Наталья Медянская - На перекрестке миров [СИ]

— И что это значит? — осторожно спросил я.

— Ну вот мы и нашли способ контролировать камушек! — победно вскрикнул Донвиль. — Понимаете, валун этот вроде как проводник, он тянет энергию прямо из источника и отсылает ее к Переходу. И сейчас я почти свел его работу на нет.

— Не «мы», а ты нашел решение, — поправил я ученого и, подойдя, ободряюще хлопнул по плечу. — Знаешь, я всегда верил, что у тебя получится.

— Нет, именно мы! — воспротивился Ал. — Ты, капитан, обнаружил документы, на которые в основном и опирались наши исследования. Ты, Шед, привел нас к источнику. И вообще, парни, если б не вы, меня уже и на свете-то не было. Так что я не мог не разделить с вами триумф, потому и позвал на первый запуск. Жалко только, что аньи Эдан нет в Солькоре. Рей, не знаешь, когда она вернется?

Я вздохнул. Аларик, похоже, на полном серьезе решил, что я настолько приближен к семейству Эдан, что в курсе всех их планов?

— Думаю, скоро, — вывернулся я и постарался вернуть разговор в прежнее русло. — Погоди, а зачем тогда нужны были девушки? Девственницы?

— Полагаю, за все то время, что Хамелеоны черпали энергию из нашего источника, он успел изрядно истощиться. Недаром ведь у нас проблемы с женской половиной. Вы ведь догадались, что здешний источник отвечает за женское начало? В то время как тот, что в Бероли, связан…

— С мужским, — закончил я, чувствуя как в голове наконец складывается целостная мозаика.

— Так вот, — продолжил ученый. — Валун этот, судя по всему, довольно древний и паразитировал на нас давно. Оттого, полагаю, и женщин в наших краях стало рождаться меньше. И тут в чью-то «умную» голову пришла идея качать энергию непосредственно из людей. Пес его знает, почему Хамелеоны предпочитали девиц, может у тех потенциал больше. — Ал нахмурился. — Я все же очень надеюсь, что тот изобретатель хренов был не с нашей стороны.

— Вряд ли, — успокоил Донвиля Шед. — Несмотря на то, что источники Эвры обмелели, научных знаний от того не убавилось. Не в обиду будет сказано, ребята, но найти в том же Каххаре подобного мудреца куда как проще, чем в Антрее.

— Подлеца, ты хочешь сказать! — вскинулся Ал.

— Каждый выживает, как может, — полукровка пожал плечами и скривился. — Впрочем, это не значит, что я поддерживаю подобные методы.

Донвиль дернул уголком рта и снова потянулся к ящику.

— В целом это уже не имеет значения. Потому что я, несмотря на свое антрейское происхождение, придумал кое-что еще.

Он дернул рычаг, и узоры на валуне вдруг налились медово-янтарным светом.

— И вот теперь эврийский передатчик одним мановением моей искусной длани превращается в антрейский затвор. Отныне надежно охраняющий источник от чужих посягательств. И чтобы больше никакая падла…

Я смотрел на залитый мягким свечением валун и думал о том, что, оказывается, исторические события происходят очень просто и буднично. Это уже потом они обрастают славой и легендами. А на деле — живут себе обыкновенные люди, которые просто однажды решили сделать чуть больше, чем следовало, и переступили через страх и равнодушие. Совсем немного, но и этого оказалось достаточно для чуда. Улыбаясь, я обвел взглядом ставшие мне родными лица и подумал, что сегодня же напишу Роксане. Очень уж хочется разделить с ней радость.

А когда мы с Шедом уже подъезжали к Солькору, намереваясь доложиться Тенриллу, впереди показался всадник. И в стремглав несшемся вершнике я узнал одного из стражей.

— Капитан Фрей! — заорал тот радостно, а весенний ветер подхватил ликующее эхо и понес по степи. — Переход исчез!

Роксана.

Отчего-то было неспокойно. Проснувшись в добром расположении духа, к обеду я могла загрустить без причины. На меня то и дело накатывала тоска, а временами, напротив, дико хотелось перемен. Да так сильно, что, казалось, горы могу свернуть.

Отец, взявший длительный отпуск и все это время пребывавший в поместье, удивленно на меня косился и приговаривал, что я самая непостоянная из всех виденных им барышень. Я и сама не могла понять столь резких перепадов своего настроения. Списывала все на расшалившиеся нервы и непривычную размеренность последних дней.

Прежде, в царящей в Солькоре суматохе и поездках, не было времени обо всем подумать, разобраться в себе. А сейчас, когда оно, наконец, появилось, я никак не могла заставить себя настроиться на серьезный лад. Хотелось проявить исконно женскую слабость и ждать, что все разрешится без моего участия.

Странно, и когда я стала такой безвольной? Когда успела привыкнуть, что кто-то принимает решения за меня? А ведь желалось именно этого…

А потом, однажды утром, меня настигло странное недомогание. Стоило встать с постели, как голова предательски закружилась, и очертания комнаты поплыли перед глазами. К завтраку почти не притронулась. От запаха жаренного бекона и яичного омлета к горлу подступала тошнота, и я, с трудом осилив тонкий ломтик хлеба с маслом, ушла к себе.

На следующее утро приключилось то же самое. Меня замутило, и я еле успела добежать до лохани с водой, что стояла на подоконнике. Думала, вывернет, но нет. Дурнота потихоньку отступила, и, не дожидаясь, пока в очередной раз накатит, я распахнула оконную створку. Вдохнула пряный весенний воздух, наполненный ароматами проклевывающейся травы и древесной смолы — еще стылый, но уже отчетливо отдающий влагой и близким теплом. Постояла с минуту, чувствуя, как становится легче дышать.

Жаль долго так прохлаждаться нельзя. Еще простыну ненароком.

Немного поплескала в лицо водой, оделась и на ватных ногах спустилась вниз. Прошла мимо столовой, понимая, что не смогу запихнуть в себя ни кусочка. На недоуменный взгляд отца лишь отмахнулась. Еще начнет беспокоиться, что заболела.

А ведь, и вправду… Неужто отравилась чем? Хотя, вряд ли. Продукты к нам в поместье доставляют наисвежайшие. А зацепить какую-нибудь болячку вне города, вдали от людских толп, маловероятно. Да и последний месяц никаких контактов…

И тут вдруг неожиданно пришло озарение. Да такое, что, не удержавшись на ногах, я плюхнулась на стоящую посреди гостиной мягкую кушетку. Стала судорожно перебирать в голове события последних двух месяцев, отчаянно пытаясь вспомнить, когда последний раз приходили прежде регулярные женские дни.

Кажется, это было еще в монастыре, до приезда Рея.

А потом… Святая Мать Прародительница, я ведь совершенно забыла о противозачаточной настойке! Раньше всегда держала при себе. А тут… Ни в монастыре, ни в Бероли, ни тем более в источнике мы с Реем никак не защищались. И как только я могла быть столь беспечна?!

Дура! Идиотка легкомысленная! Что же я наделала?!

На меня накатила паника и, вскочив с кушетки, я стала нервно мерять шагами гостиную. Вцепилась в волосы, до боли стискивая корни. Отчаянно мотая головой, будто это могло что-то изменить.