Елена Гуйда - Душа в подарок [litres]

Благо, что не мне в глаз! Но, наверное, ее замешательство позволило мне немного собраться с силами и попытаться выскользнуть из-под невероятно тяжелой мисс. Это же надо быть такой тощей и в то же время такой тяжелой! Однако стоило мне скинуть ее с себя и попытаться встать, как она тут же вцепилась в подол моего платья с силой, от которой ткань аж затрещала. И я снова едва не распласталась.

А Эмили немедленно вцепилась мне в волосы, причиняя невероятную боль – словно сдирала мне кожу с головы…

– Прости, но я не могу ослушаться… – прошипела она, приставляя мне кинжал к горлу.

Ну вот и все. Я все-таки умру из-за Джереми Холта…

И тут раздался оглушительный звон битой посуды… Клинок выскользнул из руки Эмили Вайтс, а сама она навалилась на меня всем своим немалым весом, в который раз прижав к полу.

А я тут же истерично стала извиваться и выкручиваться, дабы выскользнуть из-под ее тела.

И только когда оказалась на приличном от нее расстоянии и смогла вздохнуть полной грудью, подняла глаза и увидела Ребекку, замершую с пустым, немного погнутым подносом в руках и неотрывно глядящую на Эмили.

– Как полагаете, мисс Фейл, я ее убила? – словно неживая, спросила хриплым голосом бедная женщина.

И как бы мне ни было жутко, страшно и противно, но я как была, на четвереньках и путаясь в платье, подползла обратно и попыталась нащупать пульс.

– Жива! – выдохнула я, испытывая облегчение. Все же не хотелось бы запятнать свою совесть соучастием в убийстве, на ней и так имеется пятно из-за украденного на рынке яблока пять лет назад. – Но нельзя ее здесь оставлять…

– Вам и не придется, мисс Фейл! – раздался от входной двери мужской голос, и мы с Ребеккой одновременно оглянулись.

В дверном проеме стоял смутно знакомый мужчина. Очень худой, чем-то похожий на хищную птицу, с абсолютно черными глазами. И я нахмурилась, силясь вспомнить, где могла видеть его ранее.

Он, совершенно игнорируя наличие в комнате бессознательного тела, приблизился ко мне и подал руку, предлагая помощь:

– Не стоит сидеть на полу. Это плохо сказывается на женском здоровье.

Но я кое-как встала самостоятельно, проигнорировав предложенную помощь.

– Простите! Но я не совсем понимаю, кто вы и как здесь оказались?

Мужчина улыбнулся и вместо ответа присел над Эмили, как и я ранее, щупая пульс.

– Слава Вечному, не перестарались! Иначе допрашивать было бы некого, а мистер Холт содрал бы с меня три шкуры, – посетовал незнакомец, и я вспомнила, где видела его ранее – в мастерской Стефана. Он следователь, и, кажется, я догадываюсь, какое именно дело он сейчас расследует. – Я оставлю вас ненадолго?

Можно подумать, он до этого всегда был рядом.

– Как вам будет угодно, – растерянно развела я руками.

Он перевернул мисс Вайтс и отвесил ей пару оглушительно-звонких пощечин, отчего у меня свело челюсти. Но Эмили, нечленораздельно замычав, распахнула глаза, невидяще уставившись в потолок. А следователь, не дожидаясь, когда она окончательно опомнится, рывком поднял ее на ноги и, поддерживая под руку, повел к выходу под наше ошарашенное молчание.

– Хорошего дня, мисс Фейл. Надеюсь, это не последняя наша встреча.

– И вам! – коротко ответила я, а Ребекка спохватилась и направилась следом, дабы проводить неожиданного гостя и запереть за ним дверь.

Я устало села на подлокотник кресла, пытаясь собраться с мыслями.

Неужели это всё? Неужели вот так все и закончится? Нет, маловероятно. Эмили Вайтс вряд ли была единственной, кому досадил Холт, и досадил ли? Чем был ее визит – местью брошенной женщины или…

О-о-о-ох!

Может, я ошиблась?! Может, на деле мисс Вайтс просто оказалась ни в чем не повинной обманутой женщиной, которую использовали вслепую?!

– Мисс Фейл, может, все же принести вам кофе? Видит Вечный, день сегодня просто безумный!

– Да, – рассеянно согласилась я и с предложением выпить кофе, и с тем, что день поистине безумный.

– Одну минуточку! – засуетилась Ребекка, и в общем-то зря. Я и на кофе-то согласилась, дабы не обижать ее и тоже помочь хоть как-то отвлечься.

– И себе тоже приготовь, – сказала я ей вслед.

– Конечно… Спасибо, мисс Фейл! – вмиг раскусила она мой маневр.

Интересно, почувствовал ли Джереми, что меня тут едва не убили? И если почувствовал, то почему до сих не появился? Может, с ним тоже произошло что-нибудь неладное?

Вот черт! Меня только что чуть не убили, а я волнуюсь о взрослом мужчине, которому до меня и дела, по сути, нет!

Жутко захотелось что-нибудь пнуть, швырнуть о стену, разбить или просто разреветься. Вот просто как нормальная девица двадцати годов, которая едва не отправилась к праотцам.

Если бы еще не этот погром вокруг. Битая посуда, перевернутый столик, пролитый кофе на светлом ковре… шпилька…

Я вмиг забыла о своих страданиях и, вскочив с места, приблизилась к оброненной вещице, принадлежавшей, похоже, мисс Вайтс. Тут же огляделась и заметила утреннюю газету; свернув ее трубочкой, подобрала шпильку в бумажный кулек и чуть не бегом отправилась в свою комнату. В душе нарастала тревога, а по телу растекалось лихорадочное возбуждение. Это была не просто шпилька. Я чувствовала, что это не простая шпилька, а мои предчувствия меня никогда не обманывали.

Наконец, отыскав артефакторские очки и нацепив их на нос, я села на край кровати и развернула бумагу.

Да! Я не ошиблась. Точно такое же плетение, как и в артефакте, найденном на человеке, покушавшемся на жизнь Джереми.

Мисс Вайтс вынудили прийти сюда и попытаться убить меня.

«…Я не могу ослушаться…» – словно наяву услышала я ее голос. Ею управляли. Возможно, с самого начала их отношений с Джереми Холтом.

Ох, холера!

Значит, продолжение следует.

Я надела перчатки и сунула шпильку в саквояж с инструментами, даже не озаботившись тем, что платье после драки с мисс Вайтс выглядит, мягко говоря, непрезентабельно. А волосы и вовсе скрутила кое-как, чтобы не мешались. И уже на ходу посочувствовала Ребекке, уже третий раз за утро сварившей кофе, который никто не станет пить.

Но ничего ей так и не сказала, а просто молча вылетела из дома и, чуть не на бегу махнув первому же экипажу, скомандовала:

– В следственный комитет!

Как бы то ни было, но мисс Вайтс ни в чем, похоже, не виновата. И я просто обязана об этом рассказать следователю, так похожему на ворона.

Экипаж трясся по столичной брусчатке, казалось, целую вечность. Неужели до комитета так далеко добираться?! Как помнится, находится он вблизи городской ратуши, а от дома Холта до центральной площади минут пятнадцать пешком. Или мне только кажется, что я уже час трясусь в экипаже? Ну пусть не час, все равно мы давно должны были прибыть на место. Однако возница лошадей придерживать не спешил.