Меган Креве - Пострадавшая магия (ЛП)

Я выпрямилась у двери. Миссия еще не закончилась.

Быстрые чары, магия затрепетала вокруг меня, загудела справа. Зачарованный предмет был тут, в кабинете. Там.

Джослин ворвалась в комнату, а я выдвинула нижний ящик стола. Она точно сама просканировала здание.

— Я нашла его, — сказала я в микрофон, включая фонарик, заглядывая в ящик. Энергия исходила от предмета, и мне было не по себе. Я узнала силуэт предмета с тренировки. — Это один из приборов, сбивающих с толку. Не активирован.

Узор на металле усиливал чары в приборе. Если его активировать, вырвется вспышка энергии, что ударит по всему, вызывая сильную мигрень. Если дать этому минуту, из ушей потечет кровь.

— Где-то может быть точка активации на расстоянии, — сказал лидер миссии. — Убрать. И уходим.

Магия дрожала от его слов. Я сглотнула. Джослин застыла, глядя на меня.

Безопаснее всего было сжечь прибор быстрыми чарами. Никто не мог винить меня за это. Этого хотел лидер миссии. Это сделали бы многие оперативники.

Слушаться приказов. Уберечь всех, кто зависит от меня. Стараться не ранить магию.

Магия впивалась в меня, как ребенок в истерике.

Я закрыла глаза на миг, невольно вспомнила брата — мы сидели на полу в нашей спальне, Хави сиял гордостью от новых чар, что я с радостью ему показывала.

«Ты будешь чудом, Ро. Я уже хочу увидеть, как ты затмишь тех прихвостней Конфеда».

Он не увидел, как я сияю. Он умер, пытаясь дать мне будущее с магией.

Для чего это было? Его жертва… боль моих родителей из-за меня, которую они терпели ради моего счастья… жизни, что я забрала, люди, которых не спасла на экзамене… для чего все это было, если я помогу уничтожить то, что так хотела уберечь?

Я могла ругать лишь себя.

Я была одним магом, но со мной нужно было считаться. Я была в долгу перед ними и магией, не могла сдаваться.

Я посмотрела на Джослин, сжала кулаки. Она слабо улыбнулась. Моя решимость пылала в груди.

— Я могу отделить чары меньше, чем за минуту, а потом разбить прибор, — сказала я. — Это тоже уничтожение.

Глаза коллеги заговорщически заблестели.

— Да, — сказала она. — Конечно. Я хочу это увидеть.

Она шагнула ближе, а я склонилась над ящиком. Я не хотела рисковать, даже касаясь этой штуки. И я направила внимание на нити чар в приборе, мелодия в нем должна была рассеять мысли и вызвать их тревогу. Куплет на моих губах проверял нити мягко. Как прибор активировался.

Я уловила глубокий пульс среди спутанных нот. Мой голос изменился, я задевала магией эту точку. Я вытягивала нити подрагивающим ритмом, ослабляла их в клубке. Процесс был осторожным, нужно было действовать точно.

Пот стекал по моей спине, хоть в комнате было прохладно. Я убрала последнюю нить чар, и остальные рассеялись с рябью в воздухе. Джослин выдохнула. Магия вокруг нас успокоилась.

Я взяла пустой прибор и бросила на пол.

— Хочешь сделать это?

Джослин улыбнулась и опустила ногу. Прибор разлетелся на кусочки металла.

Ноги дрожали подо мной, пока мы спускались, но дрожь была приятной, словно верхняя часть тела не была связана с нижней. Меня предупреждали, мне угрожали, но я перечила Конфеду и еще стояла.

— Мы с Лопез выходим, — сказала Джослин в микрофон. Мы подошли к входной двери, которую товарищи оставили открытой, а потом направились к гудящему вертолету.

Мы спускались по ступеням, когда фигура бросилась к Джослин из ниоткуда.

Женщина с худыми конечностями, со светлыми и спутанными волосами. В ее тонкой ладони был осколок сияющего света — оружие из магии. Это нападение не было продумано, она нападала в отчаянии. И короткая фраза, которую я не понимала, была ее криком.

Джослин вскинула руки с инстинктом, который вырастили в нас. Слова, что Хэмлин заставил нас учить, вылетели из моего рта. Джослин уже спешно колдовала.

Ее чары попали женщине в грудь с шипением. Призванное оружие задело горло подруги, пока женщина падала. Мои чары через миг лишь задели ее плечо во время ее падения. Я целилась в ее сердце.

Магия рвала мои руки. Женщина обмякла на земле. Джослин вдохнула с дрожью и потирала локти, в ее глазах был страх. Она взглянула на меня и напряглась.

— Хорошие рефлексы, Стравос, — сказал в наушнике наш лидер миссии. — Теперь идите сюда, пока не выбралось больше безумных.

Сердце колотилось, словно на меня напали. Магия безумно била меня по коже.

«Прости, — подумала я ей. — Мне так жаль».

Что еще я могла сделать? Сэм говорил еще на первой миссии: «Замки можно починить. Многое другое — нет», — как жизнь Джослин. Я не знала, смогла бы отразить вовремя атаку, пощадив напавшего.

Я могла помогать магии, сколько хотела, но тут мы оставались солдатами.

Горечь заполнила горло, но я смогла кивнуть Джослин.

— Я рада, что ты в порядке.

Напряжение отпустило ее. Мы прошли к вертолету вместе. Я опустилась на свое место, мне было плохо, и я не знала, был этот день победой или поражением.

Мне нужно было работать лучше, быстрее. От меня многое и многие зависели. Я не подведу их.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Финн

Где была грань между смелостью и трусостью? Я много раз искал ее за последние несколько месяцев, но так и не нашел ответ.

Был я смелым, раз рисковал разочаровать родителей, воруя часть конфиденциальной информации о работе папы, чтобы помочь протесту Лиги? Или я был жалок, потому что делал себя невидимым во время протеста, оставаясь в номере гостиницы и наблюдая за собранной толпой? Я бы хотел думать, что это смелость, но внутри оставались сомнения.

— Как все выглядит на западе? — спросила Тамара в телефоне, прижатом к моему уху. Она следила с места дальше по улице от меня.

— Насколько мне видно, все идет гладко, — сказал я. Около пяти сотен людей, вышедших на протест, окружили машины, в которых иностранные маги ехали на конференцию. Я смог сказать всем, когда собираться и где ждать, благодаря документам на рабочем ноутбуке папы, куда я успел заглянуть.

Мы держались почти час. Толпа почти не двигалась, махала плакатами, которые мы рисовали на последней встрече, и кричала просьбы справедливого обращения. Луис и пара его близких коллег ходили по толпе людей. Он помешал паре парней стучать по одной из машин.

Мы старались привлечь международное внимание и внимание Конфеда. Этим представителям нужно было увидеть, что Конфед жестоко поступает с нами, а не наоборот. И мы решили стоять там упрямо, но мирно.

Не всех обрадовало это решение.

— Думаю, можно немного оживить это, — сказала Эри, третий голос в нашей конференции по телефону. Она была в ресторане на пятом этаже на северном конце улицы, хотя явно предпочла бы ходить среди толпы и кричать на машины. Но она не хотела, чтобы только мы с Тамарой советовали Луису.