Елена Гуйда - Душа в подарок [litres]

– Вот, значит, как оно – любить! – и он легонько коснулся губами моих губ. Едва. Невесомо.

И мне почему-то захотелось улыбаться. Кружиться и петь! Пусть все это было во сне, а не по-настоящему, и все, что он мне говорил, было только плодом моей фантазии – я хотела это слышать. Хотела сказать ему тоже, что люблю… Пусть даже и во сне! Зато завтра мне не придется прятать глаза…

– Хороших снов, маленькая Лиса! – прошептал Джереми.

И только после этого я провалилась в глубокий, лишенный сновидений сон.

Проснулась я резко, словно меня грубо выдернули из сна в реальность. И последняя не принесла мне ничего хорошего.

В свое время я смеялась над Стефаном, когда он наутро после Зимних гуляний готов был душу демонам заложить, лишь бы не испытывать похмелья. А вот правду говорят – посмейся над чужой бедой, жди ее к себе домой.

Воспоминания о Стефане добавили к дурному самочувствию еще и дурное настроение, грозящее стать и вовсе ужасным, если не случится полного исцеления и невероятно хороших новостей.

Ощущение было такое, словно я неделю провалялась в жуткой лихорадке и только что пришла в себя после горячечного бреда. Голова раскалывалась на части и кружилась, во рту пересохло и немного горчило, в висках бил копытами табун лошадей… или топталось стадо буйволов.

В общем, я больше не пью вина! Никогда и ни за что!

Кое-как наощупь я достала с прикроватной тумбочки колокольчик и легонько его тряхнула. Проклятье! Почему маленький колокольчик звенит, как храмовый колокол в воскресный день?! Кошмар же просто!

О-ох! Только бы Ребекка его услышала и мне не пришлось повторять этот бой набата.

Слава Вечному, служанка прибежала почти сразу.

– Проснулись? Вот и прекрасно! – защебетала она. – Дурно вам, деточка?! Не волнуйтесь, это поправимо! Уж поверьте, я знаю один рецептик…

– А где мистер Холт? – перебила я трескотню Ребекки.

И замерла в ожидании ответа. Даже привстала на локтях, хоть это и стоило мне поистине невыносимых мук. Мигом вспомнился недавний странный и такой волнующий сон, и стало как-то чересчур жарко и немножко грустно.

– Мистер Холт умчался спозаранку в Госсовет, – улыбнувшись, ответила служанка, подкладывая мне под спину подушки, дабы удобней было сидеть. – Велел завтракать без него.

От слова «завтракать» к общей гамме незабываемых ощущений добавилась легкая тошнота. И какое-то непонятное чувство: с одной стороны, мне бы хотелось его увидеть, посмотреть в глаза и попытаться угадать, был ли сон сном; с другой стороны, встреча с Холтом означает ритуал разрывания связи и неминуемое расставание. А мне, стыдно в этом признаться, совершенно не хотелось разрывать эту проклятую связь…

– Завтракать не хочу, – вздохнула я. – Кажется, все, что мне сейчас нужно, – чашка крепкого кофе. – Помнится, именно так Стефан лечил похмелье в академии. – А больше мистер Холт ничего не передавал?

– Кажется, нет, – задумалась Ребекка. – Хотя было что-то еще… А! Велел вам никуда не совать свой любопытный нос и сидеть дома, а не забегать сюда на несколько минут.

От такого замечания, да еще из уст служанки, пусть даже невероятно доброй и понимающей женщины, мне стало жутко неловко. Куда мне в таком состоянии еще идти?! Да и нужно было все-таки завершить этот ни к чему хорошему не приведший фарс со связью и помолвкой. В произвольной последовательности. Пусть даже вопреки собственному желанию.

– Сейчас я приготовлю вам кофе, мисс Фейл! И есть еще знатное зелье по рецепту моей прабабушки. Она у меня…

– …была знахаркой. Я помню, Ребекка, и буду несказанно счастлива, если ты и правда принесешь мне что-то, что вернет жизнь в мое измученное тело.

Услужливая женщина тут же кивнула и выскочила в коридор, намереваясь спасать меня незамедлительно.

Но стоило ей покинуть мою комнату, как на оставленном прямо на спинке стула платье замерцала брошь, а после раздался голос… Стефана!

– Лис! Лиска! – Я слушала и почему-то жутко хотелось запустить в свое же творение чем под руку попадется. – Лис, пожалуйста… Мне нужно тебе сказать кое-что очень важное!

О нет! Ничего не хочу от него слышать – ни важного, ни неважного, ни лживого, ни правдивого.

– Лис! – еще раз отчаянно воскликнула брошь и погасла.

– Спасибо! Мне по горло хватило вчерашнего, – процедила я сквозь зубы… и с удивлением поняла, что головная боль если не прошла, то значительно притупилась.

И я даже смогла без особых мучений подняться с кровати.

Но стоило мне встать на ноги, как брошь замерцала снова. Ох! Ну неужели этот человек думает, что я стану с ним разговаривать? Но в этот раз голос прозвучал совершенно другой!

– Лиска! Лис! – добивалась моего ответа Кейтлин. – Ответь же, черт побери!

– Здесь я! Не кричи так, – сняв с платья брошь и коснувшись солнечного камня, ответила я. – Ты так могла бы и без артефакта докричаться через весь город, честное слово!

– Очень смешно! – проворчала подруга и тут же снова оживилась: – Ты чего молчишь?! Почему я от городских сплетниц узнаю, что невестой вице-канцлера империи Джереми Холта стала малоизвестная мисс Алиса Фейл?! Да я поверить не могла, что это ты!

– Не удалась родословной? – горько полюбопытствовала я.

– Нет! – воскликнула Кейт и пояснила, как неразумной: – Потому что Алиса Фейл, которую я называла своей подругой, никогда бы, слышишь, никогда не скрыла от меня новость о своей помолвке. Я глубоко в тебе разочарована.

Мне в который раз за сегодняшнее утро стало стыдно и грустно.

– Раз я не рассказала, Кейт, значит, и правда рассказывать было нечего. Все слишком сложно, и боюсь, что скоро светские львицы будут обсасывать иную новость – о разрыве самой короткой помолвки в высшем свете.

– Ох… Алиса?! Ты говоришь страшные вещи… – вздохнула моя подруга. – Я хочу знать подробности.

– Мне нечего тебе сейчас рассказать! Но, думаю, когда все наладится, мы обязательно встретимся и поговорим. – Я тяжело вздохнула и подошла к окну, отдернув плотную штору.

На улице стоял удивительно погожий день. Под руку гуляли парочки. Выступали уличные мимы. И снова мое внимание привлекла какая-то фигура… Или показалось?! Проклятье, так с ума сойти недолго.

– Как ты? – спросила я, задернув шторы и для верности отойдя подальше от окна.

– Знаешь, весьма неплохо! У меня, кажется, начало получаться.

– Изготавливать артефакты?

– Уговаривать отца не вешать на меня столь непосильный труд. Ты же знаешь, что для меня это просто убийство…

В ответ я рассмеялась. О да, так было всегда. Даже в академии ей проще было заплатить лаборантке, которая изготовила бы для нее все что душе угодно, да еще с мастерством, которого и я пока не достигла.