Ольга Богатикова - Ведьмина деревня [СИ]

— Ганс, что с ним?!

«Приходит в себя. Похоже, это было его первое путешествие в астрал».

— Так он — наш?

«Посмотри на его ауру. Если она дымчато-серая, значит, наш».

Легко сказать!

— Я не знаю, как это сделать!

«Господи, Люда! Попроси свои глаза увидеть чуть больше, чем они видят всегда. Думаю, они не станут возражать. Только поторопись, Илюша тоже пришел в себя. И выглядит он гораздо бодрее, чем наш некромаг».

Я бросила взгляд через камень. Бывший филолог смотрел прямо на меня, при этом взгляд его был вполне осмысленным и очень злобным. Судя по выражению его лица, единственным, что мешало ему встать и свернуть нам всем шеи, было мое недавнее заклинание.

Я повернулась к Славе.

— Пелена — долой, вся суть твоя — передо мной.

Воздух вокруг чародея тут же засверкал блестящими огоньками.

«Чары даются тебе все лучше и лучше. Вот что значит постоянная практика!»

— Ганс, его аура серебристо-серая. Не темная.

«Это нормально, ведь человек только что вернулся в собственное тело. К вечеру биополе потемнеет».

Понятно.

Снова перегнулась через камень. А вот в ауре Ильи не было и намека на серебристый свет, только сплошная серо-коричневая хмарь.

Что ж, теперь все встало на свои места.

Я обогнула «волчий дуб», подобрала большую палку и изо всех сил ударила Илью по голове. Начавший было подниматься, парень упал обратно на землю.

Да… Не долго же продержалось мое колдовство.

«Молодец. Только вряд ли это надолго его остановит».

Ганс оказался прав — от Ильи тут же отделилась бесформенная полуразмытая тень и неторопливо двинулась в мою сторону.

Правильно, тело-то я обезвредила, а самого навия — нет.

Спина мгновенно покрылась холодным потом. Я попятилась и уперлась в края алтаря.

Вот тебе и чары, вот тебе и заклинания!

И ведь никто мне сейчас не поможет — Слава находится в неадеквате, Ганс — птица, а дождаться другой помощи я уже не надеюсь.

Мои руки задрожали, а к горлу вдруг подступила горячая злость.

— Вырасти, стена, превратись в мешок, кружи врага, стань ему тюрьмой! Без окон, без дверей, без щели, без лаза! Свяжи ему руки, высоси силы, пусть сгинет навек он в твоей паутине!

Тень вдруг остановилась, словно наткнувшись на невидимую преграду. Пару раз трепыхнулась, а потом застыла, как пчела, попавшая в смолу.

Похоже, схватка с Вячеславом навия здорово ослабила, ибо пока я говорила, он не сделал ни одной попытки пошевелиться.

Опасаясь, что колдун соберется с силами и снова разрушит мое колдовство, я повторяла заклинание раз за разом, как заведенная. До тех пор, пока моих плеч не коснулись чьи-то ладони.

Я осеклась на полуслове и обернулась. Позади меня стоял Николай Егорович. И примерно половина жителей Волховского.

— Хватит, Люда, хватит, — ласково сказал Клюев-старший. — Достаточно. Иначе ты весь овраг чарами покроешь.

Краем глаза я увидела свою бабулю — вместе с обережницей бабой Тоней она склонилась над Вячеславом.

Из моей груди вырвался облегченный вздох.

— Ты молодец, девочка, — все так же ласково продолжил седой некромаг, — здорово нашего колдуна обездвижила. А теперь отойди немного, дальше мы справимся сами.

Кто-то из стоявших рядом людей осторожно взял меня за руку и потянул в сторону. Мое место тут же занял дядя Миша.

— Ну ты, Люська, даешь, — присвиснул он. — Как же нам к нему теперь подойти? Он ведь сейчас, что муха в янтаре — попробуй достань!

— А, может, и не надо его доставать? — задумчиво предложил дядя Игнат. — Накинем чары невидимости, поставим пару отворотов от грибников-ягодников, да и пусть себе стоит.

— И зачем нам тут такой памятник? — возмутился огневик Евгений Алексеевич. — Вдруг его опять какой-нибудь энтузиаст найдет и на волю выпустит?

Дальше их спор я уже не слушала. Медленно развернулась и побрела в сторону Славы и колдующих над ним старушек. Стоило подойти ближе, как бабушка, не отвлекаясь от дела, сгребла меня одной рукой и прижала к себе.

— Как он? — тихо спросила я у бабы Тони, обняв бабулю в ответ.

— Ничего, — улыбнулась она. — К вечеру должен прийти в себя. Магически он истощен почти под сухую, но это тоже не страшно — пару недель у источника подпитается и будет, как новенький.

— Это хорошо, — улыбнулась я в ответ.

— Что хоть с вами случилось, Людочка?

— Тоня, отстань от нее, пожалуйста, — вмешалась моя Валентина Петровна. — Пусть она тоже в себя придет. К тому же, вы своими разговорами здорово мешаете мне работать.

Я чмокнула бабушку в щеку, высвободилась из ее объятий и снова отошла в сторону.

Мешать ей действительно незачем. Тем более, у меня самой осталось одно незаконченное дело.

Обошла по кругу односельчан, осторожно приблизилась к телу Ильи.

Рядом с ним хлопотала тетя Катя.

— Он жив? — спросила я у нее.

— Да, — кивнула лисичка. — Пока еще дышит. Но, боюсь, это ненадолго.

Я встала на четвереньки, разворошила руками жухлую листву и подняла маленькую коробочку, содержимое которой совсем недавно высыпала на землю.

— Ганс, — позвала я. — Здесь еще осталось немного порошка. Ильи больше нет, а волхв в это тело больше не вернется. Что если нам переселить в него тебя? Некромаг у нас есть, думаю, он не откажет.

Ворон мягко опустился на землю у моих ног. Посмотрел мне в глаза и решительно покачал головой.

— Но почему?!

«Потому что это не правильно, Люда. И нечестно по отношению к Илье и его родным. Данный организм принадлежал одному конкретному человеку. Парень уже давно на небесах, а значит, его тело должно быть предано земле. Нет ничего хорошего в том, чтобы нарушать законы природы. Уж я-то это знаю».

Слава действительно пришел в себя только вечером. Домой односельчане принесли его на руках, потому как двигаться самостоятельно он не мог — моя бабушка погрузила его в сон, чтобы восстановительные процессы протекали быстрее.

Ганс пообещал держать меня в курсе дел, и я уехала в село вместе со своим некромагом, оставив ворона с остальными волховчанами.

Перед тем, как тетя Катя повезла нас домой, Лекарцева-старшая долго массировала мне виски.

— Это нужно, чтобы привести в порядок твою нервную систему, — объяснила она. — Такие потрясения даром не проходят.

После ее манипуляций действительно стало легче, а потому, когда Евгений Алексеевич и погодник Тарас Петрович уложили спящего Вячеслава на кровать и ушли, я просто улеглась рядом с ним и заснула.

Сон мой, правда, продолжался недолго — часа через полтора я встала и, дабы занять себя каким-нибудь делом, отправилась готовить ужин.

Готовила долго и почти с наслаждением — напряжение, которое пережила в степановском овраге все-таки дало о себе знать, а потому жарила мясо, тушила овощи и пекла пироги до самой темноты.