дырчатыми? Хотя красиво…

У Светы вырвался смешок — и она кивнула.